Бертольд Брехт - Господин Пунтила и его слуга Матти

Ева.Это уже лучше, но он скажет, что вы потихоньку стащили мой чулок, потому что тайно влюблены в меня. (Пауза.) У вас, как видно, неплохое воображение, особенно в таких вещах.

Матти.Стараюсь как могу, барышня! Пытаюсь вообразить себе всякие ситуации и всякие двусмысленные положения, в какие мы с вами можем попасть, авось набреду на какую-нибудь подходящую мысль.

Ева.Ну, уж это вы оставьте.

Матти.Ладно, оставлю.

Ева.А вы что-нибудь придумали?

Матти.Если у него такие огромные долги, придется нам вместе выйти из бани, иначе ничего не подействует, он всему сумеет найти оправдание, так что получится совсем безобидно. Ну, скажем, если я вдруг вас расцелую, он объяснит, что я просто нахал и не мог удержаться при виде вашей красоты. Ну и так далее.

Ева.Никак не пойму – то ли вы серьезно, то ли смеетесь надо мной? С вами нельзя быть уверенной.

Матти.А зачем вам быть уверенной? Вы же не вкладываете деньги в предприятие. Неуверенность куда человечнее, как говорит ваш папаша. Люблю неуверенных женщин.

Ева.Могу себе представить!

Матти.Вот видите, у вас воображение тоже работает.

Ева.Я только сказала, что никогда не знаешь, чего вы хотите.

Матти.Этого даже не знаешь, когда сидишь в кресле у зубного врача, мало ли что он с тобой хочет сделать!

Ева.Нет, когда вы так разговариваете, я вижу, что с баней ничего не выйдет, я уверена, что вы используете создавшееся положение.

Матти.Вот видите, теперь вы уверены. Ей-богу, барышня, если вы так будете раздумывать, у меня пропадет всякая охота вас компрометировать.

Ева.И гораздо лучше, если вы будете действовать без всякой охоты. Знаете, я согласна насчет этой бани, я вам доверяю. Они сейчас кончат завтракать, выйдут на балкон и начнут говорить о помолвке. Пойдемте сейчас же в баню.

Матти.Ступайте вперед, а я схожу за картами.

Ева.Зачем вам карты?

Матти.Надо же как-нибудь убить время в этой бане. (Идет в дом.)

Ева медленно идет по направлению к бане. Навстречу идет кухарка Лайнас корзинкой.

Лайна. С добрым утром, барышня! Пойдемте со мной собирать огурчики!

Ева.Нет, у меня голова болит, пойду купаться. (Входит в баню.)

Лайна качает головой. Из дому выходят Пунтилаи атташес сигарами.

Атташе.Знаешь, Пунтила, пожалуй, мы с Евой поедем на Ривьеру – я попрошу барона Никудайнена дать мне свой «роллс-ройс». Это будет хорошая реклама для Финляндии и финской дипломатии. Много ли у нас в дипломатическом корпусе таких представительных дам, как Ева?

Пунтила. Где моя дочь? Она только что вышла сюда.

Лайна. Она в бане, господин Пунтила. Говорит, у нее болит голова, хочет выкупаться. (Уходит.)

Пунтила. Вечные капризы. Не слыхал, что при головной боли купаются.

Атташе.Да, это оригинально, но знаешь, Пунтила, мы уделяем слишком мало внимания нашим финским баням. Я даже говорил об этом в министерстве, когда зашел разговор, как нам получить заем. Надо пропагандировать финскую культуру совершенно по-другому. Почему, например, нет финской бани на Пиккадилли?

Пунтила. Ты лучше скажи мне, приедет твой министр к нам в «Пунтилу» на помолвку или не приедет?

Атташе.О да, он мне это твердо обещал. Он мне обязан, я его ввел в дом к Летиненам, из коммерческого банка, мой министр интересуется никелем.

Пунтила. Хочу с ним поговорить.

Атташе.Знаешь, он питает ко мне слабость, все в министерстве так говорят. Он мне сказал – вас можно послать куда угодно, вы никаких оплошностей не допустите, вы политикой не интересуетесь. Он считает, что я отлично умею представительствовать.

Пунтила. Да, Эйно, голова у тебя варит! Если ты при этом не сделаешь карьеры, черт подери… Но, пожалуйста, отнесись к этому серьезно – я требую, чтобы министр приехал на обручение, я настаиваю, тогда я увижу, как там к тебе относятся.

Атташе.Пунтила, тут я уверен. Мне всегда везет. В министерстве это вошло в пословицу. Стоит мне что-нибудь потерять – непременно все само собой находится. Абсолютно.

Маттис полотенцем через плечо идет в баню.

Пунтила. Ты чего шляешься, малый? Я бы постыдился так лентяйничать. Подумал бы – а за что я деньги получаю? Не дам я тебе рекомендации! Можешь тогда пропадать, как гнилая селедка, которую никто есть не желает, потому что она упала рядом с бочкой.

Матти. Так точно, господин Пунтила.

Пунтила поворачивается к атташе. Матти спокойно проходит в баню. Сначала Пунтила ничего не видит в этом плохого, потом вдруг соображает, что Ева тоже там, и растерянно смотрит вслед Матти.

Пунтила (атташе). Какие у тебя отношения с Евой?

Атташе.Прекрасные. Она ко мне относится несколько прохладно, но это в ее характере. Это напоминает мне наши отношения с Россией. На дипломатическом языке это называется корректные отношения. Пойдем! Видишь ли, я хочу собрать для Евы букет белых роз…

Пунтила (идет за ним, косясь на баню). Да, пожалуй, лучше уйдем отсюда.

Матти (в бане). Они видели, как я вошел. Все в порядке.

Ева.Странно, что отец вас не задержал. Кухарка ему сказала, что я тут.

Матти.Он слишком поздно сообразил, наверно, у него с похмелья здорово голова трещит. Да это было бы и некстати – компрометироваться, так уж как следует. Надо, чтобы хоть было к чему придраться.

Ева.Боюсь, что у них не будет никаких мыслей: среди бела дня – что тут может быть?

Матти.Не скажите! Это указывает на особую страсть. Сыграем в шестьдесят шесть? (Сдает карты.) Я служил в Выборге у хозяина, так он мог есть в любое время дня и ночи. Днем, перед кофе, вдруг велит зажарить курицу. У него, видите ли, была страсть к еде. Он служил в министерстве.

Ева.Ну как можно сравнивать!

Матти.А почему нет? В любви тоже бывает ждать невтерпеж. Ваш ход. Думаете, в коровнике всегда дожидаются ночи? Сейчас лето, раздолье. Правда, всюду народ. Вот и прячутся в бане. Ну и жара! (Снимает пиджак.) Вы бы тоже расположились по-домашнему. Боитесь, чтобы я вас не сглазил? Не бойтесь. Будем играть на полпенни, ладно?

Ева.По-моему, вы говорите пошлости. Имейте в виду, я вам не коровница.

Матти. А я ничего не имею против коровниц.

Ева.Вам не хватает почтительности.

Матти.Да, это я часто слышал. Шоферы народ непочтительный, их всегда попрекают, что они без уважения относятся к господам. А это оттого, что мы слышим, о чем наши господа между собой разговаривают, когда мы их возим. У меня шестьдесят шесть, а у вас?