Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Клодин. Спи, родной. (Ведет его дивану, помогает лечь, садится возле, кладет его голову себе на колени, гладит). А я пока расскажу тебе кое-что. Уолтер, милый Уолтер!.. Твоя Клодин беременна. Твоя Клодин ждет ребенка. Это твой ребенок, Уолтер.

Уолтер (поднимая голову и не открывая глаз). Мой?!..

Клодин. Да. Твой.

Уолтер (сонно и радостно). Почему ты мне об этом раньше не сказала?..

Клодин . Потому я ждала твоей любви, Уолтер.

Уолтер (так же). Прекрасная новость, Клодин! Оказывается, я еще годен на что-то в этой жизни!.. Сын… Не фильм… Сын!.. Надо сказать об этом американцам! (Смеется, почти сквозь сон).

Клодин (с нежностью). Мой слон!.. Мой бедный-бедный-бедный слон!.. (Баюкает его). Какое счастье – быть счастливыми! (Плачет, нежно, не сдерживая себя).

Кадры на экране приходят в движение, сменяя друг друга. Свет медленно гаснет. Внезапно экран пустеет, и на нем наплывает надпись:

Конец

Действующие лица

Розмэри

Альдо

NB. Пьеса играется без перерыва около полутора часов

Если режиссер желает сделать антракт, первое действие можно закончить сценой с родителями Альдо (стр. 20), а второе действие начать с этой же сцены.

Небольшая однокомнатная квартира с антресолью. Сбоку входная дверь. Нижняя комната представляет собой гостиную, столовую с встроенную кухоньку. На антресоли – спальня.

В ходе спектакля свет выделяет то или иное место действия, придавая ему то реальность, то ирреальность.

Зритель входит в зал и видит сцену, освещаемую только светом из зала, и рабочих сцены, которые завершают установку декорации пока свет в зале медленно гаснет, то есть должно создаваться впечатление, что это работники, приводящие в порядок квартиру.

Как только освещение зала погаснет, свет вспыхнет на сцене. Это сигнал работникам покинуть сцену. Они неспешно уходят, на ходу оглядываясь и что-то поправляя. Один из них задерживается на мгновение, чтобы поставить последнюю точку, например, разгладить плед на диване.

На сцене никого.

За окном ночь, но начинает светать. Откуда-то, возникает странный звук, напоминающий усиленное микрофоном биение сердца. Звук, тревожный и настойчивый, нарастает, и неожиданно делается тише, когда входная дверь открывается и входит женщина. Она крайне взволнована, тяжело дышит. В руках большая сумка. Женщина прислоняется к двери, сумка падает у нее из рук. К сумке привязана большая старая кукла. Несколько мгновений женщина стоит так с закрытыми глазами, прижимая руку к сердцу и пытаясь отдышаться. Постепенно, следуя затуханию ритма негромкого равномерного таинственного звука, она успокаивается.

Звук умолкает. Женщина проводит рукой по лицу, устало нагибается, чтобы подобрать сумку, и медленно идет по комнате, рассматривая ее, то и дело бросая настороженные взгляды на дверь. Она явно справилась с волнением первых минут, тем не менее, заметно, что она нервничает и чем-то обеспокоена. Ставит сумку на диван, отвязывает куклу и аккуратно устраивает ее угол дивана, потирает руки, чтобы окончательно успокоится.

Неожиданно возникает другой звук, похожий, на вкрадчивое змеиное шипение. Звук нарастает. Женщина вздрагивает и с ужасом смотрит на дверь, затем резко поворачивается к ней спиной и замирает с закрытыми глазами, обхватив себя руками и кусая губы в ожидании.

Шипение, достигнув максимальной громкости, также резко стихает, как только дверь медленно-медленно приоткрывается. В комнату заглядывает мужчина: обводит ее взглядом, но не замечает женщины. Осторожно входит и прикрывает за собой дверь, делает несколько шагов по комнате. В руке у него спортивная сумка, подмышкой стопка книг. Ищет, куда бы положить их. Замечает шкаф, подходит, но не может открыть дверцу, так рука занята сумкой. Стоит некоторое время, переводя взгляд с книг на сумку и обратно.

При появлении мужчины, женщина открывает глаза и с удивлением следит за его движениями, медленно успокаиваясь.

Мужчина замирает, словно почувствовав, что он не один в комнате. Оборачивается и видит женщину.

Как их зовут, мы скоро узнаем. Как позже узнаем и кто они такие.

Первые фразы, которыми они обмениваются, каждый произносит на своем язык: она – на английском, он – на итальянском.

Мужчина (вежливо) . … Ми скузи… (Прости…)

Женщина (робко, почти испуганно) …Плиз… (Пожалуйста…)

Мужчина. Ту сей сикура ди довер эссэр куи? (Ты уверена, что должна находиться здесь?)

Женщина. Ай эм шюр, ай эм шюр… (Конечно, конечно).

Мужчина. Бэнэ, бэне! Аллора э тутто апосто… Посьямо скамбьярчи ле креденциали, коме си вуоль дире… (Ладно, хорошо… Тогда мы можем обменяться верительными грамотами, как говорится…)

Показывает взглядом на карман пиджака, из которого торчит конверт, явно предлагая ей взять его.

Она робко подходит. Он подбадривая ее:

Куи, куи… ин таска… Пренди пуре… пренди… Прего… (Там, там… в кармане… Возьми… бери… Прошу…)

Женщина вытаскивает конверт.

Женщина. Ай’л ду ит… Бат ар ю шюр ай кан рид ит? (Да, да сейчас… Ты уверен, что я должна читать его?)

Мужчина. Черто, черто… Ма ла туа? (Разумеется, конечно… А твоё?)

Женщина быстро достает из кармана конверт, похожий на тот, что был у мужчины, и протягивает ему. Но руки его заняты, и он не может взять конверт.

Женщина. Мэй опн ит фор ю? (Открыть его для тебя?)

Мужчина. Грацие. (Спасибо).

Женщина открывает конверт, достает оттуда лист бумаги и подносит его к глазам мужчины. Он читает, с трудом разбирая текст:

Руос… марр… ру…

Женщина (поправляя его). Роз… мэ… ри!

Мужчина. Розз… мэр… ри. (Еще раз, увереннее). Роз… мэри.

Женщина (показывает рукой себе на грудь). Йес, ай эм Розмэри . (Да, я – Розмэри).

Мужчина. Розмэри!

Женщина кивает, и впервые улыбается, пока еще робко, но с явным облегчением. Затем открывает его конверт, достает лист бумаги и читает:

Женщина. Аль… доу…

Мужчина. Альдо!

Женщина. Альдо!

Альдо (улыбаясь). Перфэтто! (Замечательно!)

Оба с улыбкой и любопытством разглядывают друг друга.

Внезапно дверь, скрипя, медленно открывается, а затем с громким стуком захлопывается. Удар послужит своеобразным сигналом к переходу диалога на один, понятный обоим язык.