Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

Весь день я Холмса не видел, но в назначенный час он вернулся, серьезный, озабоченный, занятый своими мыслями. В такие минуты обращаться к нему не следовало.

– Эмберли еще не приходил?

– Нет.

– Г-м-м. Я его жду.

Ждал не напрасно: старик не замедлил явиться. На суровом лице его явственно читались крайняя тревога и недоумение.

– Я тут получил телеграмму, мистер Холмс, и что-то никак не могу в ней разобраться.

Он протянул Холмсу телеграмму, и тот прочел ее вслух:

«Немедленно приезжайте. Располагаю сведениями о вашей недавней пропаже.

Элман. Дом священника».

– Отправлена в четырнадцать десять из Литл-Перлингтона, – уточнил Холмс. – Литл-Перлингтон находится, если не ошибаюсь, в Эссексе, недалеко от Фринтона. Что ж, надо ехать, не откладывая. Пишет явно лицо ответственное, приходский священник. Минуточку, где мой «Крокфорд» [176] «Крокфорд» – ежегодный церковный справочник с перечислением всех священнослужителей англиканской церкви. ? Ага, вот он: «Дж. К. Элман, магистр искусств, объединенный приход Моссмур – Литл-Перлингтон». Посмотрите расписание поездов, Уотсон.

– Ближайший – в пять двадцать с Ливерпуль-стрит.

– Превосходно. Вам бы тоже лучше съездить с ним, Уотсон. Ему может понадобиться помощь или совет. Ясно, что близится развязка этого дела.

Но наш клиент не выказывал ни малейшей охоты отправиться в путь.

– Это же совершеннейшая нелепость, мистер Холмс, – сказал он. – Что может знать о случившемся этот человек? Напрасная трата времени и денег.

– Он не стал бы посылать вам телеграмму, если бы ничего не знал. Немедленно сообщите ему, что выезжаете.

– Я все-таки не поеду.

Холмс крайне сурово глянул на него.

– И у полиции, и у меня, мистер Эмберли, создастся самое неблагоприятное впечатление, если вы откажетесь воспользоваться информацией, которая сама плывет к вам в руки. Нам может показаться, что вы не слишком заинтересованы в успешном исходе расследования.

Такое предположение, похоже, привело нашего клиента в ужас.

– Господи, если вы так на это смотрите, я непременно поеду! – воскликнул он. – Просто на первый взгляд глупо рассчитывать, что этот священник может что-то знать. Но раз вы так думаете…

– Да, думаю, – многозначительно прервал его Холмс, и мы отправились на станцию. Но, прежде чем выйти из комнаты, Холмс отвел меня в сторону и дал краткое наставление, из которого следовало, что он воспринимает эту поездку со всей серьезностью: «Обязательно проследите, чтобы он действительно поехал. Если он вдруг улизнет или вернется с дороги, бегите к ближайшему телефону и передайте мне одно-единственное слово: «Удрал». Я распоряжусь, чтобы мне сообщили, где бы я ни находился».

До Литл-Перлингтона добраться непросто: городок расположен на боковой ветке. От дороги у меня остались не слишком приятные воспоминания: погода жаркая, поезд медленный, попутчик угрюмый и молчаливый, если раскрывал рот, то лишь затем, чтобы отпустить язвительное замечание насчет пустопорожности нашей затеи. Когда мы наконец сошли с поезда, пришлось ехать еще две мили до дома священника, где нас принял в своем кабинете представительный, важный, довольно-таки напыщенный господин. Перед ним лежала наша телеграмма.

– Итак, джентльмены, чем могу быть полезен? – спросил он.

– Мы приехали в ответ на вашу телеграмму, – объяснил я.

– Телеграмму? Я никакой телеграммы не отправлял.

– Я говорю о телеграмме, которую вы послали мистеру Джосайи Эмберли, насчет его жены и денег.

– Если это шутка, сэр, то весьма дурного вкуса, – сердито ответствовал священник. – Я никогда не слышал про джентльмена, чье имя вы назвали, и никому не отправлял телеграммы.

Мы с Эмберли удивленно переглянулись.

– Быть может, произошла ошибка, – настаивал я. – Здесь, случайно, не два прихода? Вот телеграмма, подпись – «Элман», адрес – «дом священника».

– Здесь только один приход, сэр, и только один священник. Что до вашей телеграммы, так это возмутительная фальшивка, происхождением которой непременно займется полиция. А пока не вижу причин продолжать нашу беседу.

Так мы с мистером Эмберли очутились на обочине дороги в Литл-Перлингтоне, наверное, самом захолустном городке Англии. Мы направились на почту, чтобы отправить телеграмму, но она уже закрылась. К счастью, в маленькой привокзальной гостинице оказался телефон, и я связался с Холмсом, который разделил наше изумление, узнав о результате поездки.

– В высшей степени странно! – изрек далекий голос в трубке. – И удивительно! Я опасаюсь, мой дорогой Уотсон, что сегодня обратного поезда уже нет. Сам того не желая, я обрек вас на муки захолустной гостиницы. Но ничего, Уотсон, зато вы побудете на лоне природы. Природа и Джосайя Эмберли! Вы сможете насладиться общением с обоими, – прежде чем нас разъединили, я услышал его суховатый смешок.

Я очень быстро убедился, что мой попутчик недаром слыл скрягой. Сначала он ворчал по поводу дорожных расходов, настояв, чтобы мы ехали третьим классом, а теперь шумно возмущался тем, что придется платить еще и за гостиницу. Когда на другое утро мы наконец добрались до Лондона, я бы не взялся судить, кто из нас пребывал в худшем расположении духа.

– Советую вам зайти по дороге на Бейкер-стрит, – сказал я. – Мистер Холмс, возможно, захочет дать какие-то новые указания.

– Если в них столько же проку, сколько в старых, немного они стоят, – злобно огрызнулся Эмберли. Тем не менее последовал за мной. Я заблаговременно уведомил Холмса телеграммой о времени нашего приезда, но на Бейкер-стрит мы нашли лишь записку, в которой указывалось, что он уехал в Льюишем и будет дожидаться нас там. Мы этому удивились, но еще больший сюрприз ожидал нас в гостиной нашего клиента: Холмс оказался не один. Рядом с ним сидел строгий мужчина с непроницаемым лицом – брюнет в дымчатых очках и с большой масонской булавкой в галстуке.

– Это мой друг, мистер Баркер, – представил его Холмс. – Он тоже занимался вашим делом, мистер Джосайя Эмберли, хотя и независимо от меня. Но оба мы хотим задать вам один и тот же вопрос.

Мистер Эмберли тяжело опустился на стул. Почуял неладное. Я понял это по тому, как у него забегали глаза и задергалось лицо.

– Какой вопрос, мистер Холмс?

– Очень простой: куда вы дели трупы?

Эмберли с хриплым воплем вскочил, судорожно потрясая костлявыми руками. Рот у него открылся; в тот момент он напоминал какую-то жуткую хищную птицу. В мгновение ока Джосайя Эмберли предстал перед нами в своем истинном обличье: злобным монстром с душой, такой же уродливой, как тело. Он рухнул обратно на стул и прикрыл рот ладонью, как бы подавляя кашель. Холмс тигром прыгнул на него и вцепился в горло, силой пригнув голову вниз. Из разомкнувшихся от удушья губ выпал белый шарик.