Жорж Сименон - Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш (сборник)

– Мне префектуру… Да… Алло! Префектура? Кто у аппарата?.. Кто?.. Тарро?.. Послушай, малыш… Быстро беги к шефу… Да, к нему. И скажи ему… скажи, чтобы приехал ко мне в «Маджестик». Срочно. Комната… я не помню номер, но его проводят… Понял?.. Нет, больше ничего… Алло!.. Что?.. Нет, со мной все в порядке…

Комиссар повесил трубку, поскольку полицейский начал задавать много вопросов, посчитав, что голос у Мегрэ очень странный, а распоряжение, которое он дал, странное еще больше.

Некоторое время Мегрэ стоял, опустив руки. Он старался не смотреть в угол, где лежало распростертое тело Торранса. Наткнувшись на свое отражение в зеркале, он заметил, что кровь пропитала салфетку. Тогда он с огромным трудом, превозмогая боль, снял с себя пиджак.

Когда час спустя начальник криминальной полиции в сопровождении служащего отеля постучал в номер, дверь слегка приоткрылась и за ней показалась фигура Мегрэ.

– Вы можете идти! – глухим голосом сказал комиссар служащему.

Дверь он открыл только после того, как тот скрылся из виду. И начальник увидел, что Мегрэ до пояса раздет. Дверь в ванную была открыта. На полу виднелись кровавые лужицы.

– Закрывайте скорее, – произнес комиссар, не заботясь о субординации.

На правой стороне груди зияла очень длинная распухшая рана. Спущенные подтяжки свисали на бедрах.

Он качнул головой в сторону угла, где лежал Торранс, и приложил палец к губам:

– Тсс!..

Начальник содрогнулся и взволнованно спросил:

– Мертв?

Мегрэ молча кивнул.

– Вы мне не поможете, шеф? – мрачно попросил он.

– Но… вы… Ведь это серьезно…

– Ерунда! Пуля вышла, это главное! Помогите мне перевязать рану скатертью.

Он переставил посуду на пол и разрезал скатерть на две части.

– Банда Латыша, – пояснил он. – Со мной у них не вышло. Зато вышло с моим Торрансом…

– Вы продезинфицировали рану?

– Да, сначала мылом, потом йодом.

– Значит, вы считаете, что?..

– Теперь я в этом уверен! Игла, шеф! Они убили его иглой после того, как усыпили.

Мегрэ был уже не тем, что раньше. Казалось, вокруг него образовалась тонкая завеса, приглушающая образы и звуки.

– Подайте мне рубашку.

Бесцветный голос. Размеренные, плавные движения. На лице никаких эмоций.

– Я посчитал, что вам необходимо было приехать. Раз речь идет об одном из нас… К тому же мне не нужно шума. Пусть его заберут прямо сейчас. И ни слова в газетах. Вы ведь доверяете мне, шеф?

И все же голос комиссара едва заметно дрожал. Это тронуло его собеседника, и он взял его за руку.

– Конечно, Мегрэ. Что с вами?

– Ничего. Я спокоен, клянусь вам. Думаю, я еще никогда не был так спокоен… Но теперь я должен свести с ними счеты, понимаете?

Начальник помог ему надеть жилет и пиджак. Мегрэ стал бесформенным в своей повязке, которая увеличила его в талии, убрав четкость линий и добавив валики жира.

Комиссар посмотрел на себя в зеркало и саркастически усмехнулся, прекрасно осознавая, что выглядит дряблым и уязвимым. Он был уже не той твердой цельной глыбой, какой любил казаться своим противникам.

Бледное лицо с красными полосами выглядело одутловатым, под глазами стали заметны набухающие мешки.

– Спасибо, шеф. Вы думаете, это возможно?

– Избежать огласки – да. Я предупрежу прокуратуру и лично отправлюсь к прокурору.

– Отлично! А мне пора браться за работу…

Он сказал это, приглаживая растрепавшиеся волосы. Затем он подошел к телу Торранса, постоял в нерешительности и спросил у своего спутника:

– Я ведь могу закрыть ему глаза? Мне кажется, он хотел бы, чтобы это сделал я…

Пальцы его дрожали. Он на какое-то время задержал их на веках покойника, словно хотел погладить. Начальник, нервничая все больше, воскликнул умоляющим тоном:

– Мегрэ!..

Комиссар поднялся и в последний раз оглядел комнату.

– До встречи, шеф. И, пожалуйста, не говорите моей жене, что я ранен.

Его силуэт на секунду заполнил весь проем двери. Начальник криминальной полиции чуть было не окликнул Мегрэ – настолько он был встревожен его видом.

Во время войны его товарищи по оружию прощались с ним с таким же спокойствием, с такой же непривычной кротостью, прежде чем пойти в атаку.

И никогда не возвращались!

Международные банды, специализирующиеся на мошенничестве в крупных размерах, редко идут на убийство.

В принципе, можно даже утверждать, что они вообще не убивают, во всяком случае тех, кого решили обокрасть на несколько миллионов. Для этого они используют более изощренные способы, и большинство членов банды – джентльмены, при которых никогда не бывает оружия.

Но иногда им приходится убивать, чтобы свести счеты. Ежегодно где-то происходит одно-два убийства, которые невозможно раскрыть. Чаще всего труп остается неопознанным, и его приходится хоронить под фальшивым именем.

Обычно жертвами становятся предатели, или те, кто наделал глупостей под воздействием алкоголя, или же «шестерка», из-за чьих амбиций банда может утратить завоеванные позиции.

В Америке, где на все имеются свои нормы и правила, такие расправы никогда не совершаются самими членами банды. Для этого прибегают к помощи профессионалов, так называемых наемных убийц, которые в отличие от официальных палачей имеют помощников и установленный тариф.

В Европе тоже нередко пользовались их услугами: достаточно вспомнить знаменитую банду поляков, главари которой не так давно были приговорены к смертной казни. Их не раз нанимали другие преступники, не желавшие пачкать руки в крови.

Мегрэ думал об этом, когда спускался по лестнице, направляясь в администрацию «Маджестика».

– Когда клиент звонит, чтобы заказать ужин, с кем его соединяют? – спросил он.

– Со специальным метрдотелем, отвечающим за обслуживание номеров.

– Ночью тоже?

– Нет. После девяти вечера этим занимается ночной служащий.

– Где он находится?

– В подвальном помещении.

– Отведите меня туда!

Мегрэ вновь спустился в нижнюю часть этого роскошного улья, построенного для тысячи клиентов. Он отыскал служащего, сидящего перед телефонным коммутатором в помещении, прилегающем к кухне. Перед ним лежал журнал регистрации. Сейчас было спокойное время суток.

– Вам звонил бригадир Торранс между девятью вечера и двумя ночи?

– Торранс?

– Полицейский, занимающий голубую комнату рядом с третьим номером, – пояснил на профессиональном языке сотрудник администрации.

– Нет, он не звонил.

– И никто к нему не поднимался?

Рассуждения были простыми. На Торранса напал тот, кто вошел к нему в номер. Чтобы приложить к лицу повязку с хлороформом, убийца должен был оказаться сзади жертвы. И Торранс при этом ничего не заподозрил.