Антология - Пустой дом Шерлока Холмса (сборник)

– Почему?

Парфюмер схватил большую коробку и бросил ее в сыщика. Коробка попала ему по руке, флакон упал и разбился. Холмс и Уотсон закрыли лица, краем глаза заметив, как хозяин лавки скрывается в конце коридора. Уотсон бросился было за ним, но Холмс остановил его. За прилавком сыщик увидел фотографию Уитекера, с которой на него смотрело еще одно знакомое лицо.

– Бросьте, Уотсон, нам нельзя терять ни минуты! – крикнул Холмс.

– И куда мы сейчас направляемся? – спросил Уотсон, как только они выбрались из лавки со смертельно ядовитыми испарениями.

Холмс протянул другу фотографию и указал на второго человека, изображенного на ней.

– Кто это? – спросил Уотсон.

Холмс вынул из кармана вторую фотографию, которую взял с туалетного столика Дезире, и показал на мужчину на ней.

– Это ее отец, – сказал он. – Мы должны немедленно его разыскать.

Они подозвали кэб и назвали адрес мистера Андервуда в Камдене. Подъехав к дому, они увидели, как из него торопливо выходит мистер Мортимер. Пока он спускался по ступеням, вслед ему неслись гневные крики: «И не смейте показывать сюда носа!»

– Мистер Мортимер!

– А, мистер Холмс. Простите, я вас не заметил.

– Что тут происходит?

– Эверет. Даже сейчас, перед лицом смерти дочери, его сердце переполнено ненавистью ко мне.

– Ненавистью к вам?

– О да, горячей ненавистью. Он так долго старался разлучить нас с Дезире. И теперь его желание сбылось, но какой ценой!

– Мы собираемся с ним поговорить, – сказал Холмс.

– Тогда я желаю вам большей удачи, чем была у меня, – ответил Мортимер и отправился прочь.

Холмс и Уотсон поднялись по лестнице и постучали. Им открыл молодой крепкий человек со светлыми волосами.

– Что вам угодно? – спросил он.

– Я – Шерлок Холмс, а это – доктор Уотсон. Мы расследуем смерть вашей сестры, и я хотел бы поговорить с вами и вашим отцом незамедлительно.

Молодой человек внимательно посмотрел на детектива и его спутника, прежде чем открыть дверь и пригласить их войти. Их проводили в маленькую гостиную, где к ним вскоре присоединился высокий грузный мужчина с седыми редеющими волосами.

– Мистер Андервуд?

– Да, чего вы хотите? – рявкнул тот в ответ.

– Поговорить с вами о вашей дочери и мистере Мортимере.

– О Мортимере? Этом негодяе? – взревел он. – Да он разрушил нашу семью!

– Вы должны понимать, он подозревается в убийстве вашей дочери… Любая информация, которой вы могли бы с нами поделиться, была бы крайне полезной, – произнес Холмс.

– Тогда я могу уверить вас, что убийца – он.

– Почему вы в этом так уверены?

– Он убивает все, к чему прикасается.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Холмс.

Мужчина опустил голову:

– Они должны были скоро пожениться, и это был бы порочный союз. Этот человек обесчестил мою дочь!

– Она была беременна? – спросил Холмс.

Старший Андервуд молча сверлил Холмса и Уотсона взглядом, а его сын не мог усидеть на своем месте.

– Да, – наконец раздался голос Джеймса Андервуда.

– Сын! – сверкнул глазами Эверет.

– Они и так узнают! – крикнул ему Джеймс.

– Нам ничего не надо узнавать, я и так это знал. Это было видно, еще когда я осматривал ее тело, и то, как это сказал ваш отец, наводит меня на мысль, что и он об этом знал, но не одобрял, – высказался Холмс.

В глазах Андервуда горело адское пламя, но он взял себя в руки и умерил свой тон.

– Да, это так. Моя Дезире ждала ребенка. И только поэтому они собирались пожениться. Я сказал ей, что буду счастлив отослать ее, чтобы она спокойно избавилась от ребенка, а всем сообщу, что она уехала на длительный отдых. Какое-то время она размышляла над моим предложением, но этот негодяй заставил ее передумать. Потом, как я понимаю, он одумался, только вместо того, чтобы отпустить, он ее отравил.

– Мистер Андервуд, вы знаете парфюмера мистера Уитекера с Брик-лейн? – спросил Холмс.

– Нет, в жизни не слышал об этом человеке. Что у меня общего с парфюмерами?

– Интересно, – протянул Холмс. – А как вы тогда объясните вот это? – Он положил перед Андервудом их совместную с Уитекером фотографию.

Но не успел тот сказать и слова, как откуда-то из глубины квартиры послышался шум.

В комнату вбежал мужчина:

– Они напали на след, Эверет, я уезжаю из города.

– О, мистер Уитекер, как мило с вашей стороны присоединиться к нам, – приветствовал его Холмс.

Потрясенный парфюмер совсем не ожидал увидеть перед собой только что побывавших у него людей.

– Уотсон, хватайте этого человека!

Доктор бросился вперед и схватил Уитекера.

– Что происходит? – заволновался Джеймс Андервуд.

– С прискорбием извещаю, что убийца вашей сестры – ваш отец.

– Вы бы сделали то же самое, если бы ваша дочь выходила замуж за мерзавца, подобного Мортимеру! Его богатенькое семейство привыкло покупать все и вся. Ему были нужны только ее деньги, а я этого не потерплю! Я отобрал то, что ему было нужно в первую очередь, – ее деньги!

– В этом вы ошибаетесь, мистер Андервуд. Деньги здесь были абсолютно ни при чем, – возразил Холмс.

– Как вы передали ей духи? – спросил Уотсон.

– Кажется, это сделал я, – отозвался Джеймс Андервуд. – В прошлые выходные Дезире праздновала помолвку, и я знал, что мистер Мортимер планировал подарить ей духи. Я спросил отца, где находится магазин мистера Уитекера, и посоветовал Сэму идти туда.

– А вы проследили за мистером Мортимером и уговорили мистера Уитекера, чтобы он продал ему флакон с жидким цианидом, взамен пообещав поделиться страховкой дочери? – подвел итог Холмс, глядя на старшего Андервуда. Он вытащил из кармана пару наручников. Джеймс взял отца под руку, а Уотсон подтолкнул парфюмера к Холмсу.

Вызвали Лестрейда, и Андервуда и Уитекера арестовали. Затем их судили и посадили в тюрьму за убийство бедняжки Дезире.

Джеймс съехал с квартиры, где они жили с отцом, продал все его вещи и никогда его не вспоминал.

Мистер Мортимер, узнав, что Дезире пала жертвой отцовской одержимости, замкнулся в себе и перестал бывать в обществе, – горе сломило его. Больше о нем не слышали.

Постой со мной здесь, на террасе, потому что это может быть последний наш спокойный разговор.

Холмс мягко взял меня за рукав и повел на маленькую террасу, располагавшуюся позади прекрасного дома, которому пришлось повидать немало зла. Мы уехали от фон Борка связанными, сидя в машине спиной вперед. Холмс прикурил нам обоим сигареты с видом человека, пишущего последнюю главу в деле всей своей жизни.

– Что вы имеете в виду? – спросил я нарочито бодрым тоном. Это было непросто, потому что в какой-то момент вечер внезапно стал холодным и неуютным, а лунный свет напомнил о давно ушедших днях и навеял мысли о неясном будущем.