Авнер Грейф - Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли

Фирон и Лэйтин [Fearon, Laitin, 1996] рассматривают, каким образом сообщества могут быть мотивированы, чтобы дисциплинировать своих членов для достижения межэтнической политической кооперации.

Для релевантности последующего анализа достаточно предположить, что вероятность определенного парного сооответствия достаточно низка по отношению к фактору дисконтирования и выгоде от обмена и мошенничества, чтобы сделать двусторонний репутационный механизм неэффективным.

Многосторонний репутационный механизм (см.: [Greif, 1989, 1993; Kandori, 1992]) может поддержать кредитование, если будущие кредиторы могут определять свое поведение в соответствии с прошлым поведением заемщика. В моделях с неполной информацией о типах торговцев существуют такие точки равновесия, в которых затраты на построение отношений с новым торговцем неизвестного типа в достаточной мере увеличивают издержки обмана нынешнего торгового партнера, позволяя поддерживать обмен даже в том случае, когда нет информации о личностях и прошлой истории [Ghosh, Ray, 1996; Kranton, 1996]. Поскольку здесь мы сфокусировались на обмене, который является обезличенным в том смысле, что в нем отсутствуют ожидания будущей торговли, предполагаемая небольшая частота двусторонних взаимодействий устраняет возможность подобных точек равновесия. Анализ также остается верным, когда допускает, что заемщик может использовать похищенный им капитал. (См. Приложение В.)

Допущение большего числа сообществ качественно не меняет анализ, поскольку такая предпосылка не приводит к фундаментальному изменению стратегических взаимодействий между двумя сообществами. Система коллективной ответственности создает препятствие для вмешательства сообществ в тот или иной конфликт между двумя иностранными купцами. Однако большее число сообществ увеличивает количество вариантов действий, доступных каждому из сообществ, а из этого следует, что меньше вероятность сохранения условий, необходимых для системы коллективной ответственности. Позже покажем, что увеличение числа сообществ способствовало закату системы коллективной ответственности.

Функция ценности суда в конце периода та же, что в начале следующего периода.

Мы исключаем возможность взяток, поскольку решения по спорам, касавшимся обменов между сообществами, принимались представителями сообществ и предполагали наличие большого числа лиц, принимающих решения. Например, во Флоренции до 1250 г. инициация спора по обмену между сообществами находилась в сфере ответственности градоначальника и его совета. К 1325 г., когда надо было предпринять такие действия, градоначальнику следовало сделать два запроса коммуне, чтобы получить одобрение. В 1415 г. устав, в котором определялись правила подобных действий, постановил, что они находятся в юрисдикции консулов, ответственных за ремесла и торговлю, а не в юрисдикции градоначальника. Консулы могли инициировать эти действия в спорах между сообществами только в том случае, когда действия одобрялись еще двумя инстанциями – народными консулами и консулами коммуны [Santini, 1886, p. 168–172]. Взятки, вероятно, усложняли разрешение подобных споров.

Исторически суды проверяли жалобы, изучая контракты, опрашивая свидетелей и запрашивая у заемщика доказательство оплаты по кредиту. Кредитор подкреплял свой иск о взыскании долга, предъявляя договор займа.

Здесь вполне подходят термины «арестовать» (формально или легально завладеть товарами, которые попадают под законную охрану) или «конфисковать» (задержать благодаря вмешательству властей). В средневековых документах часто используются термины «distraint» (описать имущество) и «witheram» (задержать).

В версии этой модели с совершенным мониторингом мошенничество не раскрывается, и потому кредиторы не имеют мотива приобретать информацию, но ситуация меняется, когда (как мы увидим) модель расширяется за счет включения несовершенного мониторинга.

Информационные издержки, вероятно, были достаточно низки внутри сообществ купцов, но мы здесь рассматриваем обезличенный обмен за пределами сообщества.

Бюджетные ограничения здесь во внимание не принимаются. Банкротство в системе коллективной ответственности создает сложную проблему верификации состояния, которая сознавалась в этот период. Платить приходилось сообществам.

Если бы координированное мошенничество со стороны всех заемщиков было возможно, условием было бы

Чистая дисконтированная стоимость будущего займа выше, чем выигрыш от коллективного мошенничества. Как и в отношении g, предполагается, что у заемщика нет будущих доходов от G – g.

Примерно по тем же причинам способность средневековых акторов осуществлять коллективное возмездие мошеннику, не известному лично всем им, была осложнена задачей описания этого мошенника для тех, кто не был жертвой его мошенничества. Физическое описание могло помочь лишь отчасти, к тому же мошенник мог взять новое имя. Большинство простолюдинов в этот период даже не имели фамилии, а существовавшие имена часто были описательными (они указывали на внешние черты или место рождения). См.: [Emery, 1952; Lopez, 1954].

Но еще предстоит установить, как иные институты, если таковые вообще существовали, также могли в определенной мере способствовать обезличенному обмену, и каково было их относительное значение. (В более поздний период широко использовались посредники. См.: [Hoffman et al., 2000]). Система коллективной ответственности также использовалась для защиты купцов от различных посягательств за границей (например, ограблений или поборов). Она, таким образом, дополняла купеческие гильдии, рассмотренные в работе [Greif et al., 1994]. Здесь я не затрагиваю этот вопрос.

См.: [English Historical Documents, vol. 2, p. 1012–1013]. Обсуждение см.: [Stubbs, 1913]. Английские правовые документы указывают на то, что купеческая гильдия, к которой принадлежал индивид и которая часто выступала в качестве управляющего органа данного поселения, считалась его сообществом [Maitland, 1889, p. 134]. Однако хартия предполагает, что сообщество фактически было наименьшей единицей (городком, деревней или поселением), которую можно было принудить к преследованию виновного.

Это нижняя граница. К концу XIII в. в Англии существовало примерно 500 городов с хартиями [Beresford, Finberg, 1973]; сохранилось 247 хартий XII–XIII вв. [Ballard, Tait, 1913, 1923]. Расчеты относятся к городам с населением по меньшей мере 5000 человек к 1300 г., т. е. к периоду, по которому у нас имеются данные о численности населения [Bairoch et al., 1988]. Тот факт, что в хартиях 35 городов содержится явная отсылка к более ранней хартии Линкольна, указывает на наличие процесса обучения.