Пол Фассел - Класс: путеводитель по статусной системе Америки

Люди «Икс» редко питаются по расписанию – чаще руководствуются просто чувством голода и соображениями удобства. Как и высшие классы, «иксы» садятся за стол скорее поздно, чем рано, и прием пищи длится долго, сопровождаемый неспешной беседой, в которой иголочками постреливают смешные и скандальные эпизоды. Кухня «иксов» – в отличие от кухни высше-среднего класса – редко будет псевдофранцузской или как-бы-британской; чаще она окажется североафриканской, или турецкой, или «индокитайской», или «вегетарианской», или «органической», или «здоровой». Не испытывая никаких проблем с самооценкой и не подгоняемые потребностью утверждать свой статус, раздавая приказы направо и налево и требуя почтения к своим капризам, люди «Икс» обычно стараются избегать ресторанов. Будучи смышлеными и наблюдательными, они знают: если у тебя достаточно разума, ты гораздо лучше поешь дома. «Иксы» склонны к кулинарному домоседству еще и потому, что дома под рукой есть то, что не очень-то захватишь с собой: травяной чай, водка с ароматом лимона, выпечка из муки, смолотой каменными жерновами. Время от времени люди «Икс» внезапно, без объяснения причин закладывают вираж и принимаются обезьянничать – отказавшись от экзотической еды, берут курс на типично американскую: не едят ничего, кроме яблочного пирога, ветчины, хотдогов, гамбургеров, чили и индейки. Но какой бы кухни ни держались «иксы», 1) их еда всегда будет хорошей, 2) собравшаяся компания никогда не будет ее обсуждать, ибо ее безупречное качество воспринимается как само собой разумеющееся. Если не считать эпизодических разворотов к сотерну или графинчику портвейна после ужина, вино будет сухим, хорошим – и тоже никогда не будет обсуждаться. При прочих равных, есть один совершенно безошибочный способ опознать «иксовую» вечеринку: абсолютно все принесенное гостями вино, сколько бы его ни было, непременно будет выпито, а запасы хозяина сократятся несколько более существенно, чем он, возможно, рассчитывал.

Интуитивные жители не провинции, но столицы, люди «Икс» спокойно ориентируются на улицах и среди достопримечательностей Лондона, Парижа, Рима – а порой и Стамбула и Карачи. Это соответствует их привычке узнавать новое ради самого удовольствия узнавания, к тому же особенно их интересуют люди – где бы и когда бы они ни жили. Потому «иксы» интересуются историей, литературой, архитектурой и эстетическими стилями. (И критика главной площади Абердарси попадает точно в яблочко этой традиции.) Независимо от того, какой работой они занимаются, люди «Икс» много читают, и чтение представляется им естественной частью существования – столь же необходимой, как получение нового «опыта», а зачастую и более интересной. При этом они никогда не вступают в книжные клубы. Поскольку свои книги они выбирают исключительно самостоятельно, часто можно услышать, как они жалуются на вульгарность и безнадежность своих окрестных книжных лавок. Читатель «Икс» читает все подряд, его любопытство не знает границ. При случае он прочитает даже бестселлеры, но главным образом, чтобы убедиться: степень шаблонности предлагаемого ими содержания остается, как всегда, высока. Обычно «иксы» в свое время «ходили в колледж», но обычно не читая выбрасывают – вместе с другой ненужной корреспонденцией – журнал своего клуба выпускников.

Будучи совершенно самостоятельными, люди «Икс» погружаются в самые отдаленные и неожиданные области знания – они могут быть одержимы сербо-хорватской просодией и стихосложением, жеодами или церковным облачением северной Франции в одиннадцатом веке. Когда в приступе восторга «иксы» проливаются песней, чаще всего это будет что-то из барочной оперы, или же из «Дон-Жуана», или «Мессии». Даже мотивчики, что они порой насвистывают, будут из классического репертуара: истинный «Икс» может насвистеть предложенный квартет Бетховена практически без огрехов. «Иксы» хорошо играют на музыкальных инструментах, но лишь изредка на привычных большинству: вместо скрипки или блок-флейты они возьмут в руки мелофон, аккордовую цистру или носовую флейту.

Хотя люди «Икс» и избегают слова «креативный», считая его слишком стильным, сентиментальным, психологически наивным и потому подходящим больше среднему классу, сами они тем не менее относятся к культурным объектам как творцы и, конечно, критики. «Икс» без труда представит себя в роли автора – в современном искусстве, драматической театральной постановке или в архитектуре. Потому интересуют «иксов» в кинофильме не только актеры, но и продюсер, директор картины. Хотя «иксы» могут обладать глубочайшими познаниями в области европейской церковной архитектуры и даже разбираться в тонкостях пятнадцативековой литургической традиции, люди «Икс» никогда не ходят в церковь – разве что изредка судьба занесет их на чью-то свадьбу или похороны. Более того, среди их знакомых тоже нет людей, которые регулярно ходили бы в церковь, и сама идея поразила бы их своей чрезвычайной неловкостью. Когда им приходится на публике склонить голову в молитве, некоторые «иксы» втихаря разглядывают своих более конформистских соседей, изучая выражение их лиц, манеру держаться и одеваться. Люди «Икс» склонны устанавливать собственные правила, и им это удается – что означает: многие из них становятся писателями. И как сказала Диана Триллинг, «если каждый… хочет стать писателем, то это не только потому, что каждый мечтает о славе, но и потому, что жизнь свободного художника обещает свободу устанавливать свои правила».

Люди «Икс» – «вербалисты» – для них важно слово. Им легко даются языки; для них само собой разумеется, что просто позорно не знать никакого языка помимо родного английского лишь на том основании, что ты – американец, живущий в провинции. Они не только вкрапляют изредка иностранное словцо, как средний и высше-средний классы (gourmet, arrivederci, kaput), но могут выдавать целые абзацы на французском, итальянском, немецком или испанском, а иногда – и на русском или китайском. Наиболее убежденные в своих интернациональных чувствах «иксы» порой доходят до того, что цифре «семь» перечеркивают ножку. Не стараясь выхлопотать себе респектабельный образ в глазах окружающих, люди «Икс» свободно пользуются обсценной лексикой и физиологически прямолинейными выражениями, однако, как правило, речь их при этом сохраняет изрядную риторическую эффективность – и, в отличие от пролетариев, вставляют «твою мать» в функции определения лишь эпизодически, при том всегда четко проговаривая все звуки. С гораздо большим увлечением, чем большинство людей, они будут называть кого-нибудь – особенно государственного чиновника или идола среднего класса – задницей. Это заставляет предположить, что в целом они избегают эвфемизмов – и, например, настаивают, чтобы их дети называли вещи своими именами – пенис и вагина. Впрочем, они не всегда жестко держатся этого принципа. Порой они все же прибегают к эвфемизмам, но, в отличие от трепетных ораторов, «иксы» любят щегольнуть ими иронически или с целью пародии, особенно ценя те, что низкопробные газетенки вставляют с понимающей ухмылочкой. Поэтому когда человек «Икс» в разговоре о ком-либо слегка приподнимает одну бровь и называет упомянутую персону «закоренелым холостяком», мы должны понять, что подразумевается «отъявленный гомосексуалист». Аналогично, пишет Нил Маквуд, «звездочка» служит ироническим эвфемизмом для «шлюхи», «постоянный компаньон» для «любовника», «уставший» (или «слишком уставший») для «принародно напившегося», а «любитель забав» для «распутного». Применительно к молодым женщинам «тростиночка» означает «полумертвая от анорексии». Иногда люди «Икс» заимствуют эвфемизмы, употребляемые средним классом, чтобы произвести сардонический эффект – если одновременно добавляется и достаточная доза иронии. Подобным образом можно описать какого-нибудь бедолагу, страдающего «проблемой клептомании», так, что слова прозвучат в обрамлении коварных кавычек скепсиса.