Франк Шмайссер - Огненный побег

– Ефли кто-то фа фто-то и фаплатит, так это ты! – Хлюп подоспел вовремя. Он схватил гнома за шиворот как котёнка и пару раз встряхнул. С гнома свалился сначала шлем, а потом и доспехи. Дракон отшвырнул побеждённого врага – гном сделал в воздухе тридцать два сальто и врезался в толстую ветку. Лишившись от удара чувств, он повис на дереве, словно груша.

Тем временем его приятель пришёл в себя. Он поднялся, натянул брюки, проковылял к приятелю-груше и грубо сдёрнул его с ветки. Когда тот очнулся, гномы ушли в чащу, пошатываясь, как пьяные матросы.

Оскар погрозил им вслед мечом:

– Получили?! Больше к нам не суйтесь!

И тут кто-то всхлипнул.

– Фло?

Мальчик склонился над Фенриром, размазывая по лицу слёзы. Лика, опустившись на колени рядом с волком, осматривала его раны. Хлюп с Гекато настороженно следили за каждым её движением. Старый волк лежал совсем неподвижно.

Оскар бросился к друзьям.

– Что с ним? – спросил он, но тут же увидел сам – задняя правая лапа Фенрира была вся к крови. Когда Лика попыталась осмотреть рану, волк застонал и задышал быстро и прерывисто.

Девочка наложила ему на лапу повязку из листьев:

– Налейте во фляги воды. Надо спешить, Фенриру помогут только лесные эльфы!

Друзья подобрали верёвки, которые бросили гномы, и устроили Фенрира на спине у Хлюпа. Фло прикрыл волка своей курткой, и они тронулись в путь.

Никто больше не беспокоился ни о воинственных гномах, ни о солдатах королевы Эльдер-Зарины. Нужно было поскорее пересечь пустыню. Лика ничего не сказала, но было ясно, что Фенриру совсем плохо.

Златенбург, Бесконечный лес, Луженбуль, Белые всадники – всё это места опасные, но привлекательные. Не такой была Чёрная земля. Даже летним полднем пустыня оставалась унылой и безрадостной, точь-в-точь как урок математики у фрау Краузе.

Простиравшийся перед путниками пейзаж напоминал рубцеватую кожу мёртвого тролля. Даже ветер избегал этого места – ни дуновения, ни сквознячка.

– Раньше здесь рос чудесный лес, – сказала Лика, погладив Гекато по голове.

– Правда? – Оскару с трудом в это верилось, ведь сейчас тут не было ни единого признака жизни. – А что случилось?

– Золото.

– Здесь нашли золотую жилу?

Лика раскинула руки, словно желая обнять и утешить пустыню:

– Да. И вот что из этого вышло. – Она грустно покачала головой и пошла дальше.

Песок под ногами был такой горячий, что казалось, будто шагаешь по раскалённой плите. От каждого шага вздымалась пыль; она забивалась в нос, в рот и в глаза. Даже Хлюп, который обожал жару, стонал и жаловался:

– Ух, как фарко!

Солнце и вправду жарило вовсю – так, что перед глазами всё расплывалось.

Друзья давно выпили всю воду и мечтали, чтобы поскорее наступила осень.

Неожиданно земля перед ними пришла в движение: на ней вырос холм, который пошёл трещинами, словно крот пытался выбраться из-под земли.

Флориан придвинулся к Оскару:

– Разве здесь водятся кроты?

– Не знаю, может быть.

– Мамочки! Это не крот!

Из песка вынырнула костистая рука с длинными пальцами. Оскар попятился, но бежать было некуда. Вокруг всё одно и то же – холмы, сплошные холмы, из которых появлялись руки, плечи и шеи… без голов! Ни у кого из чудищ не было головы!

Безголовые существа выбирались на свет десятками, сотнями, целыми тысячами! Они были тощими, светлыми и сверкали, будто их вылепили из тумана пополам с лунным светом. Одни выбрались наружу до колен, другие до пупка.

– Это блеммии, – пояснила Лика, – их ещё зовут Безголовыми.

– Логично! – буркнул Флориан.

– Они опасны?! – испуганно спросил Оскар.

– Нет, им не до нас. Шагайте дальше.

Друзьям пришлось лавировать между тысячами блеммий, которые бродили по пустыне как лунатики, вытянув вперёд руки, толкались, падали, снова вставали и шли, спотыкаясь о песчаные холмы.

Путники словно петляли по запутанной лыжной трассе. Оскар и Фло передвигались по песку зигзагами, им страшно не хотелось задеть какого-нибудь Безголового. Вскоре блеммии упали на колени и вновь зарылись в песок. Через час их всех и след простыл.

В справочнике Гертруды Элеоноры Тряппенштик «Волшебные и заурядные существа» содержится следующее объяснение для путешественников и поваров:

«Безголовые бессмертны и абсолютно несъедобны. Легенда гласит, что прежде они были солдатами Древнего королевства, которые сбежали с поля битвы, бросив знамёна. За это король Теодор их обезглавил и проклял.

Безголовые не обладают ни разумом, ни волей, но повинуются инстинкту. Они всё время живут под землёй и только жарким полднем ненадолго выбираются наружу, бесцельно бродят по пустыне, а потом снова прячутся в песок».

Осень в пустыне оказалась на редкость тёплой. Солнце опускалось всё ниже, но с путников градом лил пот – это прогретая за день земля возвращала тепло.

Несколько раз Оскар радостно махал рукой, указывая на точку на горизонте, где появлялся оазис. Увы, каждый раз выяснялось, что это мираж и никакого озера, реки или отеля в помине нет.

Стоп! Он что, видит отель?! Неужели ему в бреду привиделась гостиница?!

– Ущипни-ка меня, я вижу отель! – попросил Флориан. – Ай, ну не так же сильно!

– Стой, ты что, тоже его видишь? – с надеждой спросил Оскар.

– Ну да.

Оскар и удивился, и обрадовался. Значит, крыша у него ещё не съехала, а если съехала, то не у него одного.

– Фто это? – спросил Хлюп, прищурившись, и козырьком приставил лапу ко лбу.

В нескольких сотнях метров в ложбинке ютился деревянный сарайчик, довольно большой, хотя одноэтажный. Над входом мерцала неоновая вывеска.

– Ух ты, отель всё ещё здесь! – радостно воскликнула Лика. – Там и остановимся. Зимой в пустыне холодно. Нельзя оставлять Фенрира под открытым небом.

Лика и Фло помогли раненому Фенриру спуститься со спины Хлюпа. Оскар тем временем пошёл в отель, который отдалённо напоминал сарай, где дедушка Шафкеллер хранил инструменты:

– Эй! Здесь есть кто-нибудь?

Внутри было темно – окна заперты, ни одна свеча не горела. В полумраке Оскар разглядел стойку, а рядом с ней стул, на котором, сладко похрапывая, дремал кто-то очень маленький – наверное, хозяйка.

Мальчик отступил на шаг и постучал в дверь. Тишина, ноль реакции.

– Эй! – позвал он громче.

Хозяйка не шелохнулась, продолжая спокойно похрапывать. Оскар невольно вспомнил, как после обеда играл в карты с бабушкой, дедушкой и безумной тётей Бетти. Если, конечно, это можно назвать игрой: родственники мгновенно засыпали так, что не разбудишь – хоть из пушки стреляй!