Антология - Пустой дом Шерлока Холмса (сборник)

И чем дольше я думал об этом, тем сильнее ощущал, как теплый осенний ветер пронизывает меня до костей. Пути назад не было, потому что уже ничто не повторится. Ноги едва держали меня, начинала кружиться голова. Да это и неудивительно, учитывая, какой сегодня выдался денек.

– С вами все в порядке, Уотсон? – мягко спросил Холмс. Без всякого сомнения, он почувствовал мое отчаяние. Я никогда и ничего не мог скрыть от этого человека.

– В полном, – все же попытался солгать я, но его долгий взгляд дал мне понять, что у меня опять ничего не вышло.

И в этот момент сжавшие мое сердце тиски ослабли. Его серые глаза, такие знакомые, сиявшие ярче звезд над нашими головами, смотрели спокойно и уверенно. Он ни капли не изменился. И ничего не изменилось. Теперь я это видел, он мне это показал. На краткое мгновение он стал прежним собой, и только его лицо с ехидной усмешкой лучилось непривычной для него теплотой.

Должно быть, я расхохотался, потому что он сделал то же самое, будто следовал за каждой моей мыслью. И я снова увидел сильного молодого человека с пробиркой в руках, полного сил и упорства и желания приложить их к выполнению своей работы, которая вскоре составит суть его и моей жизни.

Постепенно образ нашей первой встречи померк перед моими глазами, но этого было достаточно. Одному Богу известно, сколько прошло времени с той встречи в лаборатории под госпиталем, и мы все еще оставались друзьями.

– Будь что будет, – сказал он. А он всегда был прав.

Когда они повернули к машине, Холмс указал в сторону освещенного луной моря и задумчиво покачал головой.

– Собирается ветер с востока, Уотсон.

– Да нет, Холмс. Слишком тепло.

– Старина Уотсон! Вы – единственная постоянная величина в этом изменчивом веке.

Глэдис поставила чашку на блюдце и наклонилась над столом, чтобы оказаться поближе к сестре.

– Мистер Шерлок Холмс? Удивительный человек, дорогая, и такой умный! – Она снова взяла чашку и заерзала на стуле, устраиваясь поудобнее, будто бы это могло придать вес ее утверждению. Она сделала маленький глоток и продолжила: – О да, и очень уважаемый. Может, немного странный в своих привычках, но вот его друг, милый доктор Уотсон, совсем другое дело. Очень приятный джентльмен! – Она немного покраснела, и ее рука красноречивым жестом метнулась поправлять прическу. – И всегда такой вежливый. Правда, он женат, – добавила она с некоторым сожалением. – Но я ни разу не встречала его жену. Нет, что ты! Мы же вращаемся в разных кругах, так что нет. Но я уверена, что она приятная женщина.

Марджори кивнула и тоже глотнула чаю. Она хорошо знала, что Глэдис расскажет больше, если ее не перебивать, и своевременного кивка и приподнятой брови будет достаточно, чтобы поток свежих сплетен не иссякал. С внимательной улыбкой она ждала, пока Глэдис найдет в своих мыслях что-нибудь еще достойное упоминания, однако та уже успела потерять нить разговора и вспомнила о манерах.

– А как твое путешествие? – спросила она. – Надеюсь, оно было не слишком утомительным?

– Все было вполне комфортно, – ответила Марджори. – Большую часть пути вагон был в полном моем распоряжении. Виды из окна были просто великолепны. Мне кажется, или нарциссы рановато зацвели в этом году?

– Даже не знаю, я об этом не думала. Может, и рано. Наверное, я не замечаю этого так, как ты, дорогуша. – Глэдис глянула в окно, на двух смеющихся детей, как раз в это время пробегавших за собакой. – Жить в одиночестве… – снова начала она. – Иногда это непросто. Сначала, когда такой видный джентльмен снял у меня комнату, я думала… но нет. Это не мой тип, слишком бесцеремонен. Ничего неприличного, разумеется, ты же понимаешь…

– О боже, разумеется, нет, – вставила Марджори. – Но девушка должна быть осторожной, не правда ли?

– Ну конечно, в подобных вещах нет никаких сомнений, и все об этом знают. У меня респектабельная гостиница.

– Ну конечно, милочка, – согласилась Марджори. – И ты держишь ее в полном порядке.

– Очень мило с твоей стороны, дорогая. А как твой Фрэнк, он здоров?

– О да, вполне, благодарю, – вежливо ответила Марджори.

Глэдис никак не могла разобраться в себе. Завидовала ли она скучному браку Марджори и той надежности, которой он ее обеспечивал, или ей больше по душе был ее собственный статус вдовы и завидная для многих роль домовладелицы, у которой квартировался знаменитый сыщик? Наверное, решила она, как бы ни сложилась судьба человека, всегда найдется что-то, чего ему будет недоставать.

– А сейчас мистер Холмс у себя? – Этот вопрос Марджори задала скорее для того, чтобы подстегнуть болтливый язычок сестры, нежели потому, что ее интересовал ответ.

– Нет, дорогуша, – фыркнула Глэдис. – Он ушел по делам. – И она закивала головой, как человек, считающий себя весьма осведомленным. – Сегодня утром к нему пришла дама. Это было в половине одиннадцатого, потому что я только поставила чайник для утреннего чая. Разговаривала она очень вежливо. У нее еще пальто было от хорошего портного, такие швы ручной работы, и сапоги блестели просто идеально. Я бы сказала, из Италии.

– Из самой Италии? Надо же! И она так далеко ехала ради того, чтобы с ним встретиться?!

– Нет, дорогуша, это сапоги из Италии, – поправила сестру Глэдис. – А сама леди явно англичанка, у нее чистейший выговор. И дело у нее такое необычное. – Глэдис взяла паузу, прекрасно осознавая, какие муки будет испытывать ее собеседница.

– Ты присутствовала при их разговоре?

– Ну, не совсем , – призналась Глэдис. – Но понимаешь, шкаф, стоящий в коридоре, требовал немедленной полировки, и, работая там, я не могла не услышать доносившиеся до меня слова.

– Ах, эти деревянные дома такие звукопроницаемые! – подтвердила Марджори.

– Действительно. Вдобавок у мистера Холмса очень громкий голос. Его невозможно не услышать, как бы ты ни старался. – И, закончив с оправданиями, Глэдис перешла к самой истории. – Похоже, накануне у этой леди пропал зонтик. Наверное, очень редкий и дорогой.

Марджори подалась вперед, но Глэдис уставилась невидящими глазами в стену, будто вспоминая что-то.

– Помнишь, у меня раньше был зонтик? Такой, с желтыми ленточками? – Глэдис вздохнула. – Я его просто обожала. И так расстроилась, когда он потерялся.

– Помню. – Марджори действительно помнила. Глэдис устроила настоящую греческую трагедию из-за потерянного зонтика.

– А пропавший зонтик, о котором говорила та леди, тоже был желтым? – Марджори хотела услышать продолжение истории, и Глэдис заметила выражение острого любопытства на ее лице.

– Нет! Этот зонт был из тончайшего шелка, подарок ее тетушки, от которой эта леди и ее муж в скором времени ожидают солидного наследства, если я не ошибаюсь. Судя по всему, тетушка будет крайне недовольна, если окажется, что молодая леди потеряла ее подарок.