Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

– Вот гадство. Вообще-то я не думал, что она тут и правда будет.

– Полагаешь, в мусорной куче что-то спрятано?

– Похоже на то.

В кармане косухи у Чета был лезермановский мультитул с пассатижами и кусачками. Он велел Зуле выйти из туннеля и встать спиной в горе, затем перекусил проволоку и открыл дверь – заскрипели петли. Чет сосчитал до десяти и объявил:

– Все чисто! Но прежде чем мы пойдем дальше, я тут отдохну, а ты сбегай к байку – кое-что принесешь.

Кое-что оказалось толстым тросом с замком. Зула принесла его в туннель и помогла Чету надежно запереть за ними дверь изнутри.

Они двинулись очень осторожно, что было совсем не трудно, поскольку идти быстро Чет так и так не мог. Кучи мусора остались позади, а дальше мест, где можно запрятать мину, было не много. И Джонс пометил бы их краской из баллончика, чтобы те, кто пойдет следом – Ершут, Джахандар и другие – ненароком не подорвались. Поэтому нюх Зулы сделался особенно чуток на запах аэрозольной краски.

Через несколько минут дошли до места, где туннель упирался в стену. В стене был лаз высотой примерно в рост Чета.

– Штольня, – объяснил Чет. – Когда-то здесь ездили вагонетки – прямо к рудному телу под хребтом. Только первый ее отрезок расширили до железнодорожного туннеля. Теперь мы входим в саму штольню.

Здесь была еще одна куча мусора и еще одна стальная дверь, преграждающая вход в штольню – естественное место для очередной мины-ловушки. Однако Зула не чувствовала запаха краски, а Чет, внимательно осмотрев мусор и дверь, не нашел ничего подозрительного. Они шагнули в узкое пространство штольни и обнаружили, что, как всегда, туристы и любители расписывать стены побывали здесь первыми.

– Третий справа, – проговорил Чет, потом закашлялся и сплюнул на стену что-то темное. Кашель отнял столько сил, что он на несколько секунд прислонился к стене, и заковылял дальше, упрямо не пропуская Зулу вперед.

Она очень хотела спросить: « Что третье справа?» – но понимала, что скоро увидит сама, а Чету сейчас лучше не тратить силы на разговоры. Загадка разъяснилась, когда они миновали дыру в стене и Зула, посветив туда фонариком, увидела штрек, уходящий, надо полагать, в рудное тело. Вмещающая порода здесь была иная, чем на поверхности: темнее, но вся в цветных прожилках, а там, где вода, проникая в трещины, сочилась по стенам к канавке в подошве штольни, блестели кристаллические наросты. Довольно скоро показался второй штрек, а метров через двадцать за ним – за полосой совершенно другой породы – и третий. Что им туда, Зула могла бы догадаться по нюху: запах краски снова усилился. На сей раз надпись состояла из нескольких строк по-арабски и красовалась у самого входа в штрек.

Здесь немного отдохнули, чтобы Чет набрался сил. Он в пугающих количествах поглощал воду и все равно жаловался, что хочет пить.

– Пройдешь по этому штреку метров… ну, не знаю… сто, увидишь в полу шахту. Там должна быть железная лестница. Раньше был подъемник, но он сломан. По лестнице вниз. Примерно пятьдесят ступеней. Попадешь в другой штрек, и по нему – к еще одному такому же пересечению.

– Ты что, со мной не пойдешь?

Чет немного помолчал.

– Да нет, просто так рассказываю. Сейчас вот наберусь сил для этой треклятой лестницы, и пойдем.

Все было примерно так, как обещал Чет. Штрек вывел в камеру, где стояла огромная машина – наверняка ее вносили по частям и собирали на месте. Заметнее всего в ней было огромное ржавое колесо с желобком на ободе; надетый на желобок трос уходил в дыру. Очевидно, колесо не двигалось тыщу лет; будь Зула спелеолог-любитель, она бы сейчас повернула обратно. Однако Чет говорил – а зеленое граффити на стене подтверждало, – что путь вниз есть. Зула вслед за Четом обогнула механизм. Теперь стало ясно, что шахта имеет круглое сечение, но разделена на несколько квадратных и прямоугольных частей. Самый большой ствол располагался посередине, в него-то и уходили тросы. Параллельные стволы, поменьше, служили для другого: проводов, вентиляции, подъема руды. В одном из них была лестница, на случай если механизм откажет. Чет внимательно ее оглядел – нет ли мины-ловушки, – надел ремешок фонарика на свой ремень, направив луч вниз, и начал спускаться так быстро, что Зула испугалась, не падает ли он. Видимо, Чет просто торопился со всем этим покончить. Может, ждал, что внизу мина-ловушка, и хотел, чтоб она взорвалась до того, как Зула вступит на лестницу. Зажав в кулаке развернутый вниз фонарик, она начала спускаться. Страдай Зула клаустрофобией, сейчас ей бы сделалось дурно: видимо, горные инженеры экономили место в шахте и на лестницу его выделили впритык. Рюкзак постоянно застревал или цеплялся за скобы, что каждый раз поднимало в ней легкую волну паники.

– Думаю, там опять мина, – сказала она, спускаясь мимо очередной ярко-зеленой надписи.

– Я тоже видел, – ответил Чет. – Погодь секунду.

Зула остановилась и заставила себя поглядеть в глубину колодца. Чет стоял на лестнице в самом низу и вытаскивал «лезерман». Раздался щелчок перекусываемой проволоки, потом несколько секунд абсолютной тишины, пока они ждали взрыва.

– Вроде все в порядке, – объявил Чет.

Террористы даже не потрудились спрятать мину. Она лежала прямо под лестницей – выгнутый прямоугольник, прикрученный к нижней ступеньке нейлоновыми стяжками.

– «Клеймор», – объявил Чет. – Противопехотная мина. На лестнице никого не осталось бы.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила Зула, потому что про мину вроде больше было сказать нечего.

– Неплохо! – с легким удивлением ответил Чет. – Посижу немного, отдохну и нагоню тебя перед следующим поворотом. – Он махнул фонариком в сторону одного из трех штреков, расходящихся из камеры. – Пройдешь метров сто, наш штрек будет второй слева.

Зула уже подметила, что состояние Чета улучшается на выбросах адреналина и ухудшается на тех переходах, где ничего не происходит. Сейчас он выглядел бодрым, и просьба о передышке ее удивила. Но, может, он просто вежливо намекает, что хочет остаться один и пописать. Не удивительно, если вспомнить, сколько воды он выпил. Так что Зула дошла по штреку до второй дыры слева. Здесь вновь пахнуло аэрозольной краской, но не только – из дыры отчетливо тянуло свежим воздухом.

Она выключила фонарик, дала глазам привыкнуть к темноте и убедила себя, что видит на влажных стенках слабый отблеск дневного света.

В следующее мгновение этот отблеск исчез в свете фонаря сзади. Чет отлил или что там ему было надо, и теперь нагонял Зулу. Он снова шел тяжело, шатаясь от стены к стене, и на ходу застегивал кожаную куртку, как будто ему вдруг стало холодно.

– Там выход, – сказала Зула.