Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра

- Пять лет назад мы с Гебом практически не разговаривали друг с другом. Я тогда даже заявила ему, что не желаю больше видеть его и слышать.

- Не слишком ли сурово? - осведомился я.

- Просто мы жутко поссорились из-за родителей. - Она вздохнула. - Все всегда происходило из-за родителей.

- Почему так? - спросил я.

Она смотрела на меня, словно решая, стоит говорить или нет.

- Наши мама с папой были довольно необычной парой. Папа зарабатывал на жизнь, если можно так выразиться, букмекером без лицензии, в подпольном тотализаторе Черчил-Даунс. Некогда он хотел стать конюхом, но присматривать за лошадьми ему не понравилось. Все свое время проводил за тем, что брал ставки от других конюхов, а также от тренеров и владельцев лошадей. Иногда выигрывал, но чаще проигрывал. Мама же работала официанткой, разносила коктейли в одном из фешенебельных отелей в центре Луисвилля. Так, по крайней мере, она всем говорила.

Она умолкла, я сидел и ждал продолжения. Сама заговорит, если захочет.

- Она была проституткой. - И Шерри снова заплакала.

- Совсем не обязательно было говорить это мне, - пробормотал я.

Она подняла на меня полные слез глаза.

- Я должна была хоть кому-то сказать, - всхлипнула Шерри. - Невозможно… так долго носить это в себе.

И вот в перерывах между рыданиями она поведала мне печальную сагу о своем с Гебом детстве. Рассказ просто потряс меня - я все эти годы просидел рядом с Гебом, ни на миг не догадываясь о том, какие тяготы ему пришлось преодолеть, чтобы добиться успеха.

Отец Геба и Шерри был к тому же еще и алкоголиком и обращался со своими детьми, как с рабами, безжалостно эксплуатируя их труд. Оба ребенка очень хорошо учились в школе, но по настоянию отца бросили ее и в шестнадцать лет пошли работать: Геб - конюхом в Черчил-Даунс, а Шерри - горничной в тот самый отель, где занималась своим ремеслом ее мамаша.

Геб восстал и сбежал в Лексингтон, в колледж, куда втайне от родителей подал документы, сдал экзамены, и его приняли на бесплатное отделение. Но дома у него не было, ночевать приходилось на улицах. Как-то один из членов попечительского совета колледжа нашел его там и предложил кров. Человек этот был финансовым консультантом, и карьера Геба определилась.

Окончив колледж, он из Лексингтона не уехал, посещал там экономическое отделение Университета Кентукки, затем перебрался в Нью-Йорк, получив работу в компании «Дж. П. Морган».

А я еще удивлялся, как это птица такого высокого полета вдруг перешла из всемирно известной фирмы к нам в «Лайал энд Блэк»! Маленькое застойное болото в сравнении с «Дж. П. Морган». Не иначе как что-то напортачил там, в Нью-Йорке?..

Тем временем Шерри прекрасно справлялась со своей работой, была замечена начальством, и ее отправили на курсы повышения квалификации. После этого она переехала в Чикаго и работала помощником управляющего в большом отеле той же сети.

Я не представлял, насколько полезной может быть для меня вся эта информация, но сидел и терпеливо слушал ее эмоциональное повествование.

- Ну а как получилось, что вы с Гебом разругались? - спросил я, когда она сделала паузу.

- Он отказался приехать в Нью-Йорк на похороны, когда отец умер. Я говорила, он должен был поддержать маму, но он отказался и еще сказал, что уж скорее приедет на ее похороны, если она скончается прямо завтра. Прямо так и сказал, этими самыми словами. И мама все слышала. Потому что я говорила с ним из машины, по громкой связи. - Она умолкла, слезы снова градом покатились по щекам. - До сих пор думаю, она поступила так из-за этих его слов.

- Поступила как? - спросил я.

- Проглотила целую упаковку тайленола. Сто таблеток.

- И умерла? - осторожно спросил я.

Шерри кивнула.

- В ту же ночь. Я нашла ее утром. - Она выпрямилась и глубоко вздохнула. - И я тогда обвинила Геба в том, что это он ее убил, и сказала, что не желаю видеть и слышать его снова.

- Сколько лет прошло со смерти родителей?

- Лет шесть или семь. - Она призадумалась. - Да, в июне будет ровно семь.

- И когда же ты передумала?

- Это ты о чем? Когда снова стала видеться с Гебом?

Я кивнул.

- Да ничего я не передумала. Он сам первым связался со мной два года назад. - Шерри вздохнула. - Пять лет не разговаривать с братом-близнецом - это долгий срок. Мне страшно хотелось пообщаться с ним, но я ведь тоже гордая. - Она умолкла на секунду-другую. - Вернее, глупая. Он написал мне на адрес отеля, и мы договорились встретиться в Нью-Йорке. А потом прошлым летом пригласил меня приехать в Англию, провести с ним отпуск. Здорово было! - Она улыбнулась. - Как в старые добрые времена. - Но улыбка почти тотчас же померкла, на глаза снова навернулись слезы. - Просто поверить не могу, что его больше нет.

Я тоже не мог.

И вот, наконец, в половине второго я появился в конторе, рассчитывая, что как раз в это время Грегори сидит где-нибудь за обильным ленчем в одном из ресторанов на Ломбард-стрит. Однако к дому под номером шестьдесят четыре я приближался с другой стороны, противоположной маршруту, которым Грегори ходил в свой излюбленный ресторан, чтоб свести шансы встречи с ним к минимуму, если он вдруг выйдет позже.

На лифте я подниматься не стал, взбежал по лестнице на четвертый этаж, приоткрыл стеклянную дверь, заглянул.

- Скажите, мистер Грегори уже ушел на ленч? - спросил я сидевшую в приемной миссис Макдауд.

- Десять минут назад, - шепнула она в ответ.

- А мистер Патрик?

- Ушел вместе с ним, - ответила она. - Вернутся через час с четвертью, может, даже позже.

Я расслабился и улыбнулся ей.

- Тогда, наверное, задержусь здесь на часок.

- Мудро, - заметила она, улыбаясь во весь рот. - А теперь скажите-ка мне, это правда, что написали в газете?

- Ну, ясное дело, нет, - сказал я.

Она взглянула на меня, и во взгляде этом так и читалось: «Как же, как же, знаем вы вас». А потом добавила:

- Должно быть, все же что-то натворил, иначе не попал бы на первую полосу.

- Миссис Макдауд, ничего я не натворил. Честное слово.

Она капризно скривила губы - точно избалованный ребенок, которому только что отказали в мороженом. Я проигнорировал эту ее мину, прошел через приемную и выскользнул в коридор. Проходя мимо всегда открытой двери, заглянул в кабинет Джессики, но ее там видно не было. Джессика всегда выходила в обеденный перерыв, но, в отличие от Геба и других, вовсе не затем, чтобы поесть, а потренироваться в местном спортивном зале.

Я прошел в свой кабинет, хотя назвать его своим было бы преувеличением. Он состоял из пяти отсеков, втиснутых в крохотную комнатку, один из этих отсеков был моим. Геб сидел рядом, два других помощника Патрика, Диана и Рори, размещались ближе к двери. Пятый отсек был бесхозным, но использовался другими сотрудниками. Обычно два дня в неделю в нем просиживал бухгалтер; заглядывал к нам и Эндрю Меллор, юрист, если ему было негде больше разместиться. Сегодня эта клетушка пустовала.