Каспар Хендерсон - Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века

Сычик знаменит своей неуловимостью. Впервые он был замечен в 1976 г., но сфотографировать его удалось только в 2010-м. Можно предположить, что этот вид никогда не был особенно многочисленным, но на сегодняшний день сычиков осталось всего около 250 особей. Угроза существованию вида связана с уничтожением естественной среды его обитания: влажные горные леса вырубают ради древесины или чтобы получить сельскохозяйственные земли. Это типичная причина, почему тот или иной вид птиц оказывается под угрозой вымирания; три четверти птиц получают охранный статус именно из-за разрушения среды обитания.

Тропические влажные горные леса и дождевые леса на равнинах отличаются гораздо большим разнообразием форм жизни, чем любые другие экосистемы на Земле. В среднем на квадратном километре горного или равнинного нетронутого дождевого леса в Перу (или Конго, или Борнео) растет больше видов деревьев, чем на всей территории Северного полушария за пределами тропиков, которая в 4 млн раз больше. То же самое верно и в отношении животных. Поэтому вырубка тропического леса вызывает столь сильные опасения у каждого, кого заботит биологическое разнообразие и кто понимает ценность оставшихся редких видов. Но для сохранения лесов есть и другие, более утилитарные причины. Влажные горные леса получают больше влаги из воздуха (их называют «облачные леса»), чем от осадков, так что они не только служат местом обитания разнообразнейших животных и растений, но и снабжают водой расположенные ниже экосистемы и человеческие хозяйства. Дополнительная влага за счет тумана или росы аккумулируется в растениях, которые приспособились извлекать ее из воздуха. В свою очередь равнинные дождевые леса тоже оказывают влияние на температуру и уровень влаги в регионе. И, конечно, они в больших количествах поглощают углекислый газ, а их вырубка и осушение ведут к увеличению выбросов парниковых газов в объеме, сравнимом только с горением ископаемого топлива. Уничтожение леса только в бассейне реки Амазонки, вероятно, стало причиной 2–5 % общего объема глобальных выбросов.

Прекращение уничтожения лесов может снизить выбросы углерода в атмосферу на 3 млрд т в год, что эквивалентно трети объема выбросов от использования ископаемого топлива.

В 2008 г. правительство Перу объявило о планах полностью отказаться от лесозаготовок в девственных лесах к 2020 г., обеспечив при этом соблюдение экономических интересов перуанцев. Это очень сложная задача, учитывая ограниченность доступных для ее выполнения ресурсов, а также громкие возражения оппонентов. Но если она будет выполнена, это станет важным шагом на пути сохранения биологического разнообразия во всем мире. В Перу дождевыми лесами покрыто 60 млн га, это четвертая по площади территория после Бразилии, Демократической Республики Конго и Индонезии. Здесь обитают 10 % всех видов птиц на Земле и примерно такая же доля сухопутных животных и растений.

Даже если удастся преодолеть силы, противодействующие сохранению леса в Перу и других тропических стран, остается проблема изменения климата. Пока здесь много неясного. Хорошая новость (на момент написания этой книги) заключается в том, что, даже если нынешние прогнозы осуществятся и средняя температура вырастет в этом веке на 4 ºC, остается шанс избежать «точки невозврата», когда все дождевые леса погибнут и на смену им придут обычные леса, заросли кустарника, саванна или даже бескрайние пустыни. Дождевой лес – важная часть функционирования экосистемы Земли с мелового периода – еще не ушел в историю. Но мы сейчас играем с очень высокими ставками.

Идея «точки невозврата» стала популярна в 2000 г. после выхода в свет бестселлера Малкольма Гладуэлла, который применял ее ко всему: от модных моделей беговых кроссовок до количества самоубийств среди подростков. В первое десятилетие нового века это понятие позаимствовали экологи. Специалисты в области наук о Земле, в частности Тим Лентон, определили шесть крупных экосистем, которые в определенных условиях могут разрушиться, что может привести к климатическим изменениям, которые еще никогда не происходили в течение голоцена (относительно стабильный период, в течение которого происходило развитие сельского хозяйства и промышленности). Помимо гибели амазонских лесов, это исчезновение обширных северных лесов, а следовательно, увеличение количества углекислого газа в атмосфере и дальнейшее потепление; таяние полярных льдов и значительной части шельфовых ледников Гренландии и Антарктики, а следовательно, повышение уровня Мирового океана и опять-таки потепление, поскольку больше солнечного тепла будет поглощаться, а не отражаться в атмосферу; исчезновение сезона дождей в Индии и Западной Африке; прерывание процесса формирования атлантических глубоких водных масс на границе с водами Северного Ледовитого океана (это часть глобального термогалинного круговорота, связанного с температурной и соленостной разницей поверхностных и глубоких океанических вод в разных климатических зонах); таяние вечной мерзлоты с потенциальным риском эмиссии метана в Арктике и эффекта под названием «клатратное ружье» (внезапное высвобождение огромного объема метана из слоев вечной мерзлоты и морских донных отложений), также ведущее к дальнейшему потеплению.

Насколько верен этот анализ, покажет будущее. Как уже было сказано, полного исчезновения леса в бассейне Амазонки еще можно избежать. Но даже без таких драматических и ощутимых изменений вполне вероятно, что нас ждет «шестое вымирание» – «идеальный шторм», уничтожающий виды в тысячи раз быстрее, чем смогут появляться новые.

«Шторм» полностью уничтожит многие виды, но и численность выживших значительно сократится. Уже сейчас численность диких животных на треть меньше, чем 40 лет назад.

Важна ли жизнь отдельного вида? Даже те, кому очень нравится изучение редких видов, не могут дать однозначного ответа на этот вопрос. В книге «Призрак с трепещущими крыльями: Наука, мечтания и поиск потерянных видов» (The Ghost with Trembling Wings: Science, Wishful Thinking and the Search for Lost Species) Скотт Уиденсол задается вопросом, почему он так одержим птицей под названием толстоклювая траурная танагра (Conothraupis Mesoleuca), которая на момент написания книги нигде не встречалась уже 60 лет (и которую в конце концов все-таки удалось увидеть через два года после публикации книги):

Особенной эту птицу делает ореол таинственности. Стоит ей вновь появиться, как она станет очередной редкой птицей в мире, где и так слишком много организмов, которым угрожает вымирание. Возможно, символы веры и вдохновения, поиски великих приключений нам нужны больше, чем реальность.