Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

– Что ж, вреда от этого не будет, – ответил Макмердо. – Не стану скрывать, Моррис мне симпатичен и будет жаль его. Моррис несколько раз говорил со мной о делах ложи, и, хотя смотрит на них не так, как вы и я, на доносчика он не похож. Но все равно, не мне вставать между ним и вами.

– Убью этого старого черта! – выпалил Макгинти. – Я наблюдал за ним целый год.

– Вам виднее, – сказал Макмердо. – Но что бы вы ни собирались делать, придется отложить это до завтра; нужно притихнуть, пока не разберемся с пинкертоновским сыщиком. Сегодня никак нельзя поднимать полицию на ноги.

– Ты прав, – согласился Макгинти. – Потом мы узнаем от самого Берди Эдвардса, откуда он получал сведения, даже если придется вырезать ему сердце. Он не учует ловушки?

Макмердо засмеялся:

– Я задел его за живое. Если он нападет на хороший след ликвидаторов, то готов идти по нему даже в ад. Я содрал с него деньги, – Макмердо с усмешкой достал пачку долларов, – и должен получить еще столько же, когда он увидит все мои бумаги.

– Что за бумаги?

– Да нет никаких бумаг. Но я рассказал ему об устройстве ордена, своде правил и формах членства. Он рассчитывает дойти до самого конца, перед тем как уехать.

– Ну, до конца ему уже недалеко, – злобно усмехнулся Макгинти. – Не спрашивал он, почему ты не прихватил эти бумаги?

– Как же, повезу я такие вещи! Ведь я подозреваемый, и капитан Мервин подкатывался ко мне сегодня на вокзале!

– Да, я слышал, – отозвался Макгинти. – Похоже, тебе туго придется. Когда разделаемся с Эдвардсом, бросим тело в старую шахту. Но в любом случае никуда не денешься от того, что этот человек жил в Хобсонс-Пэтч и ты ездил туда сегодня.

Макмердо пожал плечами:

– Если все сделать как надо, полицейским не удастся доказать, что произошло убийство. Никто не увидит в темноте, как он вошел в дом, и, держу пари, никто не увидит, как вышел. Теперь слушайте, советник, я изложу свой план и попрошу вас посвятить в него остальных. Вы все приходите заранее. Отлично. Он появляется в десять. Стучит три раза, я открываю ему дверь. Потом пропускаю его вперед и закрываю ее. Он в наших руках.

– Тут все легко и просто.

– Да, но следующий шаг нужно обдумать. Человек он бывалый. Хорошо вооружен. Я основательно втер ему очки, но все же, видимо, он будет начеку. Предположим, я веду его прямо в комнату, где находятся семеро, хотя он полагал увидеть меня одного. Поднимется стрельба, и кто-нибудь получит пулю.

– Это верно.

– В довершение всего на звук выстрелов сбегутся все треклятые полицейские в городе.

– Пожалуй, ты прав.

– Я вот как предлагаю повести дело. Вы все будете в большой комнате – той самой, где у нас был разговор. Я открываю ему, веду его в кабинет рядом с дверью, оставляю его там и иду за бумагами. Это позволит мне сказать вам, как все получается. Потом возвращаюсь к нему с какими-нибудь липовыми бумагами. Когда он начинает читать, я бросаюсь к нему и хватаю его за правую руку. Вы услышите мой зов и прибежите. Чем быстрей, тем лучше; он не слабее меня и может влепить такую затрещину, что я потеряю сознание. Но думаю, мне удастся удержать его, пока не появитесь вы.

– План хорош, – сказал Макгинти. – Ложа будет в долгу за это перед тобой. Пожалуй, когда буду покидать кресло магистра, я смогу назвать того, кто сменит меня.

– Ну что вы, советник, я ведь почти новичок, – ответил Макмердо, но по лицу его было видно, как он воспринял комплимент босса.

Вернувшись домой, Макмердо взялся за приготовления к предстоящему недоброму вечеру. Первым делом он вычистил, смазал и зарядил свой «смит-вессон». Потом осмотрел комнату, которой предстояло стать ловушкой для сыщика. Она была просторной, с длинным сосновым столом посередине и большой печью у стены. В двух других стенах были окна. Вместо ставней на них были только легкие шторы. Макмердо внимательно осмотрел их. Ему сразу пришло в голову, что комната недостаточно укромна для такой тайной встречи. Но отдаленность от дороги смягчала этот недостаток. Наконец он обсудил предстоящее дело со своим соседом. Скэнлен, хоть и состоял в ликвидаторах, был безобидным, щуплым человеком, не смел выступать против своих товарищей, но втайне ужасался жестоким расправам, в которых иногда ему приходилось принимать участие. Макмердо вкратце рассказал Скэнлену, что готовится.

– И на твоем месте, Майк Скэнлен, я взял бы на эту ночь выходной, остался бы в стороне. Тут будет кровавая заваруха.

– Что ж, раз такое дело, Джек, – ответил Скэнлен, – воли у меня достаточно, а выдержки нет. Когда я увидел, как управляющий Данн рухнул у шахты, я чуть в обморок не упал. Не создан я для такого, как ты или Макгинти. Если ложа не станет думать обо мне хуже, последую твоему совету и на этот вечер оставлю вас.

Семеро ликвидаторов пришли заранее, как и было условлено. Аккуратно одетые, они выглядели респектабельными гражданами, однако физиономист в их плотно сжатых губах и свирепых глазах увидел бы, что для Берди Эдвардса мало надежды остаться в живых. Среди них не было ни одного, чьи руки не обагрялись кровью добрый десяток раз. Убить человека для этих людей было все равно что для мясника зарезать овцу.

Самым впечатляющим, разумеется, как по внешности, так и по закоренелости в преступлениях был громадный босс. Секретарь Херрауэй, тощий, злобный, с длинной морщинистой шеей и нервными порывистыми движениями, неукоснительно придерживался принципов в том, что касалось денежных средств ордена, но не ведал ни честности, ни правдивости по отношению ко всем, кто в ордене не состоял. Казначей Картер был пожилым человеком, с бесстрастным, мрачноватым выражением лица и желтой, как пергамент, кожей. Он обладал неплохими способностями организатора, и планы почти всех преступлений зарождались в его коварном уме. Братья Уиллоби, рослые, гибкие парни с решительными лицами, были людьми действия, а их компаньон Тигр Кормак, крепко сложенный смуглый молодой человек, наводил своей свирепостью страх даже на товарищей. Таковы были люди, собравшиеся в тот вечер под кровом Макмердо, чтобы убить пинкертоновского сыщика.

Хозяин поставил на стол бутылку виски, и они торопливо начали взвинчивать себя перед предстоящим делом. Болдуин и Кормак были уже полупьяны, и спиртное выявило всю их жестокость. Кормак на миг приложил руки к печи – она топилась, так как ночи все еще были холодными.

– Пойдет, – произнес он, выругавшись.

– Да, – подхватил Болдуин, поняв своего товарища. – Если привязать Берди Эдвардса к ней, он скажет правду.

– Он скажет правду, не беспокойся, – усмехнулся Макмердо, человек со стальными нервами. Хотя все бремя этого дела лежало на нем, держался он спокойно и беззаботно, как всегда. Остальные отметили это и зааплодировали.