Барри Лансет - Убийства в «Маленькой Японии»

– Вы потерпели фиаско в деревне.

– Там вы столкнулись с плохо обученными первогодками. По нашим понятиям, вы имели дело с необстрелянными юнцами. Я предложил им потренироваться на вас как на живых мишенях. Мирная основная профессия антиквара ввела меня в заблуждение, но больше подобных просчетов мы не повторим. Сегодня вы умрете. И если наша база на Лонг-Айленде будет раскрыта и уничтожена, пусть так и случится. Для нас это всего лишь временное неудобство и необходимость сменить дислокацию. Не в первый раз. Кстати, мы свернули операции с «Гилберт Твид». Наши люди ушли оттуда, а их личные дела уничтожены.

Снова приложив ладонь к наушнику, солдат забеспокоился:

– Наито-сенсей ждет. Что ему передать?

Оги внимательно посмотрел на меня.

– Вы все равно не сможете сдвинуться с места, а Кейси через минуту будет здесь. Ведите меня к нему, – закончил он, обращаясь уже к посыльному.

Когда вождь Соги повернулся ко мне спиной, я вновь услышал чуть слышный звон струны, которую он спрятал в рукаве.

Как только меня оставили одного, я перерезал несколько оставшихся волокон веревки. Потом встряхнул руками, и она упала на пол. У меня бешено забилось сердце. Это был мой шанс. Нужно скорее выбираться отсюда. Если меня застанут освободившимся от пут, то расстреляют немедленно.

Я бросился к двери, но услышал звук быстро приближавшихся шагов. Пришлось срочно менять план. Распахнув окно, я буквально нырнул в пространство под рабочим столом Оги.

Еще из коридора Дермотт в нетерпении объявил:

– Все, Броуди! Пришла твоя смерть.

– Но старик хочет расправиться с ним сам, – заметил Кейси.

– Это не значит, что я не могу… Но его здесь нет!

Кейси оглядел комнату.

– Как ему удалось сбежать? К черту, не важно! Он лишь отсрочил свою казнь.

– Вот теперь он – мой! – воскликнул Дермотт.

– При условии, что найдешь его первым. При попытке к бегству вступает в силу правило приоритетной цели. Его застрелят, как только он попадется кому-то из наших на глаза.

– Ну уж я-то буду убивать его медленно, – сказал Дермотт и выпрыгнул в окно, а Кейси принялся передавать оповещение о моем побеге по рации.

Оставшись один, я выбрался из своего убежища и поспешно обыскал письменный стол Оги. Слова Кейси все еще звучали у меня в ушах: «Он лишь отсрочил свою казнь».

Правило приоритетной цели означало, что не менее дюжины боевиков Соги получат приказ стрелять в меня без предупреждения.

Я дергал за ручки ящиков, дыша лихорадочно и шумно. В самом нижнем лежали два пистолета – портативная версия «глока» и «беретта» с запасной обоймой и глушителем. На оружии не просматривалось следов яда, который чуть не прикончил меня в Соге. Сунув «беретту» под ремень джинсов, я положил обойму и глушитель в карман куртки. «Глок» лучше было оставить. Стрелять без подавителя шума – значит мгновенно привлечь к себе внимание находившихся поблизости бойцов Соги. Только тихое отступление оставляло мне шанс выбраться отсюда живым. Тихое и скрытное. Хотя я не строил никаких иллюзий: мне понадобится все мое везение, чтобы благополучно покинуть территорию Соги.

Однако и бросать готовое к бою оружие означало чуть ли не самому отдать его в чужие руки. Я схватил со стола бронзовый нож для бумаг, вставил острие в механизм миниатюрного «глока» и, резко надавив, отломил боек. Затем провел легкие царапины вдоль обеих сторон ствола, чтобы пометить выведенный из строя пистолет. Еще один урок, усвоенный в Южном Централе: «Не можешь унести – сломай».

Вооружившись, я вышел из особняка через заднюю дверь и двинулся в направлении, противоположном тому, куда спешно удалились Оги и его подручные. Подняв боевую тревогу, Сога отключила освещение на всей территории своего участка. Отбежав от дома на пятьдесят футов, я спрятался за стволом старой сосны и осмотрел «беретту». Вынул обойму. Восемь патронов. Еще восемь в запасной обойме. В стволе заряда не оказалось. Итого – шестнадцать выстрелов. Я вставил обойму на место, привинтил глушитель, дослал заряд в патронник и снова сунул пистолет за пояс.

Я затаился. До меня не доносилось ни звука. Ни шуршания шагов по павшей листве, ни хруста веток кустов, если бы кто-нибудь двигался в мою сторону со стороны леса. Ни даже криков из дома, где могли искать меня. Но не следовало забывать, что я имел дело с Согой. С ней ничто не бывает легко. Счастливая случайность словно подарила мне вторую жизнь, и расстаться с ней легко не входило в мои планы. Осторожность сейчас важнее всего.

Со стороны ворот усадьбы раздались выстрелы и крики. И снова наступила тишина. Проклятие! Эти крики служили подтверждением слов Оги. Они хорошо подготовились. Мы могли находиться на Лонг-Айленде, но устроено здесь все было по правилам Соги: уединенное место, множество надежных укрытий, трудно проникнуть – легко оборонять. Хорошее знание местности давало огромное преимущество.

Я мог истолковать услышанные крики как признак того, что первая атака Маккана и его отряда отбита и наши понесли потери. Раненый боец Соги не стал бы кричать. Оставалось надеяться, что Маккан и Ренна прибыли сюда с крупными силами, но, зная, в какой спешке им пришлось собирать людей, обнаружив мое исчезновение, уверенности в этом быть не могло. Маккан наверняка успел срочно вызвать группу своих собственных подчиненных и мобилизовать нескольких человек из отделения шерифа Лонг-Айленда. Никаких признаков того, что Сога отступала, я не видел и не слышал, а из этого следовал единственный вывод: группа Маккана была немногочисленной, и при первой же попытке проникновения на свою территорию Сога сумела нанести ей ощутимый урон. Отступить вынудили скорее всего самого Маккана, теперь он вызовет серьезное подкрепление, но до его прибытия пройдет немало времени. А его у меня почти не оставалось, если я хотел застать Дженни в живых.

Обдумав положение, я понял, что могу пока рассчитывать только на себя самого. От внешнего периметра участка я находился в полумиле, и меня отделял от него лес, в котором на каждом шагу мне грозила встреча с боевиками Соги. Но не это тревожило меня больше всего. Я знал, что от Дженни теперь постараются избавиться. С появлением полиции у ворот она превращалась для Соги в обузу. Из ценного заложника – в потенциально опасного свидетеля. Если Сога обратится в бегство, с собой ее не возьмут. Дженни грозила неминуемая смерть.

Мне следовало действовать как можно быстрее.

Углубившись в лес, я почувствовал, как воздух, напоенный пряным ароматом сосновой хвои, наполнил мои легкие. Сквозь кроны деревьев пробивались серебристые лунные лучи. Если бы я планировал операцию Соги, то оборонял бы ворота достаточно долго, чтобы Оги и другие вожаки успели уйти. Я бы нанес удар, а потом снова растворился среди густого леса и выжидал. Обычная партизанская тактика. Уничтожение катеров значительно осложнило командирам быстрое бегство и сделало необходимость обороны главного входа более насущной и длительной операцией. Бойцам, защищавшим ворота, следовало дождаться повторной атаки, отразить ее, подстрелив как можно больше живой силы противника, чтобы посеять среди нее страх и поумерить пыл. Но как только вожаки окажутся в безопасности, и тому контингенту, что сдерживал наступление полиции, надлежало незаметно исчезнуть.