Нил Уайт - Игра на выбывание

– Зачем ты туда пошла? – тихо произнес Сэм. – Мы же тебе говорили…

– Забудешь тут, как же! – сердито отозвалась Руби. – С рождения мне про Элли твердите, а я ведь ее даже не знала. Хватит, хочу жить своей жизнью! И не понимаю, почему нельзя ходить домой по тропинке. Так же быстрее!

– Это опасное место, – рявкнул Сэм.

– Все там ходят, и ничего!

– Не все раз в год ездят на могилу из-за этой тропинки!

Сэм перешел на крик. Руби со слезами выбежала из комнаты, и Сэм застонал от досады, услышав топот ног на лестнице. Когда за Руби захлопнулась дверь комнаты, Сэм понял, что нужно идти за ней. Поднялся по лестнице и тихонько постучал. Ответа не последовало. Сэм медленно и осторожно приоткрыл дверь. Руби ничком лежала на кровати, опустив голову на сложенные руки. Подростки из всего делают трагедию. Сэм понимал ее досаду. Руби как будто находилась в тени Элли и постоянно ощущала на себе отголоски произошедшего со старшей сестрой. Словно она – всего лишь замена Элли. Сэм смягчился.

– Я не для того приехал, чтобы ругать тебя из-за тропинки, – примирительно произнес он. – Мама говорит, за тобой кто-то шел.

Руби не пошевелилась.

– Расскажи, – настаивал Сэм. – Я беспокоюсь.

Она подняла голову и, посмотрев на него, приподнялась на локтях:

– Тебе-то какое дело?

– Я же твой брат, и с тех пор, как умер папа, забочусь о тебе. Вот я и примчался, как только узнал.

Руби вытерла слезы и села.

– Ну ладно, – сдалась она. – Как обычно, возвращалась из школы. На дорогах было полно машин, вот и решила срезать. Чего мне бояться, там же всегда спокойно!

– Ты что, часто там ходишь?

Руби пожала плечами. Ответ был и так ясен.

– Продолжай.

– Набежали тучи. Думала, вот-вот дождь польет. А по улицам идти далеко. Вот и выбрала дорогу покороче.

– Кто за тобой шел?

– В том-то и дело, что не знаю. Я его не разглядела. В общем, повернула, а там ведь очень тихо, вокруг с двух сторон стена деревьев. Обычно только свои шаги слышала, но сегодня был еще какой-то звук, вроде шороха, будто кто-то между деревьями пробирался.

Руки Сэма сжались в кулаки. Он старался не давать воли гневу, часть которого была направлена на Руби. Предупреждали ведь, чтобы на тропинку ни ногой!

– А потом что было?

Руби сглотнула. Подбородок чуть задрожал.

– Я испугалась. Оглянулась посмотреть, кто идет, но никого не увидела. Только я оттуда не всю тропинку разглядеть могла, начало из-за поворота не видно, а возвращаться побоялась. Пошла вперед, только побыстрее. И все приглядывалась, нет ли кого между деревьями. Вдруг там что-то мелькнуло, вот я и кинулась бегом. Заплакала, закричала, а шорох все не стихает. А потом увидела нашу улицу, и тут уже рванула со всех ног.

– Значит, на улице за тобой никто не шел?

Руби покачала головой.

– Можешь описать этого человека?

Сестренка опять мотнула головой.

– Ну, хоть что-нибудь. Рост, одежда, цвет волос.

– Нет. Сказала же – между деревьями что-то промелькнуло, но приглядываться не стала.

Некоторое время Сэм молча смотрел на нее. Руби была большая любительница привлекать к себе внимание. Иногда разыгрывала целые представления. Следовало убедиться, что это не тот случай.

– Ты точно уверена, что за тобой кто-то шел?

– Думаешь, я вру?

– Понимаю, Руби, тебе приходится нелегко. Ты чувствуешь себя так, будто стоишь на втором месте после Элли. Но нельзя придумывать такие вещи только для того, чтобы обратить на себя внимание.

И снова на глаза Руби навернулись слезы.

– А ну пошел отсюда!

– Руби…

– Отвали, Сэм. Тебе, кроме Элли, на всех плевать. И мама такая же.

– Неправда, Руби. Просто иногда некоторые люди придумывают всякие истории, чтобы вокруг них суетились, и я хотел убедиться, что ты не сочиняешь. Понимаю, без папы тяжело, но я всегда готов тебя поддержать.

– Я говорю правду, – произнесла Руби, на этот раз гораздо тише. – Там, за деревьями, кто-то был.

Сэм задумчиво посмотрел на нее. Вся кровать в комнате Руби была завалена мягкими игрушками, но постепенно ребенок превращался в молодую девушку. Косметика, духи, фен, к будильнику прислонена фотография какого-то парня. Примерно ее возраста, видный, спортивный. Должно быть, бойфренд, предположил Сэм. Он шумно вздохнул.

– Ладно, попробую что-нибудь узнать. Но обещай, что больше по тропинке ходить не станешь.

– Хватит меня учить!

– Руби…

– Я серьезно. Не имеешь права мне указывать. Ты мне не отец. Да, папы у меня нет, но это еще не значит, что ты можешь мной командовать!

Сэм наклонился к Руби и поцеловал ее в затылок.

– Не волнуйся, мы понимаем, что ты – это ты, а не вторая Элли. Просто мы очень боимся, что и с тобой случится беда. Пожалуйста, ради нас – будь осторожна.

Выйдя из комнаты Руби, Сэм спустился на кухню. Мама сыпала муку в миску. Когда хотела отвлечься, сразу принималась печь пироги. Сэм обнял ее за плечи. Наверху заиграла громкая музыка.

– Все будет хорошо, – произнес Сэм. – Не бойся.

Мама кивнула, но промолчала.

– Джо не звонил?

Мама принялась мешать чуть ли не с остервенением. Ответ был понятен и без слов.

– Я с ним поговорю, – пообещал Сэм.

Мама подняла голову.

– Ты же знаешь, Джо очень много работает.

– Как и все мы, мама, – отозвался Сэм. – Как и все мы.

Моника тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после падения. Она ударилась головой, волосы стали влажными и липкими от крови. Что-то захрустело под подошвами сапог, Моника ахнула и отпрянула. Руки все еще были связаны. Шаги последовали за ней, и Моника отодвинулась еще дальше, энергично работая ногами и извиваясь, как змея, а потом свернулась в клубок, чтобы защититься. Раздался низкий, злобный смех, в котором звучала издевка.

Девушка прижалась головой к холодному бетонному полу. К виску прилип какой-то сор. Она поводила головой, пытаясь избавиться от повязки, но та была завязана слишком крепко. У Моники голова шла кругом. Она одновременно испытывала страх, боль и непонимание, как такое могло произойти. Сил больше не было, и Моника разозлилась на себя за то, что поддалась слабости. Она будет бороться, однако решимость таяла с каждой минутой.

– Зачем вы это делаете? – спросила Моника упавшим голосом. – Прошу вас, отпустите меня.

Моника сама слышала, что ее слова звучат жалко. Хотелось бы говорить громко и с вызовом, но Монике было слишком страшно. Она не понимала, что происходит. Снова раздались шаги, совсем рядом с ее головой. Пальцы коснулись волос, и Моника отпрянула. Послышался смех. Женщина. Сейчас она была немного в стороне. Наблюдает, решила Моника.

– Скажите хотя бы зачем, – повторила она.

Наступило молчание, и наконец женщина спросила:

– Ты любила когда-нибудь?