Каспар Хендерсон - Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века

Предкам современных наутилусов каким-то образом удалось выжить. Возможно, способствовал этому их очень простой образ жизни: этих «падальщиков» характеризует крайне медленный метаболизм, им достаточно есть примерно раз в месяц.

В одном из сюжетов «Космикомических рассказов» Кальвино главный герой Qfwfq проводит длительное время как моллюск, приговоренный к вечному существованию в настоящем. Дни и ночи разбиваются о него, «как волны, все одинаковые или отмеченные случайными различиями». Чтобы как-то отделить свое существование, свое настоящее, Qfwfq начинает строить раковину, надеясь оставлять отметины в спиральных пластинах, как если бы он создавал собственные часы. Он пытается сделать раковину-время как можно более длинной и прочной, но это оказывается невозможным: с определенного момента рост раковины прекращается – все, это конец. Тысячи других моллюсков силятся повторить его эксперимент, но и у них ничего не выходит: «Время отказывается длиться, раковины – хрупкие, они обречены рассыпаться. Это лишь иллюзия времени, продолжающаяся только на протяжении малюсенькой спирали; осколки времени, отделенные и отличимые друг от друга». Наконец Qfwfq понимает, что кто-то другой должен «сделать так, чтобы все, что осталось или погребено, стало знаком чего-то еще». Очевидно, что кто-то другой – Кальвино даже не нужно об этом говорить – это мы. Это мы нашли связи между разрозненными спиралевидными раковинами и поняли, что каждая их разновидность означает определенный шаг эволюции, образуя непрерывную спираль времени, которую мы называем историей Земли. Геологическая летопись создана существованием разных видов, но только человек смог ее прочитать.

Вторая удивительная загадка наутилуса – внутренняя архитектура его раковины. Отделения внутри нее, или камеры, наутилус использует как поплавки, наполняя их газом или жидкостью или, наоборот, откачивая их из камер через сифоноподобную трубочку, регулируя таким образом плавучесть. Этот замечательный адаптационный механизм появился вместе с наутилусом. Задолго до того, как у рыб возник плавательный пузырь, наутилоидеи уже пользовались своими камерами, чтобы без усилий держаться над дном, подниматься или опускаться. Это свойство, а также способность управлять горизонтальным движением, пропуская воду через сифон, дали предкам наутилуса возможность стать первым хищником, нападающим сверху.

Когда наутилус вылупляется из яйца, у него уже имеется раковина с камерами: примерно четыре пустых, а в пятой, внешней, сидит он сам. По мере того как наутилус растет, он добавляет камеру за камерой все большего размера, чтобы сбалансировать увеличение веса.

Плавательные камеры у животных существуют уже очень давно, а вот для человека это новая и очень ценная технология. Сегодня они позволяют нам погружаться в море и надолго оставаться под водой. В отличие от них водолазные колокола, первый вид дайвингового оборудования, представляли собой простую камеру с воздухом, давление в которой невозможно было контролировать, а кислород быстро заканчивался. Для спуска и подъема такие аппараты использовали грузы и веревки. Первая подводная лодка, подъем и спуск которой осуществлялся с помощью закачивания и выкачивания воды из отдельной камеры (с помощью ручного насоса), была разработана Дэвидом Бушнеллом в 1775 г. в штате Коннектикут. «Черепаха» была боевой подлодкой, использовавшейся для атак на британские корабли. При движении она раскачивалась из стороны в сторону, как наутилус. Как боевой корабль она оказалась совершенно непригодна. «Наутилус» – подлодка, разработанная Робертом Фултоном для Первой Французской республики, – имела более сложное устройство, но оказалась столь же неприспособленной для ведения боевых действий. Название этой подлодки, возможно, обязано сходству (в момент, когда она находилась на поверхности воды и шла под парусом) с «бумажным наутилусом» (Paper Nautilus), или, как его еще называют, аргонавтом. На самом деле это разновидность осьминога, и его самка строит тонкую, как бумага, «раковину», по форме, как у наутилуса, и при этом, как считалось, плавает, поднимая над поверхностью воды перепончатые щупальца. Как бы то ни было, название «Наутилус» для подлодок закрепилось в 1870 г., когда Жюль Верн окрестил так подводное судно из книги «Двадцать тысяч лье под водой». Традиция привилась, когда первая атомная подлодка в 1954 г. получила то же название. Это был важный шаг к созданию судна, которое практически невозможно обнаружить и которое могло бы служить для доставки межконтинентальных баллистических ракет. Одна подлодка с такими ракетами способна уничтожить почти все большие города на континенте и должна обязательно входить в арсенал любого государства, претендующего на международное влияние. Так, после первых пробных шагов в XVIII в. механический зверь с камерами превратился в самого опасного «хищника» XXI в.

Сделанная из древесины оливы и дуба подлодка «Ихтинео-2» остается совершеннейшим образчиком будущего стимпанка.

С подлодками связывали не только надежды на усовершенствование новых средств уничтожения. Например, первая субмарина с паровым двигателем, не использовавшая ручную силу, «Ихтинео-2», была создана в 1864 г. каталанским художником, инженером и социалистом-утопистом Нарсисом Монтуриолем. По его замыслу, эта подлодка должна была спасать жизни собирателей кораллов и помогать обеспечить мир и процветание на Земле. В последние несколько десятков лет использование подлодок для научных экспедиций изменило наше представление о том, где и в каких формах может существовать жизнь, дав нам возможность взглянуть на существ более странных, чем люди когда-либо могли представить.

Подводная лодка «Наутилус», сконструированная Робертом Фултоном, 1793–1797 гг.

Третье чудесное свойство наутилуса – это его глаза. И поразительно в них то же, что у гонодактилуса (Gonodactylus), которого мы обсуждали в главе 7, но только с точностью до наоборот. Наутилус – обладатель самых простых глаз из всех современных крупных животных. Они не имеют хрусталика и формируют расплывчатое нечеткое изображение на сетчатке. Даже более мелкие животные, например обыкновенные садовые улитки и береговые улитки, имеют хрусталики, хотя их глаза не более одного миллиметра в диаметре, раз в десять меньше, чем у наутилуса. Глаза наутилуса позволяют ему различать день (когда эти моллюски прячутся на глубине) и ночь (когда они поднимаются к поверхности, чтобы найти корм), а также ориентироваться по отношению к крупным предметам, например скалам, когда наутилус находится у поверхности. Но это, пожалуй, все, на что они способны. С точки зрения пространственной частоты острота зрения наутилуса хуже, чем у меченосца (3,6 цикла на радиан у наутилуса по сравнению с 4,8 у меченосца), в 100 раз хуже, чем у золотой рыбки (409), и составляет менее тысячной доли остроты зрения осьминога, человека или орла (2,632; 4174 и 8,022 соответственно). Запахи, вероятно, надежнее ведут наутилуса к пище, которую он, обнаружив, предоставляет своим челюстям и радуле («язык» с мелкими зубчиками). Расположенные под глазами ринофоры способны улавливать запахи с расстояния более 10 м. Щупальца наутилуса снабжены хеморецепторами, помогающими найти добычу на более близком расстоянии.