Филлис Джеймс - Убийство в теологическом колледже

Тут к ним приблизился и с ревом промчался мимо какой-то мотоциклист.

– Видимо, судмедэксперт, – сказала Кейт.

Проезжая между двумя разрушенными столбами из красного кирпича туда, где их ожидал Дэлглиш, Пирс замедлил ход.

Коттедж Святого Матфея мало подходил для проведения крупного расследования, но Дэлглиш рассудил, что для текущего дела место было что надо. На несколько миль вокруг полицейских участков не наблюдалось, а тащить на мыс фургоны на колесах было и нелогично, и дорого. Хотя, оставаясь в колледже, полицейские столкнулись с другими проблемами: например, где поесть. В какое бы критическое положение ни попал человек, какое бы несчастье ни испытал – от убийства до тяжкой утраты, – еда и кров нужны всегда. Коммандер вспомнил, как после смерти отца мать переживала, что дом приходского священника в Норфолке не сможет приютить всех гостей, которые приехали с ночевкой, беспокоилась, чем кормить обладателей пищевых фобий (это они могут есть, а это нет), готовила еду на весь приход… Тогда эти хлопоты притупили по крайней мере на время ее безутешное горе. Теперь с насущными проблемами разбирался сержант Роббинс: по списку, предоставленному отцом Себастьяном, обзванивал гостиницы, чтобы забронировать номера для себя, Кейт, Пирса и еще трех экспертов-криминалистов. Дэлглиш пока оставался в гостевых апартаментах.

Этот дом был самым необычным временным штабом в его карьере. Сестра миссис Манро, изъяв все физические следы ее проживания, настолько лишила коттедж индивидуальности, что даже воздух здесь не имел никакого запаха. Две маленькие комнатенки на первом этаже явно были обставлены тем, что не подошло гостевым номерам: мебель разместили стандартно, но в результате лишь создали обстановку тоскливой рациональности. В гостиной, располагавшейся слева от двери, по обе стороны от небольшого викторианского камина стояло венское кресло с линялой подушкой в лоскутной наволочке и низкий стул с решетчатой спинкой и подставкой для ног. Центр комнаты занимал квадратный стол из дуба и четыре стула, еще два примостились возле стены. В небольшом книжном шкафу слева от камина стояли лишь Библия в кожаном переплете и экземпляр «Алисы в Зазеркалье». Зато комната по правую руку выглядела более привлекательно: столик поменьше возле стены, два стула из красного дерева с выгнутыми ножками, потертый диван, а к нему кресло. Две комнаты на втором этаже пустовали. Дэлглиш рассудил, что в качестве кабинета и для бесед лучше подходит гостиная, из комнаты напротив получится приемная, а в одной из спален, где есть телефонная розетка и достаточное количество обычных электрических, можно поставить компьютер, который уже привезли из полицейского участка Суффолка.

Вопрос с едой тоже уладили. Дэлглиш отказался от мысли ужинать со священниками и студентами. Он справедливо полагал, что в его присутствии даже отец Себастьян будет чувствовать себя скованно. Директор его, конечно, пригласил, но вряд ли ожидал, что предложение будет принято. И коммандер решил ужинать вне стен колледжа. Впрочем, по взаимной договоренности в час дня для всей команды должны были приносить суп и бутерброды или «завтрак пахаря». Вопрос оплаты тактично опустили, но сама ситуация выглядела странновато. Дэлглиш подумал, что это может оказаться первым делом об убийстве, в котором убийца обеспечил следователя жильем и бесплатной кормежкой.

Все рвались приступить к работе, но для начала нужно было осмотреть тело. Дэлглиш, Кейт, Пирс и Роббинс отправились в церковь, надели бахилы и прошли вдоль северной стены к «Страшному суду».

Коммандер был уверен, что никто из его офицеров не попытается заглушить ужас от увиденного легкой шуткой или грубым кладбищенским юмором. Те, кто так поступал, задерживались в команде ненадолго. Дэлглиш включил прожектор, и какое-то время они молча стояли, разглядывая тело. Добыча пока не маячила туманной фигурой на горизонте, полицейские ищейки еще не взяли след, но членам команды следовало увидеть, что именно сотворил преступник.

Заговорила одна Кейт.

– Где обычно стоят подсвечники, сэр? – спросила она.

– На алтаре.

– А когда вы в последний раз видели картину «Страшный суд» неиспорченной?

– Вчера в девять тридцать, во время повечерия.

Они закрыли за собой дверь в церковь, установили сигнализацию и вернулись в штаб. Пришло время предварительного обсуждения и инструктажа. Дэлглиш знал, что не стоит пороть горячку. Если он сейчас что-то упустит или его плохо поймут, в дальнейшем это может вызвать проволочки, недопонимание или ошибки.

Он начал с детального, но лаконичного рассказа обо всем, что видел и делал со времени своего прибытия в колледж Святого Ансельма, включая расследование смерти Рональда Тривза и содержание дневника Маргарет Манро. Члены следственной группы расположились за столом, по большей части молчали и время от времени делали себе пометки.

Кейт сидела прямо, уткнувшись в записную книжку, только иногда поднимала на Дэлглиша проницательные глаза. Она оделась как обычно, когда выезжала на дело: удобные полуботинки, узкие штаны и хорошо сшитый пиджак. Зимой, как сейчас, она носила с ним кашемировую водолазку, а летом – шелковую блузку. Светло-коричневые волосы Кейт убирала назад и заплетала в толстую короткую косу. Макияж был незаметен, и лицо – скорее привлекательное, нежели красивое, – отражало ее суть: честная, надежная, добросовестная, но, возможно, не всегда в полной мере в ладах сама с собой.

Неугомонный, как обычно, Пирс не мог сидеть смирно. После нескольких очевидных попыток устроиться поудобнее он зацепился ступнями за ножки стула, а руки закинул за спинку. Но его живое полноватое лицо горело интересом, а сонные глаза шоколадного цвета под тяжелыми веками излучали насмешливое изумление. Он казался менее внимательным, чем Кейт, однако не упускал ни единой мелочи. Одет он был неофициально, в зеленую льняную рубашку и льняные желтовато-коричневые брюки. Но этот недешевый костюм, вызывающий ощущение помятой непринужденности, был так же тщательно продуман, как и более консервативный наряд Кейт.

Роббинс, опрятный и официальный словно шофер, сидел в конце стола и чувствовал себя как дома, время от времени поднимаясь, чтобы заварить еще кофейку или снова наполнить кружки.

Когда Дэлглиш закончил свой рассказ, Кейт спросила:

– А как мы будем называть убийцу, сэр?

Команда не любила давать преступникам прозвища и в самом начале расследования неизменно выбирала имя.

– Пусть будет Каин – и коротко, и в тему, – предложил Пирс. – Хотя несколько затасканно.

– Каин и есть, – согласился Дэлглиш. – А теперь за работу. Я хочу получить отпечатки пальцев каждого, кто находился в колледже прошлой ночью, в том числе гостей и персонала. Архидьякона пока оставьте, его отпечатки могут подождать до приезда криминалистов. Вы поработайте с остальными. Причем сделать это надо до того, как мы начнем опрашивать свидетелей. Потом осмотрите одежду, которая была на людях вчера. Священники не исключение. Я уже проверил коричневые плащи студентов. Вроде все они на месте и кажутся чистыми, но лучше взгляните еще раз.