Юджин О’Нил - Луна для пасынков судьбы

Хардер (захлебываясь и с трудом вставляя слова). С меня хватит!..

Хоген (скаля зубы). Вот это верно. (Снова принимая свирепый тон, хватает его за лацкан.) Но ты у меня гляди! Не забывайся, разговаривай вежливо с теми, кому ты в подметки не годишься! Не у себя в машине сидишь, задрав курносый нос, чтобы до тебя не дошел запах нищеты. (Встряхивает его.) Имей в виду, я тебя предупредил! Мне немало пришлось натерпеться на этой куче камней, которую какой-то шутник назвал фермой. Тут тебе и жадюга помещик, готовый выжать последнюю каплю виски, и ядовитый плющ, и клещи, картофельный клоп, змеи, скунс! Но, видит Бог, всякому терпению бывает конец, и будь я проклят, если позволю какому-то ублюдку из «Стандард ойл» шляться по моей земле! Убирайся-ка лучше отсюда ко всем чертям, пока я не дал тебе такого пинка в задницу, что ты долетишь до самого океана! (Толкает Хардера.) А ну, катись!

Хардер пытается отступить высокомерно и с достоинством. Но ему надо пройти мимо Джози.

Джози (скорчив идиотскую гримасу). Неужели ты уедешь, дорогой, не сказав мне ни слова на прощанье? Не презирай меня, хоть ты и напялил эти жокейские штаны! (Хриплым шепотом.) Приходи сегодня ночью, как всегда, к нашему свинарнику.

Уход Хардера превращается в откровенное бегство. Он исчезает, но через секунду снова доносится его дрожащий от злости голос.

Хардер (кричит). Если вы еще раз дотронетесь до забора, я пожалуюсь в полицию!

Хоген (с издевкой). А я пойду к адвокату и в газеты! (Покатывается со смеху.) Ты погляди, как он кинулся на свою кобылу и бьет ее шпорами! Бедная скотина! А Маккэби, видишь? Чуть с седла не валится от смеха! (Шлепает себя по ляжке.) Ох господи, вот это денек для нас, бедняков! Нет, работать я сегодня не буду! Пойду в трактир и напьюсь, как пророк Моисей, за свои кровные денежки!

Джози. И никто не осудит. Ты это заслужил. Но сначала перекуси немножко. Пойдем.

Они идут к дому. Оттуда снова слышен смех Тайрона.

(Улыбается.) Послушай, у Джима колики! Хорошо, когда он смеется вот так от души.

В дверях ее комнаты появляется Тайрон.

Тайрон. О Господи, просто живот надорвал.

Все смеются.

Джози. Пора обедать. Поешьте с нами. Я сварю вам яйца.

Хоген. Ох, с чего это ты заговорила про яйца? Как будто не знаешь, что только на это он и может рассчитывать? Ну, Бог с ним. Сегодня найдется что-нибудь и еще! (Достает бутылку.) Пойдем, Джим, выпьем с тобой, пока Джози готовит еду.

Они направляются к входной двери. Хоген идет впереди.

Тайрон (неожиданно, с иронией). Обождите минутку. Давайте полюбуемся на это драгоценное имение. Вы разве не видите, Фил, как оно изменилось? Каждый камень превратился в чистое золото.

Хоген. Чего? Неужто вас от моего виски белая горячка хватила?

Тайрон. Ничуть. Ваша ферма на самом деле превратилась в золотую жилу. Ведь я же вам говорил, что у меня ее хотели купить. Агент потихоньку разнюхал, что покупатель – Хардер. Ему это чертово место совсем ни к чему, но вы ему как соседи не нравитесь, и он считает, что лучший способ от вас избавиться, – это стать вашим хозяином.

Хоген. Двуличная гадина! Эх, жалко, что я не стукнул его коленкой в зад!

Тайрон. Да, жалко. Это еще больше подняло бы цену. Но вы и так не оплошали. Думаю, что он удвоит, а то и утроит предложенную сумму. Держу пари, она теперь подскочит до небес.

Хоген (кинув на Джози многозначительный взгляд). Понятно. Но мы не беспокоимся. Мы знаем, что вы не забудете о своем обещании, сколько бы вам ни посулили.

Тайрон. О моем обещании? Каком обещании? Помните, что писал Киплинг? (Перефразируя стихи Киплинга.) «Обещанье Божье и людское ничто в сравненье с золотым».

Хоген. Джози, слышишь? Ему нельзя доверять.

Джози. Ох, ты же видишь, что он шутит.

Хоген. Не вижу. Мне это становится подозрительным.

Тайрон (под его шутливым тоном кроется легкая горечь). Вот это мудро, Фил. Верят одни остолопы. На вашем месте я бы встревожился не на шутку. Мне всю жизнь хотелось владеть золотой жилой. И ее продать.

Джози. А ну-ка, прекратите вашу дурацкую трескотню! Это вам не Бродвей!

Тайрон (глядя на нее с изумлением). К чему столько благородного негодования, Джози? Вы ведь сами сказали своему недостойному папаше, что я шучу. (Хогену.) Наконец-то я вас прижал, Фил. Теперь надо выяснить, когда вы заплатите ваш должок за аренду.

Хоген (со смехом). Помещик-шантажист! О Господи, за что все это мне грешному!

Джози с облегчением улыбается.

Тайрон. А вы, Джози, помните, что сегодня, когда я приду на свидание, вы должны быть со мной очень милы.

Джози (нахально). Ну, меня вам для этого шантажировать нечего. Я и так постараюсь.

Хоген. В моем присутствии нацеливаетесь соблазнить мою единственную дочь? Но что делать? Раз уж напьюсь в трактире, как же я смогу помешать вам? (Поднимается по ступенькам.) Давайте же наконец обедать! Прямо подыхаю с голоду. (Исчезает за дверью.)

Джози (с неловкой игривостью берет Тайрона за руку). Пойдемте!

Тайрон (шутливо улыбается). Боитесь меня потерять? Вот и зря… (Смотрит на нее, с искренним чувством.) Какая у вас красивая грудь, Джози, вы это знаете?

Джози (обрадовавшись, застенчиво). Нет, но я рада, если вам так кажется… (Быстро.) Некогда мне слушать ваши шуточки, старик заждался своего обеда. Пойдем скорей! (Тянет его за руку, и он идет за ней по ступенькам. Тон ее меняется, она становится мягкой, заботливой.) Обещайте, что вы хоть немножко поедите, Джим! Вам надо есть. Нельзя так жить – пить и почти ничего не есть. Вы себя губите.

Тайрон (язвительно). Правильно! Люблю, когда со мной нянчатся.

Джози (ворчливо). И буду! Давно пора, чтобы кто-нибудь о вас позаботился! (Уходят в дом.)

Занавес

Та же, декорация, только стена дома теперь отсутствует, и видна жилая комната. Теплая ясная ночь, все кругом залито лунным светом. Джозисидит на ступеньках. Она принарядилась, на ней праздничное синее платье, черные чулки и туфли. Волосы тщательно причесаны, к груди приколот белый цветок. Она сидит сгорбившись, положив локти на колени и подперев руками подбородок. На лице у нее выражение грусти, обиды и одиночества. Она со вздохом поднимается на ноги и распрямляет спину, которая затекла от долгого сидения. Идет в комнату, пошарив, находит спички и зажигает настольную керосиновую лампу.