Ариэль С. Уинтер - Смерть длиною в двадцать лет

– Фостер, вы вообще когда-нибудь спите? – спросил Сэмьюэлс.

– Нет. Я же вампир, разве не говорил вам?

– Вампиры днем не функционируют, – заметил другой коп.

– Ну, я вижу, в этом вы разбираетесь, – съязвил я.

Коп смущенно отвернулся.

– Я так понимаю, вы здесь не по поводу убийства, так? – поинтересовался Сэмьюэлс.

– Вы знаете, я слышал забавную историю, – сообщил я. – О том, что Хлоя Роуз, оказывается, проходит у вас как подозреваемая по этому делу. Скажу вам честно, история эта меня порядком повеселила. – И я картинно рассмеялся, чтобы показать, как она меня повеселила.

Но мои слова не произвели на него никакого впечатления.

– Полиция ведет расследование, – сказал он. – Сегодня ут ром вы вели со мной честную игру, и я признателен вам за это. Но я не хочу, чтобы какие-то частные сыщики ходили за мной по пятам.

– А я сделаю все необходимое, чтобы защитить мою клиентку, – заявил я, как будто она и в самом деле была моей клиенткой.

– Да, только вот вы не сможете обеспечить ей алиби. Вы по-прежнему утверждаете, что были наняты не в связи с разводом?

– Я разводами не занимаюсь.

Сэмьюэлс посмотрел на напарника.

– Пошли, Мак Ивой, нам надо работать.

Они дождались, когда вращающийся разбрызгиватель сместит струю в сторону, и заспешили по мокрой дорожке к своей машине.

Мигель поспешил мне навстречу, словно к родственнику, – разве что не кинулся обниматься.

– Это была полиция, – сказал он.

– Да что ты, а я и не знал. В доме еще есть полицейские?

Он покачал головой.

– Нет, только эти двое были.

– Когда они пришли?

– Ну, примерно час назад, может, чуть больше. Беседовали и с мистером Розенкранцем, и с мисс Роуз.

– О чем?

Мигель отвел взгляд.

– Не знаю. Они наедине разговаривали.

– Ой, оставь это, не трать время. Что они сказали?

Он вскинул голову, чтобы показать, с какой неохотой готов пойти на это, но потом затараторил так, словно только и ждал возможности с кем-нибудь поделиться.

– Они говорили об убийстве. О том, что убили какую-то актрису, снимавшуюся с мисс Роуз в одном фильме. Расспрашивали мистера Розенкранца о его отношениях с этой актрисой, интересовались, когда он виделся с ней последний раз, имела ли она врагов и боялась ли чего-нибудь.

– Ну понятно, это стандартная процедура. А мисс Роуз что?

Мигель покачал головой.

– Они постоянно спрашивали ее, где она была вчера ночью. Потом говорили о разных других вещах и опять принимались расспрашивать про это – дескать, точно ли она была всю ночь здесь, не звонила ли кому-нибудь, и точно ли, что ее никто не видел. Она очень расстроилась. Даже вынуждена была пойти прилечь. А как насчет вас, мистер Фостер? Где вы были прошлой ночью?

– В казино. Где я могу найти мисс Роуз?

Мигель не ответил и ждал. Я собрался обойти его, он хотел остановить меня, но передумал и пошел вперед, показывая мне дорогу. Через прямоугольный арочный проем мы прошли в столовую, обставленную громоздкой обеденной мебелью в стиле барокко, миновав противоположную дверь, вышли в тускло освещенную переднюю, где на стене висел дагерротип с изображением кошки, и оттуда прошли в библиотеку, которая была устроена скорее как гостиная со стульчиками в стиле Людовика XV, расставленными вокруг изящного стола в стиле чиппендейл. Огромный камин, несомненно, был украшением комнаты, но не выглядел так, будто им когда-то пользовались. Встроенные в стену стеллажи пестрели корешками дорогостоящих изданий. Вообще в комнате витал какой-то музейный дух.

Хлоя Роуз сидела на стульчике лицом к входу. Она принадлежала к совершенно иному женскому типу, нежели Вера Мертон. Ее красота вызывала в душе какой-то нервный трепет, от которого хотелось избавиться. На лице ее совсем не было макияжа, и глаза были красные от слез. Одета она была в синюю юбку длиной по щиколотку и в белую блузку с белой вышивкой.

Я снял шляпу и немного подождал, давая ей возможность прийти в себя.

– Ваши коллеги только что были здесь, – сказала она, и ее легкий акцент от меня не скрылся.

– Мисс Роуз, я не полицейский. Я частный детектив, которого вчера наняли защищать вас.

Я достал и протянул ей свою визитную карточку, но она даже не шевельнулась, чтобы взять ее, и я положил карточку на край стола.

– Значит, вы все знаете, – сказала она.

– Да. Это я нашел труп.

На глаза ее опять навернулись слезы, но она сумела сдержать их.

– Они сказали, что вы вроде бы должны были находиться здесь прошлой ночью. Похоже, тот факт, что вас здесь не было, теперь говорит не в мою пользу.

– Да, не в вашу, – согласился я.

– Шем спал с Мэнди. Это ни для кого не было секретом.

– И вас это обстоятельство ничуть не беспокоило?

Она посмотрела на меня, и глаза ее вдруг наполнились негодованием.

– Конечно беспокоило. Оно убивало меня! Но что я могла поделать?

– Вы могли уйти от него.

– О, как это легко со стороны говорить: «Уйди от него!»

– Я не сказал, что вам следовало уйти, я сказал, что вы могли бы уйти от него. И я не говорил, что это легко сделать.

Она снова сникла.

– А какое это имеет значение? Мэнди убита. И зачем сейчас говорить обо всех этих вещах?

– Надеюсь, полиции вы такого не говорили?

Она покачала головой, и в голосе ее снова появились звенящие нотки.

– Нет. Они просто расспрашивали меня, где я была. Снова и снова задавали один и тот же вопрос. Я сказала, что была здесь, но я не могу этого доказать. Поэтому меня теперь подозревают в убийстве. Боже! А я-то думала, что покончила с полицией!.. С полицией, со всеми этими тюрьмами… Я думала, что у меня теперь будет новая жизнь в этом благословенном городе.

Судя по голосу, она была на грани истерики. Мне тотчас же вспомнилась характеристика, которую дал ей Эл Нокс, теперь я и сам заметил в ней эту склонность к панике и слезливой меланхолии. Я сделал шаг в ее сторону, но удержался от того, чтобы положить руку ей на плечо.

– Вас никто не будет арестовывать. Мы просто хотим разобраться в том, что произошло. И как только разберемся, с вас снимут все подозрения.

Она посмотрела на меня так, словно только сейчас увидела меня.

– Мистер Фостер, что вы хотите? Для чего вы пришли?

– Для того чтобы защитить не только вас, но и себя. На студии меня сегодня утром уволили. Я не знаю, кого из нас двоих подозревают, может быть, даже обоих, но я хотел поговорить с вами, перед тем как решить, что делать дальше.

Вид у нее теперь был совсем испуганный.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Да вы не волнуйтесь. Это же моя работа, вам ничего делать не нужно. Не могли бы вы только рассказать мне, что такое вы говорили о полиции и тюрьмах? Это связано с чем-то, что произошло с вами во Франции?