Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

– Парень, – сказал Эйстан, – мы уже начали опасаться, что ты проспишь весь день.

– Я бы тоже не просыпался, если бы съел столько хлеба, сколько он, – заявил Слудиг, который чистил ногти деревянной щепкой.

– Мы договорились, что выступим завтра рано утром, – сказал Бинабик. Гриммрик и Эйстан кивнули. – Нет никакой уверенности, что мягкая погода продержится долго, а нам предстоит долгий путь.

– Мягкая погода? – сказал Саймон, хмуро посмотрев на свои затекшие ноги. – Но снегопад не прекращается.

Бинабик рассмеялся.

– Хо, друг Саймон, поговори с обитателем снегов, если хочешь узнать, что такое холодная погода. Здесь все напоминает весну кануков, когда мы резвимся нагишом в снегах Минтахока. Ну, а когда мы доберемся до гор, должен с сожалением признать, ты узнаешь, что такое настоящий холод.

«Однако он выглядит так, словно его это совершенно не огорчает», – подумал Саймон.

– Ну, и когда мы выходим? – спросил он.

– Как только на востоке появится первый свет, – сказал Слудиг. – И чем раньше, – добавил он, со значением глядя на необычных хозяев, – тем лучше.

Бинабик посмотрел на него и повернулся к Саймону.

– Значит, сегодня вечером нам нужно привести в порядок наши вещи.

Неожиданно, словно из воздуха, появился Джирики и присел рядом с ними у огня.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, – сказал принц.

– Надеюсь, наш уход не является проблемой? – спросил Бинабик, и веселое выражение его лица не смогло скрыть некоторой тревоги.

Эйстан и Гриммрик были явно обеспокоены, а Слудиг и вовсе выглядел недовольным.

– Думаю, нет, – ответил ситхи. – Но есть некоторые вещи, которые я бы хотел отправить с вами. – Он засунул руку с длинными пальцами внутрь своего одеяния и быстрым, изящным движением достал Белую Стрелу Саймона.

– Она твоя, Сеоман, – сказал Джирики.

– Что? Но стрела… она же ваша, принц Джирики.

Ситхи приподнял голову, словно прислушивался к дальнему зову, потом вновь опустил взгляд.

– Нет, Сеоман, она не принадлежит мне до тех пор, пока я ее не заслужу – жизнь за жизнь. – Он взял стрелу двумя руками, как струну, и лившийся сверху косой свет озарил сложный узор на древке.

– Я знаю, что ты не можешь прочитать эту надпись, – медленно заговорил Джирики, – но я открою тебе, что это Слова Создания, выведенные на стреле самим Виндаомейо Лучником в далеком-далеком прошлом, еще до того, как Первые люди разделились на три племени. Стрела в такой же мере часть моей семьи, как если бы ее сделали из моих костей и сухожилий, и в той же степени является частью меня. Мне нелегко с ней расставаться – лишь немногие смертные держали в руках Sta’ja Ame, – и я совершенно точно не могу забрать ее обратно, пока не расплачусь по долгу, который она означает. – С этими словами он протянул стрелу Саймону, пальцы которого дрогнули, когда коснулись гладкого древка.

– Я… не понимаю… – пробормотал он, почувствовав, что у него появились новые обязательства, и пожал плечами, не в силах продолжать.

– Итак, – сказал Джирики, поворачиваясь к Бинабику и остальным. – Моя судьба, как говорите вы, смертные, оказалась странным образом связана с этим юношей. И вас не должно удивить то, что еще я отправлю с вами в ваше необычное и, скорее всего, бесплодное путешествие.

– Что вы имеете в виду, принц? – спросил через некоторое время Бинабик.

Джирики улыбнулся довольной кошачьей улыбкой.

– Себя, – ответил он. – Я пойду с вами.

Молодой копейщик ждал несколько долгих секунд, не решаясь прервать размышления принца. Джошуа смотрел вдаль, костяшки его пальцев побелели, так сильно он сжимал парапет западной стены Наглимунда.

Наконец принц заметил постороннее присутствие, повернулся, и его лицо оказалось таким противоестественно бледным, что солдат даже сделал шаг назад.

– В-ваше высочество?… – спросил он, чувствуя, что ему трудно смотреть принцу в глаза.

«Взгляд принца, – подумал солдат, напоминает глаза раненой лисицы перед тем, как ее растерзали собаки».

– Пришли мне Деорнота, – сказал принц и заставил себя улыбнуться, что напугало молодого солдата еще сильнее. – И Ярнаугу – риммера. Ты его знаешь?

– Думаю, да, в-ваше высочество. Он с одноглазым отцом Стрэнгъярдом в библиотеке, – доложил солдат.

– Вот и хорошо, – сказал Джошуа, повернув лицо к небу, на чернильную массу туч, словно это открытая книга пророчеств.

Копейщик колебался, не понимая, может ли он уйти, потом повернулся.

– Послушай, – сказал принц, остановив солдата на первом шаге.

– Ваше высочество?

– Как тебя зовут? – С тем же успехом принц Джошуа мог обращаться к небу.

– Остраэль, ваше высочество… Остраэль, сын Фирсфрама… из Ранчестера.

Принц бросил на него быстрый взгляд и вновь стал смотреть на темный горизонт, казалось, начертанный неумолимой рукой.

– Когда ты в последний раз был в Ранчестере, мой добрый солдат?

– Во время праздника Элизии, принц Джошуа, но я посылаю им половину своего заработка. – Принц поправил высокий воротник и кивнул, словно услышал нечто мудрое. – Очень хорошо… Остраэль, сын Фирсфрама. Иди и позови ко мне Деорнота и Ярнаугу. Иди.

Задолго до этого дня молодому копейщику говорили, что принц наполовину безумен. Сейчас, когда Остраэль стучал тяжелыми сапогами по ступенькам башни, он думал о лице Джошуа и с содроганием вспоминал блестящие восторженные глаза мучеников с картинок из его семейной Книги Эйдона – и не только поющих мучеников, но еще и усталую скорбь самого Усириса, когда того в цепях вели к Дереву Казни.

– А разведчики уверены, ваше высочество? – осторожно спросил Деорнот.

Он никого не хотел обидеть, но сегодня чувствовал в принце неистовство, которого не понимал.

– Клянусь Деревом Бога, Деорнот, конечно, они уверены! Ты же знаешь обоих – они надежные люди. Верховный король находится в Гринвейд Форде, всего в десяти лигах от нас. К завтрашнему утру он доберется до наших стен. Со значительными силами.

– Значит, Леобардис двигается слишком медленно. – Деорнот прищурился, глядя не на юг, откуда неотвратимо приближались армии Элиаса, а на запад – там, где за утренним туманом легионы Зимородка шли через Иннискрич и юг Фростмарша.

– Нам остается надеяться только на чудо, – сказал принц. – Отправляйся, Деорнот. Скажи сэру Эдграму, чтобы приготовился. Я хочу, чтобы все копья были наточены, луки натянуты, а в сторожевых башнях не осталось даже капли вина… или в находящихся там солдатах. Ты понял?

– Конечно, ваше высочество, – кивнул Деорнот.

Он почувствовал, что у него учащается дыхание, а внутри появилась легкая тошнота предчувствия сражения. Милосердный Бог увидит, как они покажут Верховному королю, что такое честь Наглимунда – Деорнот в этом не сомневался!