Норб Воннегут - Боги Гринвича

Он поджарил яичницу с таким количеством кинзы, что она казалась зеленой. Положил рядом ржаной тост, но с таким количеством масла, что оно перечеркивало всю возможную пользу для здоровья. Пристроил в центр тарелки сочную клубничину и выжал сок из тысячи и одного апельсина. К тому времени, когда он закончил жарить стейки — Эми отказалась от бекона до окончания беременности, — еды хватило бы на три обеда.

— Такого не получишь в «Ритце», — заметил он, любуясь приготовленным столом.

— Ох, не может быть, — сказала Эми, просматривая «Нью-Йорк таймс».

— Что такое?

Она подняла газету, сложенную на фотографии мужчины. Ему было лет семьдесят.

— Ты его знаешь? — спросила Эми.

Кьюсак изучил лицо.

— Нет. А кто это?

— Конрад Барнс.

— Никогда его не видел, Эм.

— А я видела.

Кьюсак поднял брови. Его жена узнавала людей по именам. Лицо на картинке было еще большей проблемой, чем вживую.

— Откуда ты его знаешь?

— Он помог мне найти такси.

Эми никогда не была такой уверенной. Обычно она сомневалась и ждала, пока кто-нибудь другой не подтвердит личность человека. Но не сейчас.

— Я уже начала паниковать. Но тут он свистнул, и сразу появилось такси. Как по волшебству.

— Ты видела Конрада Барнса? — переспросил Кьюсак, не в силах изгнать из голоса сомнение.

Эми даже несколько ощетинилась.

— Посмотри на его лицо. На что ты обратишь внимание в первую очередь?

— Ему, скорее всего, семьдесят с чем-то.

— А еще?

— У него сросшиеся брови в целый метр шириной.

— Именно, — обрадовалась Эми, которая всегда комбинировала лица из набора выразительных черт.

— У многих людей сросшиеся брови, — ответил Кьюсак. — Может, и мне нужно завести такую, чтобы ты меня узнавала?

— Пока хватит твоего значка, — рассмеялась она. — Но ты когда-нибудь видел такие густые и пушистые?

— Вот тут ты меня поймала, — заметил Кьюсак, но все еще с сомнением.

— Он был таким славным. А теперь он мертв.

— Да, невесело.

— Это ужасно, — произнесла Эми.

— Ты о чем?

— Он сгорел в своей машине, — сообщила она. — Разбился на Вашингтон-стрит в Карлштадте, Нью-Джерси.

— Я знаю тот район, — удивленно сказал Кьюсак. — Я там парковался, когда ездил на игры «Джетс».

— Там есть какие-то бары?

— «Реддс». Но в основном — промышленные здания. А почему ты спрашиваешь?

— Полиция думает, дело в алкоголе, — пояснила Эми.

— Такое случается.

— Когда я его видела, он не был пьян, — заявила она и даже помахала соком для пущего эффекта.

— «Реддс» мог это исправить.

— С ним была молодая женщина, — продолжала Эми, — хотя сначала я подумала, что она его дочь.

— И?

— «Таймс» пишет, Барнс был женат и давно проживал в Бронксвилле. Не вижу, с чего бы семидесятилетний мужчина поехал на машине в Нью-Джерси, напился и слетел с дороги. — В одиночестве, — после паузы добавила она.

— Ты говоришь прямо как «Закон и порядок».

— Возможно. Но я уверена, та женщина была его любовницей.

— Это точно тот мужчина? — с еще большим недоверием спросил Кьюсак.

— Я узн а ю эту сросшуюся бровь где угодно. И видел бы ты шрам на руке той женщины…

В своей маленькой квартирке на Аппер Ист-Сайд в Манхэттене Рейчел выковыривала мякоть из половинки грейпфрута. Она осторожно размазала капельку маргарина по маленькому ломтику пшеничного хлеба. Единственная поблажка — кофе без сливок. Она осушала чашку за чашкой, листая «Нью-Йорк таймс». Добравшись до статьи о Конраде Барнсе, набрала своего нанимателя.

— Вы читали сегодняшние газеты?

— Рад, что мы можем двигаться дальше.

— Может, и нет, Кимосаби.

— В каком смысле?

— Какая-то женщина видела меня с Барнсом.

— Это не моя проблема, — ответил он.

— Мне не нравится оставлять хвосты.

— А мне не нужны лишние трупы.

— Вам легко говорить. Я делаю всю грязную работу, — посетовала Рейчел. — И если закон прихватит меня, вы тоже рискуете. Меня не будет заботить, кто вы и где.

— Ты мне угрожаешь?

— Сообщаю факты.

— Ты знаешь, кто она?

— Нет. Но это нетрудно выяснить.

Рейчел сомневалась, что многие беременные женщины посещают зоопарк Бронкса в вечерних платьях. Должна быть зацепка.

— Делай, что считаешь нужным. И еще одно.

— Да? — ответила она.

— Не звони мне больше.

Когда появился Джимми, Никки ссутулилась рядом с дверью в кабинет Лизера. В 7.30 она уже была еле жива — гарнитура сидит криво, волосы растрепаны, даже гвоздик лишился привычной привлекательности. Обычно посетители Сая видели ее приветливой и внимательной ко всем деталям. Но в это утро ее образ энергичной и деловой сотрудницы отправился в самоволку.

— Ты сегодня рано, — заметил Кьюсак самым любезным тоном.

Он задержался у ее стола, надеясь разговорить ее и подружиться с хранителем компьютера Сая.

— Мне не спалось, — пояснила Никки, ее лоб избороздили морщины.

— Всё в порядке?

— Это тебя нужно спрашивать. Джимми, у нас все в порядке?

— О чем ты?

— У меня есть подружка, которую декрутировали в макроинвестконторе на Пиквик Плаза.

Никки говорила о хедж-фонде в двух шагах от Гринвич-авеню.

— А что значит «декрутировали»?

— Ее уволили до того, как она начала работать, — пояснила Никки. — Но меня беспокоит не работа.

— И правильно, — успокоил ее Кьюсак. — Ты нужна Саю.

— Не пойми меня неправильно, — продолжала она. — Я волнуюсь о выплатах за машину, как и все остальные. Ну, может, кроме тебя, — с усмешкой добавила Никки.

— Тебе не нравится мой «бимер»?

Его машина стала предметом общих шуток с того дня, когда администрация «Гринвич Плаза» попыталась вывезти ее. Они решили, что машина брошена хозяевами.

— Если ты еще за нее платишь, голубчик, пора с этим завязывать.

— Эй, полегче, — рассмеялся Кьюсак. — Так что же тебя смущает?

— Виктор. Это раз, — ответила она.

— Был еще молоток? — встревоженно спросил Кьюсак.

— Ничего подобного. Он меняется.

— О чем ты говоришь?

— Он теперь все замечает. И ты же знаешь, у него всегда были короткие штаны.

— Ага, голени видно, — подтвердил Кьюсак.

— Он стал обращать внимание на то, как одевается. Одна моя знакомая работает в «Рэндольфс». Она рассказала, что Виктор поселился в мужском отделе.

— Но это же хорошо, верно? — ответил Кьюсак, не понимая, в чем проблема.

— Не уверена. Если бы Род Стюарт был девушкой, Виктор выглядел бы как она.

— Я спрошу у Сая, не в курсе ли он.

— Его сегодня не будет, — сообщила Никки.

— Почему?

— Взял выходной. У него все плохо с Бьянкой. Я слышала, его вещи опять валялись на газоне.

— Ничего, Никки, мы справимся.