Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

– На южном бастионе, куда мы пойдем, очень грязно, и я не стану пачкать еще одну смену одежды, – пояснил арфист.

Потом они направились к главным воротам крепости, по крутой лестнице поднялись на бастион, и Саймон спросил о сновавших по внутреннему двору людях, которых было невероятно много, а также о палатках и навесах, установленных почти на всех открытых пространствах.

– Многие пришли в поисках убежища, – ответил Санфугол. – Большинство из Фростмарша и долины реки Гринвейд. Некоторые из Утаниата – для них рука графа Гутвульфа оказалась слишком тяжелой, но в основном это люди, которых с собственных земель прогнала погода или разбойники. Или другие причины – например гюне. – Он указал на завершенный погребальный костер.

Команда, рубившая дрова, ушла, и штабель возвышался с важным видом, точно разоренная церковь.

На бастионе они устроились на грубо отесанных камнях, солнце уже стояло высоко в небе, и его лучи легко преодолевая редкие облака, Саймон даже пожалел, что у него нет шляпы.

– Либо ты, либо кто-то из твоих спутников привез хорошую погоду. – Санфугол распахнул камзол, чтобы стало не так жарко. – Никогда на моей памяти не было такой странной погоды в майа – снежные бури во Фростмарше, холодные дожди в Утаниате… град! Две недели назад у нас с неба падали ледяные камни размером с птичье яйцо. – Он начал развязать сверток с едой, пока Саймон любовался видом.

Отсюда, почти с верхней точки крепости, Наглимунд раскинулся перед ними, как одеяло.

Замок примостился во впадине с крутыми склонами гор Вилдхельма, как будто лежал на ладони. Ниже западных бастионов, напротив того места, где они устроились, находилась широкая внешняя стена замка; а еще дальше вниз, до самой внешней стены города уходили кривые улочки Наглимунда, за которой раскинулись почти бесконечные пространства скалистых лугов и невысоких холмов.

У дальней стороны, между восточными бастионами и фиолетовой стеной Вилдхельма от вершин дальних холмов шла длинная извивавшаяся тропа, а по обеим ее сторонам поблескивали тысячи темных точек, в которых отражалось солнце.

– Что это? – спросил Саймон, указывая на них.

Санфугол прищурился, продолжая жевать.

– Ты имеешь в виду гвозди? – уточнил арфист.

– Какие еще гвозди? Я про длинные острые шипы на склонах гор, – ответил Саймон.

Санфугол кивнул.

– Гвозди. Как ты думаешь, что означает «Наглимунд»? Вы, парни, живущие в Хейхолте, забыли эркинландский язык. «Гвоздь-форт», вот что это значит. Герцог Эйсвидес установил их, когда строил Наглимунд.

– Когда это было? И зачем они нужны? – Саймон неотрывно смотрел в их сторону, позволив ветру подхватить крошки и унести их за парапет.

– Еще до того как риммеры отправились на юг, больше я ничего не знаю, – признался Санфугол. – Но сталь он получил из Риммерсгарда. Их сделали двернинги, – добавил он с важным видом, но это слово ничего не говорило Саймону.

– Но все-таки зачем они? – спросил он. – Напоминает железный сад.

– Чтобы ситхи держались подальше, – пояснил Санфугол. – Эйсвидес ужасно их боялся, ведь земля принадлежала им. Здесь находился один из их величайших городов. Я забыл название, он там, по другую сторону гор.

– Да’ай Чикиза, – тихо сказал Саймон, глядя на заросли тусклого металла.

– Да, верно, – подтвердил арфист. – Говорят, ситхи не переносят железо. Они заболевают или даже умирают. Эйсвидес окружил свой замок такими «гвоздями» – прежде они защищали всю внешнюю часть крепости, но после того, как ситхи ушли, железо только мешало: фургонам было трудно проезжать на рынок. И после того как король Джон передал Наглимунд Джошуа, – как я подозреваю, чтобы они с братом держались подальше друг от друга, – мой господин убрал все, за исключением тех, что остались на склонах. Я думаю, они его забавляют. Принц Джошуа, мой господин, очень любит все старое.

Пока они распивали кувшин пива, Саймон поведал Санфуголу сокращенную версию своих приключений – с того самого момента, когда они познакомились, умолчав о самых необъяснимых вещах – арфист наверняка стал бы задавать вопросы. Рассказ Саймона произвел на Санфугола впечатление, но более всего его заинтересовало спасение Джошуа и жертва, принесенная Моргенесом.

– Какой же Элиас злодей, – наконец сказал Санфугол, и Саймона удивил искренний гнев, затуманивший лицо арфиста, точно туча. – Королю Джону следовало задушить этого монстра, когда он родился, или назначить командующим армией, сражающейся с тритингами, – что угодно, только не подпускать его к трону из костей дракона, и тогда он не стал бы чумой для всех нас.

– Но он получил трон, – сказал продолжавший жевать Саймон. – Как ты думаешь, Элиас собирается атаковать Наглимунд?

– Один лишь Бог и дьявол знают, – Санфугол горько улыбнулся, – а дьявол избегает риска. Возможно, ему еще не известно, что Джошуа здесь, хотя долго так продолжаться не будет. Крепость очень надежное убежище, и благодарить за это следует давно умершего Эйсвидеса. Тем не менее, какой бы неприступной она ни была, я не могу представить, что Элиас будет сидеть и ждать, пока Джошуа укрепляет свои позиции на севере.

– Я слышал, что принц Джошуа не хочет быть королем, – сказал Саймон.

– Так и есть, – ответил Санфугол. – Но Элиас не из тех, кто способен такое представить. Честолюбивые люди никогда не верят, что другие могут иметь иные желания. К тому же Прайрат нашептывает ему змеиные советы.

– Но разве Джошуа и король не враждовали долгие годы? Еще до того, как появился Прайрат? – спросил Саймон.

Санфугол кивнул.

– Между ними всегда хватало поводов для противостояния. Когда-то они друг друга любили и были близки, как немногие братья, – во всяком случае, так говорили мне старые слуги Джошуа. Но постепенно между ними произошло охлаждение, а потом умерла Иллиса.

– Иллиса? – переспросил Саймон.

– Жена Элиаса, родившаяся в Наббане. Джошуа вез ее к Элиасу, который все еще был принцем, во время войны, которую вел его отец с тритингами. Их отряд подстерегли тритинги. Джошуа потерял руку, пытаясь защитить Иллису, но тщетно – нападавших было слишком много.

Саймон выдохнул.

– Так вот как все началось! – сказал он.

– В тот день любовь между ними умерла… Так говорят многие, – проговорил Санфугол.

Поразмыслив над словами Санфугола, Саймон встал и потянулся; рана под ребрами протестующе заныла.

– Так что же теперь будет делать принц Джошуа? – спросил он.

Арфист почесал руку и посмотрел вниз, во двор.

– Я даже предположить не могу, – ответил он. – Принц Джошуа осторожен, он медленно принимает решения; в любом случае, меня не приглашают, когда требуется обсудить стратегию. – Санфугол улыбнулся. – Ходят разговоры, что скоро прибудут важные послы и примерно в течение недели Джошуа созовет официальный Раед.