Холли Блэк - Жестокий принц

В лесу, у границы владений Мадока, переодеваюсь в голубое платье, хотя устала так, что суставы ломит. А как фейри? Устают ли они так же, как люди, ощущают ли такую боль после долгого вечера? Жаба тоже выглядит не лучшим образом, хотя, может быть, она просто переела. Насколько я могу судить, все, что она сегодня сделала, так это выстрелила несколько раз языком в пролетавших мимо бабочек да парочку мышей.

В дом захожу, когда уже совсем темно. Деревья подсвечены крохотными спрайтами, между которыми со смехом носится Оук, за ним гоняются Виви, Тарин и – вот черт! – Локк.

Его присутствие, совершенно в данный момент неуместное, сбивает с толку. Зачем он явился? Неужели из-за меня?

Оук с визгом мчится в мою сторону, забирается на седельные сумки и прыгает мне на колени.

– Лови меня! – кричит он из последних сил, крутясь и вертясь в неугомонном экстазе детства.

Даже фейри бывают однажды юными.

Я машинально прижимаю его к груди. Он теплый, и от него пахнет травой и лесом. На секунду малыш затихает, обнимает меня ручонками за шею и тычется маленькой рогатой головой мне в грудь. Потом соскальзывает со смехом и уносится прочь, бросив напоследок озорной взгляд.

Живя здесь, в Фейриленде, научится ли он презирать смертных? Когда я состарюсь, а он еще будет молодым, будет ли относиться ко мне свысока? Станет ли таким же жестоким, как Кардан? Таким же безжалостным, как Мадок? Я не знаю и знать не могу.

Слезаю с жабы, поворачиваюсь и похлопываю ее под носом. Золотистые глаза медленно закрываются. Кажется, она вот-вот уснет. Дергаю поводья и веду ее к конюшне.

– Привет, – говорит, догоняя меня, Локк. – И где же пропадала?

– Не твое дело, – отрезаю я и тут же смягчаю слова улыбкой. Ничего не могу с собой поделать.

– О? Леди с секретом? Мой любимый тип. – На нем зеленый камзол с прорезями, через которые видна шелковая рубашка. Лисьи глаза светятся. Образцовый влюбленный, словно только что сошел со страниц романтической повести. В таких повестях сбежавшую с героем девушку ждет обычно расплата за глупость. – Надеюсь, завтра ты вернешься на занятия.

Виви все еще бегает за Оуком, а вот Тарин остановилась у высокого вяза. Смотрит на нас с тем же выражением, что и на турнире, словно изо всех сил старается заставить меня не обижать Локка.

– Зачем? Чтобы твои друзья знали, что не смогли меня напугать? Разве это важно?

У него какой-то странный взгляд.

– Включилась в большую игру? Ту, где короли и принцы, короны и королевы? Конечно, важно. Все важно, все имеет значение.

И как его понимать? Я вовсе и не думала, что включилась в такую игру. У меня план другой: отыграться на тех, кто уже ненавидит меня, и будь что будет.

– Возвращайся на занятия. Вам обеим нужно вернуться – тебе и Тарин. Я так ей и сказал.

Поворачиваюсь, ищу глазами сестру, но под вязом ее уже нет. Виви и Оук тоже исчезли. Наверно, Тарин ушла с ними.

Мы идем к конюшне. Я отвожу жабу в ее загон, наливаю в корыто воды из бочки, и появившийся мелкий туман дождиком ложится на ее кожу. Лошади ржут и бьют копытами. Локк молча наблюдает за всем этим.

– Можно спросить тебя кое о чем? – Он смотрит в направлении дома.

Я киваю.

– Почему ты не рассказала отцу, что случилось?

Конюшня у Мадока внушительная, и, может быть, находясь здесь, Локк вспомнил, какой силой и каким влиянием обладает генерал. Но это вовсе не означает, что я наследница всего этого. Локку следует помнить, что я всего лишь дочь смертной жены Мадока. Без Мадока никому до меня и дела не будет.

– Чтобы он ворвался в класс со своим мечом и убил всех, кто попадет под руку? – спрашиваю я, так и не став напоминать Локку, каково мое положение в этом обществе.

Он смотрит на меня большими глазами, как будто имел в виду что-то другое.

– Я думал, что твой отец заберет тебя из школы, что если ты ничего ему не сказала, то лишь потому, что хотела остаться.

– Нет, он поступил бы совершенно по-другому, – горько усмехаюсь я. – Мадок не из тех, кто признает поражение.

В конюшне темно и холодно, вокруг ржут лошади, а Локк вдруг берет меня за руки.

– Без тебя здесь все было бы не так.

Все эти взгляды, прикосновения так приятны, что я смущаюсь. Так на меня никто еще не смотрел.

Щеки горят. Помогут ли тени скрыть их жар? Взгляд у Локка такой пристальный, что кажется, он видит все: мои потаенные надежды, все мои мысли, даже случайные, пробегающие перед тем, как, уставшая, я проваливаюсь в сон перед рассветом.

Он поднимает одну мою руку, подносит к губам, целует ладонь. Все мое тело напрягается. Мне вдруг делается нестерпимо душно. Его дыхание – мягкий ветерок на моей коже.

Локк мягко тянет меня к себе. Его рука на моей талии. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, и все мои мысли улетучиваются.

Нет, так нельзя.

– Джуд? – слышу я неуверенный голос Тарин. Она где-то близко. Отстраняюсь от Локка. – Джуд? Ты еще в конюшне?

– Здесь. – Лицо горит. Мы выходим из одной темноты в другую – на ступеньках Ориана тянет домой Оука. Виви машет мальчишке, а тот рвется из рук матери. Тарин, подбоченясь, смотрит на нас. – Ориана зовет всех на ужин, – церемонно объявляет она. – И хочет, чтобы Локк остался и поел с нами.

Локк кланяется.

– Скажите вашей матери, что для меня честь быть приглашенным к столу, но я не хочу обременять ее своим присутствием. Я лишь хотел поговорить с вами обеими. Что ж, загляну в другой раз. Можете не сомневаться.

– Ты сказал Джуд о школе? – Голос Тарин дрожит. И о чем же они говорили до моего возвращения? Может, он все-таки уговорил ее снова посещать занятия, а если да, то как ему это удалось?

– До завтра. – Локк подмигивает мне.

Провожаю его взглядом, а внутри неспокойно. На Тарин не смею даже смотреть, боюсь, что сестра увидит на моем лице и все события минувшего дня, и почти состоявшийся поцелуй. Разговаривать не готова, так что сегодня в кои-то веки я избегаю ее.

С равнодушным видом поднимаюсь по ступенькам и направляюсь в свою комнату – переодеться к обеду.

Я уже и забыла, что просила Мадока научить меня искусству боя и военной стратегии, но после обеда он дает мне стопку книг по военной истории из своей личной библиотеки.

– Поговорим, когда прочитаешь. Я поставлю перед тобой ряд задач, а тебе нужно будет предложить способы их решения на основе определенных мной ресурсов.

Наверно, он ждет, что я стану возражать, требовать практических занятий с мечом, но я так устала, что даже думать об этом не могу.

Хлопнувшись через час на кровать, решаю не снимать голубое шелковое платье, которое надела вечером. Волосы в беспорядке, хотя я и пыталась придать им приемлемый вид с помощью симпатичных заколок. Теперь их надо бы вынуть, но не могу даже шевельнуть пальцем, и мысли остаются только мыслями.