Андерс де ла Мотт - Обман [Bubble]

Как ему казалось, различенные им на чертеже батарейки, процессор и маленький жесткий диск могли означать только одно. Это хрень с автоматическим интеллектом, вероятно, способная принимать собственные решения в зависимости от обстоятельств. Бомба с мозгами… В одном углу чертежа есть рисунок. Розовые кубики в 3D с голубой окантовкой, извивающиеся и образующие фигуры с прямыми линиями.

Кто-то в углу неразборчиво написал Лабиринт Люттерн.

Значит, он почти правильно расслышал сквозь стену. Люттерн, а не Лютер.

Но что это, черт подери, означает и кто такой спаситель ?

В принципе, это может быть кличкой какого-нибудь змеиного фетишиста и конструктора бомб, бывавшего здесь…

От послышавшегося за спиной шуршания Эйч Пи снова невольно вздрогнул, несмотря на то, что к этому моменту уже знал, что здесь происходит. Видимо, змея изголодалась, потому что крыса уже наполовину скрылась у нее где-то в шее, и рептилия медленно сокращалась и растягивалась, чтобы протолкнуть ее внутрь до конца.

А кстати, у змей вообще есть шея?

Или это все, что у них есть?

Эйч Пи не смог удержаться и громко хихикнул. Черт, какой же он все-таки стал нервный…

Змея продолжала смотреть на него мертвыми глазами, а он показал ей средний палец и снова уставился в чертеж. Бомба его заворожила. Этот спаситель, или кто там еще ее паяет, отнюдь не дурак…

Эйч Пи еще порылся в чертежах, наклонился вниз, чтобы лучше видеть. Одной ногой он задел что-то под столом. Толстый продолговатый предмет, и на минуту ему показалось, что это какой-то канат.

Но зловещее стрекотание навело его на другие мысли… Он осторожно отклонился назад и глянул под стол.

Змея была огромная, ее тело с зигзагообразным рисунком в самом толстом месте в обхвате было сантиметров десять. Она лежала, свернувшись рядом с его необутой ногой. Приподняв клинообразную голову, рептилия раздраженно водила языком, при этом звук погремушки на хвосте становился все интенсивней.

Волосы на затылке Эйч Пи встали дыбом, сердце в груди сжалось, и он даже поймал себя на том, что готов обмочиться. Но в последний момент все-таки вернул себя контроль над мочевым пузырем.

Run, you fool! [48]

Но на пути была змея. Гадина лежала между ним и дверью, а у него не было ни малейшего желания продвигаться в глубь комнаты.

Он думал, что четыре открытых неосвещенных ящика пусты, но на самом деле их обитатели вполне могли тоже быть в комнате, лежать себе в темноте под террариумами, куда не доставал луч его фонарика. Он попытался осторожно отодвинуть правую ступню. Звук трещотки усилился.

Проклятье!!!

Насколько ядовита гремучая змея по шкале от одного до десяти?

Вероятно, достаточно ядовита, раз у нее есть собственная аудиосистема предупреждения об опасности…

Сдохнешшшьукушшшууу!!!

Ему нужно что-то взять в руку, какое-то орудие. Но на столе ничего такого не было. Ни один из инструментов не был размером больше его собственного несчастного фонарика. Нужно что-то пооосновательнее, типа молотка или, скажем, фомки, которую он оставил у входной двери…

Вот блин!

Под столешницей оказался выдвижной ящик.

Эйч Пи стал осторожно тянуться рукой в его сторону. По сантиметру. Трещание погремушки продолжилось, а змея пялилась на его грязный носок.

Хорошая змейка…

Спокойно, дорогая…

Он протянул руку к ящику и осторожно взялся за ручку. Змея, похоже, по-прежнему была поглощена его носком…

Эйч Пи аккуратно выдвинул ящик на пару сантиметров. Затем еще чуть-чуть… Он не сразу понял, что видит перед собой. Надеялся найти какое-то орудие, но это лучше.

ГОРАЗДО лучше!

Засунув руку в ящик, он осторожно обхватил рукоятку пальцами и почувствовал ладонью ее сетчатую поверхность. Ему приходилось себя сдерживать, чтобы не выдернуть руку сразу.

Спокойно, дорогая…

Змея продолжала греметь своей трещоткой, но, похоже, еще не определилась, что ей делать. Эйч Пи покосился на нее и увидел, как та еще немного приподняла голову. Его правая нога была сантиметрах в пятнадцати-двадцати от ее пасти. Раздвоенный язык ходил туда-сюда, теперь уже быстрее.

Эйч Пи аккуратно повернул руку и затем стал медленно поднимать оружие. Треск погремушки усилился, змея втянула голову. Изготовилась…

Он осторожно перенес вес на левую ногу, еще немного развернул корпус. Еще пять секунд, пять несчастных секунд, это все, что нужно…

Вдруг голова змеи метнулась вперед.

Эйч Пи отдернул ногу, выхватил из ящика пистолет и нажал на спуск…

От оглушительного выстрела заложило уши, он инстинктивно зажмурился, отвернулся и завыл от ужаса. Но, несмотря на это, продолжал жать на спусковой крючок.

Раз. Два.

Вверх с пола полетели щепки и пыль, где-то справа отрикошетила пуля. Затем последовал сухой и глухой звук трескающегося дерева, после чего тяжелый стол обрушился. Лицо обдало облаком пыли и порохового дыма, и Эйч Пи отступил на пару шагов, судорожно сглатывая слюну, чтобы избавиться от гудения у ушах.

Сердце, накачанное адреналином, рвалось из груди, диафрагма так разогнала легкие, что трещали ребра.

Fucking hell… [49]

Он искоса посмотрел на то место, где до этого лежала змея. Пол там был закрыт обрушившимся столом, но кровь и змеиные кишки среди щепок виднелись очень хорошо. Ей отсекло кусок хвоста, который сам по себе валялся теперь посреди комнаты. Трещотка по-прежнему спастически дергалась, но уже совсем не грозно, а скорее как сломанный маракас.

Йес!

Ешь дерьмо и сдохни, мерзкая тварь!!!

EAT SHIT AND FUCKING DIE!!!

Похоже, что он, по меньшей мере, попал прямо в цель, а падающая столешница уже доделала все остальное. Но успела ли мадам Погремушка его укусить?

В следующий миг через всплеск адреналина у него в башке прорвалась боль, и он в ужасе посмотрел вниз.

На правом носке в сгибе между стопой и лодыжкой четко проступали два красных пятнышка.

Когда Ребекка вернулась домой, ее ждала в безымянном пакете на коврике под дверью книга о Кипре. Уже успев ее пролистать, она не могла сказать, что узнала много нового. Об истории с контрабандой речь шла вкратце, как о незначительном и неудачном инциденте в ходе очень успешной в остальном миссии. Детали описывались довольно скупо. Как и рассказал ей дядя Таге, похоже, что двое молодых шведских офицеров не смогли больше пассивно взирать на то, как превосходящие силы одной стороны истребляли окруженную и плохо вооруженную группу с другой.

Все это больше напоминало импульсивную реакцию, чем занятие политической позиции, и, вероятнее всего, то немногое оружие, которое они пытались передать контрабандой, особенно ничего не изменило, а лишь способствовало очищению совести шведов. Но последствия у этого импульсивного поступка были драматические. Обоих офицеров сразу же уволили со службы и первым самолетом отправили домой, а подразделение стремительно перегруппировали на юг Кипра, прочь из зоны конфликта. Ребекка не смогла найти никаких сведений о том, как звали этих офицеров, на что, честно сказать, не особенно-то и надеялась.