Антология - Пустой дом Шерлока Холмса (сборник)

– Хм-м, – Марджори на мгновение задумалась. – А в этой истории есть что-нибудь конкретнее предположений? Может быть, кто-то пытается лишить молодую пару наследства?

– Да, это вполне возможно, – согласилась Глэдис.

– Но разве Шерлока Холмса заинтересует такая мелочь, как потерянный зонтик? – нахмурилась Марджори.

– Напротив! – возразила Глэдис. – У мистера Холмса великолепное чутье на загадки. К тому же он часто говорит, что некоторые вещи не так просты, как это может показаться на первый взгляд.

– Значит, мистер Холмс полагает, что эта история тоже не так проста? И он этим сейчас занимается? Расследует это дело?

– Да, он ушел довольно рано утром. Но что же это я! Ты, должно быть, устала после путешествия! А я тут без конца болтаю и не даю тебе и слова вставить о твоих новостях. Дорогая Марджори, как же я рада тебя видеть! – Глэдис потянулась через стол и похлопала сестру по руке. – Может быть, мы сейчас отдохнем, а утром ты расскажешь мне, как поживают Фрэнк и дети?

Марджори открыла глаза в полной темноте. Она была уверена, что ее что-то разбудило. Она внимательно прислушалась. Точно: послышался неясный шорох и скрип дверной петли. Она выбралась из кровати и осторожно пошла к двери своей комнаты. Снизу доносились голоса.

– Давайте, дружище! Правильно, присаживайтесь!

Раздался скрип, будто кто-то опустился в кожаное кресло.

– Друг мой, вы опять спасли меня. Я чуть снова не поддался своей слабости.

– Я так и подумал, что могу найти вас в том ужасном месте.

– Среди ангелов и демонов, – гудел зычный голос, но слова были слегка неразборчивы.

– Я правда считаю, что вам уже пора бросить. Вы же сами знаете, на пользу вам это не идет, – произнес второй, тихий, голос.

– Дружище! Доктор до мозга костей, да? Но это же приносит пользу! Это мое вдохновение! Моя муза может дышать лишь в опийном дыму. Прекрасный маковый цветок, растущий на бескрайних просторах, дарит моему разуму свободу и мудрость Востока. О, что я тогда способен видеть! Все становится совершенно ясно.

– А завтра вы будете маяться головной болью и проклинать источник вашего просветления.

– Какой же вы упрямый, Уотсон. И вы чертовски хороший друг. Даже когда ошибаетесь! Я вам когда-нибудь говорил о том, как высоко ценю вашу дружбу?

– Около дюжины раз только по дороге сюда, мой друг. А теперь вам пора прилечь. Завтра мы должны будем раскрыть это дело, поскольку что-то мне подсказывает, что плата за это расследование уже истрачена.

Взявшийся из ниоткуда сквозняк, который тут же пропал, дал Марджори знать, что открылась передняя дверь. Она даже слышала легкий щелчок, с которым она потом закрылась. Марджори подошла к окну и успела заметить невысокую фигуру проходящего по дорожке человека. Темный дом наполнился тишиной, которую прерывало лишь тиканье дедушкиных часов, стоявших в гостиной.

Когда Марджори снова открыла глаза, сквозь занавески в комнату уже лился солнечный свет. В дверь постучали, и вошла Глэдис, держа в руках поднос с чаем.

– Я решила принести тебе чаю в кровать, дорогая. Вряд ли ты можешь так понежиться дома, когда у тебя есть муж и дети, о которых надо позаботиться утром.

Марджори улыбнулась и села на кровати.

– Как это мило с твоей стороны. И выглядит чудесно!

Глэдис поставила поднос на небольшой столик, налила чай в чашку и подала ее Марджори. Потом налила вторую чашку для себя и тоже присела на кровать.

– Ты хорошо спала?

– О да, спасибо.

– И тебя ничего не беспокоило?

«Значит, Глэдис тоже это слышала», – подумала Марджори.

– Нет, вовсе нет, – ответила она, делая глоток чаю.

Если Глэдис слышала ночной разговор Холмса и Уотсона, то сейчас ни к чему было привлекать к этому внимание. К тому же каждая женщина должна блюсти свое достоинство, а Марджори была ненавистна мысль о том, что она могла лишить собственную сестру ее исключительного положения хозяйки дома, в котором проживал самый известный детектив Великобритании. Некоторые вещи лучше оставить невысказанными, например то, что у Фрэнка случаются припадки ярости, что она несчастна в браке. Она должна была соблюсти приличия. Чему еще могут научить тяжелые времена?

– Итак, – произнесла Глэдис, прерывая ход ее мыслей, – расскажи мне о Фрэнке и детях.

Марджори рассмеялась:

– Ой, ну что тут скажешь. Фрэнк много работает, у нас все в порядке. Жизнь в деревне далеко не такая интересная, как тут, у вас. Дети растут, Элизабет уже одиннадцать, представляешь? Она уже помогает на ферме. Не знаю, как бы я без нее справлялась. А Джеффри каждое утро кормит птицу и помогает отцу на поле. Погода в этом сезоне была неплохой, поэтому мы ждем хороший урожай, что было бы славно после прошлогодней засухи.

Глэдис сочувственно покивала, глядя в свою чашку.

– А как твоя рука? Уже лучше? – спросила она, не поднимая глаз.

– Лучше? Ах да, – Марджори потерла правую руку. – Сейчас уже гораздо лучше. Как же глупо с моей стороны было упасть во дворе. Я должна была бы знать его как свои пять пальцев, прожив там столько лет, правда?

– Глупо? Едва ли. – Глэдис приподняла брови. – Какое счастье, что Фрэнк был рядом, когда это случилось. Ничего серьезного, я надеюсь?

– Нет, кости уже срослись, так сказал доктор. Я же говорю, глупая случайность, – отмахнулась Марджори.

– Ну, что же. – Глэдис поднялась. – Не хочешь немного прогуляться, когда встанешь и оденешься? У меня тут есть небольшое дело до обеда.

Жильцов Глэдис не было видно ни во время завтрака, ни в тот час, когда Марджори помогала сестре хлопотать по дому, пока они не вышли на прогулку. Убрав постели и вымыв полы на кухне, они надели удобные туфли, взяли зонтики и отправились вдоль Бейкер-стрит, чтобы потом свернуть на Мерилбоун-роуд.

– Я уже и забыла, какими высокими кажутся здания и как ужасно пахнут канавы. А этот шум! – воскликнула Марджори, когда торговец газетами крикнул что-то невразумительное прямо у нее над ухом.

– К этому привыкаешь. – Глэдис выглянула из-под зонтика. – Ну вот, дождь и кончился.

Сложенный зонтик превратился в трость, которой она постукивала в такт своим шагам по мостовой. Марджори зажала свой зонт под рукой и старалась не отставать от сестры.

– Как оживленно в городе! Теперь люди живут в ужасно быстром ритме. А ты никогда не задумывалась, какой бы могла быть твоя жизнь, если бы ты осталась в деревне?

– Да, – отозвалась Глэдис. – И довольно часто.

Она ненавидела деревню. Свиньи ей казались уродливыми и грязными, а как они пахли! По сравнению с ними городская канализация благоухала! Во всяком случае, можно было зайти в дом, оставив все неприятные запахи за дверью. Запах же фермы проникал повсюду, и со временем она начинала думать, что уже и сама пахнет, как свинья.