Ричард Фербер - Сон ребенка. Решение всех проблем

Аналогичные частичные пробуждения бывают у младенцев уже с шестимесячного возраста. Они выражаются в долгом плаче, во время которого их не удается успокоить. Родителей это удивляет меньше, поскольку колотится младенец не так сильно, как ребенок постарше, и эти проявления нетрудно спутать с нередкими в младенчестве приступами безудержного ночного плача. Многие родители просто считают, что малышу приснился плохой сон. Ошибиться легко, особенно если младенец слишком мал, чтобы возразить.

У детсадовцев и школьников иногда наблюдается интересный вариант проявления спутанности сознания, напоминающий истерику. На самом деле это, разумеется, не истерика (чтобы устроить ее, нужно бодрствовать), и случается такое даже с детьми, в истериках не замеченными. Однако, когда это происходит, трудно понять, что ребенок не проснулся и не истерит. Он злобно топает, выглядит рассерженным и ошеломленным, убегает от родителей. Он может чего-то требовать, но не вполне понимать, что же ему надо. Например, потребует какую-то вещь и тут же отшвырнет. Это может длиться от 10 до 45 минут и заканчивается тем же умиротворением, что и остальные частичные пробуждения.

Самые впечатляющие проявления спутанности сознания, более редкие, но и сильные, – это неоднократно упомянутые ранее «ночные страхи». Они свойственны скорее подростковому и предподростковому возрасту, хотя похожие приступы случаются и у младших детей. Типичный полномасштабный приступ ночного страха, в отличие от более распространенных вариантов пробуждения со спутанным сознанием, начинается совершенно внезапно и сразу в полную силу, без предварительного развития. Ребенок издает душераздирающий вопль и резко садится в постели. Он потеет, сердце сильно бьется, как и всегда при частичном пробуждении, но подросток выглядит по-настоящему напуганным. Он может выкрикивать фразы, связанные со страхом или опасностью, например: «Оно близко!», «Оставь меня!», «Не надо!» – или чаще всего (как при пробуждениях со спутанным сознанием) просто: «Нет! Нет!» Чаще всего это длится лишь от одной до пяти минут, длительные приступы боя с тенью, как у маленьких детей, не характерны. После кратковременного пробуждения ребенок засыпает. При полном пробуждении он обычно не помнит, чтобы его что-то испугало, хотя иногда описывает нечто туманное, вроде бы соответствующее (или не соответствующее) его выкрикам. Например, ребенок говорит: «Что-то пыталось меня схватить», – но не может описать свои воспоминания хотя бы с минимальными подробностями, которыми всегда сопровождается пересказ настоящего сновидения.

В самых крайних проявлениях ночных страхов, к счастью, редких, ребенок срывается с кровати и бешено несется, не разбирая дороги, словно спасаясь бегством. Это выглядит как настоящая паника. Он может натыкаться на мебель и даже на людей, упасть и пораниться. Эта стадия обычно длится меньше минуты, но еще несколько минут ребенок остается дезориентированным.

Наблюдая проявления спутанного сознания, вы видите результаты одновременного действия систем бодрствования и сна. Система бодрствования пытается активизироваться, а система сна «не желает» уступать власть. Оба процесса протекают параллельно, и у ребенка наблюдаются признаки обоих состояний.

Это случается не настолько редко, как может показаться. Вам наверняка знаком иной вариант того же явления. Представьте, что через час после засыпания вас будит громкий звук удара или падения. Вы мгновенно «просыпаетесь» с колотящимся сердцем, но первые несколько секунд остаетесь полусонным, не способным ясно мыслить и понять, что происходит и как вам реагировать. То, что вы чувствуете в эти первые секунды, когда вы взвинчены, но не вполне алертны, более-менее напоминает ощущения ребенка во время пробуждения со спутанным сознанием или приступа ночного страха. (Однако вы в этот момент ближе к полному бодрствованию, поэтому можете быть по-настоящему напуганы, ведете себя, может, и бестолково, но не дико, и утром скорее всего вспомните о случившемся.)

Еще более обыденная ситуация. Вы ставите будильник на ночное время, чтобы дать ребенку лекарство. По звонку будильника вы встаете и автоматически идете в ванную, не вспоминая о лекарстве. Воспользовавшись туалетом, вы направляетесь обратно в спальню и вдруг останавливаетесь. Вы же должны были что-то сделать! Со стороны вы смотритесь престранно, с ничего не выражающим лицом и застывшим взглядом, не понимающий, что ищете, зачем вы здесь, с какой стати вообще поднялись с постели. Нечто подобное испытывает ребенок во время спокойных проявлений лунатизма.

У взрослых почти не бывает пробуждений со спутанным сознанием, главным образом потому, что их сон на четвертой стадии не так глубок, как у детей, и они легче просыпаются среди ночи. Но всякий раз, когда это дается сложнее обычного, – скажем, из-за недосыпания либо принятого на сон грядущий снотворного или спиртного – громкий звук, как в приведенных примерах, вполне способен спровоцировать полномасштабное проявление спутанности сознания. Ваше поведение будет крайне странным, и утром вы, возможно, ничего не вспомните.

Во время проявлений спутанности сознания ребенок выглядит настолько ошеломленным, а часто и расстроенным, что напрашивается мысль, не явилось ли причиной какое-то пугающее переживание. Некоторые теории, особенно из области старого психоанализа, действительно считают первопричиной таких проявлений пугающую идею, побуждение или образ, внезапно всплывшие в сферу «осознаваемого» во время глубокого сна, когда эмоциональные барьеры отсутствуют. Эти теории, в общем, объясняют внешние проявления ночных страхов, но имеют серьезные недостатки. Они не могут объяснить возникновение такого рода мыслей на стадии сна без сновидений, развитие приступа ночного страха в ответ на самый обычный, не таящий никакой угрозы звук, а также то, что по большей части проявления спутанности сознания умеренны и не имеют никаких признаков страха. Не объясняется, почему спонтанные проявления спутанности сознания возникают ближе к концу фазы глубокого сна, а не в середине. И главное – остается непонятным, почему ребенок, в отличие от случаев, когда ему снится кошмарный сон, не мучается страшными воспоминаниями после полного пробуждения и хочет лишь одного – вернуться ко сну. (Сторонники этих теорий говорят, что мгновенно промелькнувшая пугающая мысль послужила первопричиной приступа, но была сразу же забыта. Однако, судя по исследованиям ночных страхов, вызванных внешними стимулами, это крайне маловероятно.)