Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

Трое солдат дружно храпели, завернувшись в свои плащи и распростершись на полу, точно жертвы сражения. Больше в пещере никого не было – если не считать Бинабика, который сидел, скрестив ноги, перед огнем, рассеянно наигрывая на своей флейте, части посоха.

Саймон с трудом сел.

– А где ситхи? – спросил он.

Бинабик не повернулся, но сыграл еще несколько нот.

– Приветствую тебя, мой добрый друг, – наконец ответил он. – Ты хорошо спал?

– Да, наверное, – проворчал Саймон, поворачиваясь, чтобы посмотреть на пылинки, мерцавшие под куполом пещеры. – Куда ушли ситхи?

– На охоту, если угодно, – ответил тролль. – Давай, пора вставать. Мне нужна твоя помощь.

Саймон застонал, но все же заставил себя сесть.

– Охотиться на гигантов? – спросил он после небольшой паузы, набив рот фруктами.

Храп Эйстана стал таким громким, что Бинабик с отвращением отложил в сторону флейту.

– Охотиться на все, что может угрожать их границам, я полагаю. – Тролль уставился на что-то на каменном полу пещеры. – Киккасут! Это просто не имеет смысла. И совсем мне не нравится.

– Что не имеет смысла? – Саймон лениво оглядел каменную пещеру. – Это ведь дом ситхи?

Бинабик нахмурился и поднял взгляд.

– Пожалуй, хорошо, что к тебе вернулась способность задавать сразу несколько вопросов. Нет, не дом ситхи, как таковой. Как сказал Джирики, это охотничий домик, место, где они могут отдохнуть, когда отправляются на длительную охоту. А что до второго твоего вопроса, кости не имеют смысла – точнее, они имеют слишком много смыслов.

Перед коленями Бинабик лежала горка гадальных костей, и Саймон на них посмотрел.

– И что это значит? – спросил он.

– Я тебе расскажу. Но, полагаю, сейчас самый подходящий момент, чтобы ты смыл грязь, кровь и ягодный сок с лица. – Тролль сверкнул желтыми зубами в грустной усмешке и указал на пруд в углу. – Он вполне подходит для умывания.

Он подождал, когда Саймон опустит голову в обжигающе холодную воду.

– Ой! – с дрожью в голосе вскричал юноша. – Холодно!

– Как видишь, – продолжал Бинабик, не обращая внимания на жалобы Саймона, – сегодня утром я бросал кости. И вот что они говорят: Тенистый путь, Развернутый дротик и Черная расщелина. И результат у меня вызывает сильное смущение и тревогу.

– Почему? – Саймон еще раз плеснул водой в лицо, а потом растер его рукавом куртки, которая была не слишком чистой.

– Потому что я бросал кости перед тем, как покинуть Наглимунд, – сердито ответил Бинабик. – И получил такое же сочетание. В точности!

– И почему это обязательно плохо? – Тут внимание Саймона привлек необычный предмет, лежавший на берегу пруда.

Он осторожно его взял и обнаружил, что держит в руке круглое увеличительное стекло в роскошной деревянной оправе. Вдоль его края шли незнакомые символы.

– Все плохо, когда вещи совсем не меняются, – ответил Бинабик, – но с костями это нечто большее. Кости для меня есть проводники к мудрости, понимаешь?

– Ммм, – пробормотал Саймон, глядя в зеркало и протирая его краем рубашки.

– Что будет, если ты откроешь свою Книгу Эйдона и обнаружишь на всех страницах одно стихотворение, которое повторяется по всей книге, снова и снова?

– Ты имеешь в виду Книгу, которую я уже видел? – спросил Саймон. – Ведь раньше так не было? Ну, значит, это какая-то магия.

– В таком случае, – смягчился Бинабик, – ты должен понимать мою проблему. Кости могут показать сотни вариантов. И если они выпадают одинаково шесть раз подряд, в голову мне приходит лишь одно: все плохо. А чем больше я изучал слово «магия», тем меньше оно мне нравилось, но какая-то сила захватывает кости – так сильный ветер направляет флаги в одну сторону… Саймон? Ты меня слушаешь?

Неотрывно глядя в зеркало, Саймон с удивлением обнаружил, что оттуда на него кто-то смотрит. У незнакомца было удлиненное, худое лицо, синева под глазами, подбородок, щеки и верхнюю губу украшал рыже-золотой пушок. Саймон с удивлением сообразил, что это – конечно же! – он сам, заметно похудевший после путешествий и с первой взрослой щетиной.

И что это за лицо? – вдруг заинтересовало Саймона. Все еще не мужчины, усталого и сурового, но он надеялся, что избавился хотя бы от части Олуха, которого все в нем видели. Тем не менее он почувствовал некоторое разочарование, глядя на юношу с торчавшими во все стороны волосами и узким подбородком, смотревшего на него из зеркала.

«Интересно, таким ли видит меня Мириамель? – подумал он. – Кем-то вроде сына фермера, крестьянина, идущего за плугом?»

И как только он подумал о принцессе, ему показалось, что он увидел в зеркале ее черты, заменившие его лицо. На головокружительный миг в зеркале все смешалось, словно две туманных души в одном теле; а еще через мгновение он смотрел на Мириамель – точнее, на Малахию, потому что ее волосы снова стали короткими и черными и она была одета, как мальчик. За плечами у нее повисло бесцветное небо с грозовыми тучами. И еще он разглядел за ней другую фигуру – круглолицего мужчину в сером капюшоне. Саймон не сомневался, что встречал его прежде, – вот только не мог вспомнить, где и когда.

– Саймон! – голос Бинабика обрушился на него, точно холодная колодезная вода, и неуловимое имя окончательно ускользнуло.

Удивленный Саймон некоторые время поворачивал зеркало в разные стороны, – а когда снова заглянул в него, там было лишь его лицо.

– Ты не заболел? – с тревогой спросил тролль, которого удивило странное выражение лица повернувшегося к нему Саймона.

– Нет… я так не думаю…

– Тогда, если ты уже умылся, подойди и помоги мне, – попросил Бинабик. – К предсказаниям мы обратимся позднее, когда твое внимание не будет таким рассеянным. – Бинабик встал и бросил кости в кожаный мешочек.

Бинабик спускался первым по ледяному желобу, предупредив Саймона, чтобы двигался, расставив носки ног в стороны и подняв руки к голове. Секунды стремительного скольжения по туннелю были подобны сну про падение с большой высоты, и, когда Саймон ступил на мягкий снег перед входом в туннель, его ослепил яркий холодный свет дня, и ему захотелось немного посидеть и насладиться быстрыми биениями своего сердца.

А через мгновение его опрокинул удар в бок и на него навалилась гора меха и мышц.

– Кантака! – услышал он крик рассмеявшегося Бинабика. – Если ты так обращаешься с друзьями, то я рад, что не являюсь твоим врагом!

Саймон, задыхаясь, отпихнул волчицу, но атаки шершавого языка на его лицо тут же возобновились. Наконец с помощью Бинабика он освободился. Кантака вскочила и, возбужденно повизгивая, стала кружить возле юноши и тролля, а потом умчалась в заснеженный лес.

– А теперь, – сказал Бинабик, стряхивая снег с черных волос, – нам нужно отыскать место, где ситхи оставили наших лошадей.