Салли Грин - Похитители дыма

Ближе к ночи, когда они остановились на очередном блокпосте, Грэвелл и Таш выбрались из фургона. Возница почти доехал до дома и не мог везти их дальше. К преграждающему дорогу столбу был неуклюже приклеен плакат.

Грэвелл изучил его.

– Разыскивается за убийство. Эдион Фосс. Семнадцать лет, тощий, каштановые волосы. Награда: двадцать пять кронеров, – охотник отошёл в сторону, чтобы Таш тоже смогла рассмотреть плакат, – хорошая картинка. Похож?

Таш кивнула. Описание Эдиона было предельно точным.

– Он стоит половину бутылки с дымом. Весьма щедрое предложение, как по мне. Хотя если мы заберём и бутылку, и награду, я возражать не стану.

– Но ты же не стал бы сдавать его шерифу, не так ли? Я же говорила тебе, это не он убил помощника шерифа. Это сделал Холивелл. Если Эдиона поймают, его повесят.

– Да, ты права. Он не убийца, он всего лишь вор, который отирается с убийцами. Он не должен лишиться жизни, только руки, а может и каких-то других частей анатомии.

Таш улыбнулась.

– Ты ведь шутишь, правда? Я хочу сказать, мы всего лишь хотим вернуть обратно наш дым.

Но Грэвелл лишь отошёл в сторону, бормоча себе под нос:

– Если этот идиот избежит наказания, они все подумают, что могут безнаказанно воровать у меня. И все начнут воровать у меня.

Когда Марш поправился, они поехали быстрее, но, придерживаясь тихих, безлюдных дорог, всё равно продвигались на север достаточно медленно. Частенько в деревнях, в которых они останавливались, даже не было корчмы. Холивелл сказал, что они направляются в Правонт, где сядут на баржу и спустятся вниз по реке до Россарба, и уже там поищут корабль до Калидора. Но чтобы забраться так далеко, им требовалась еда. Эдион устал и проголодался. И вот, когда они забрались на вершину холма, они заметили маленькую придорожную корчму, стоящую в долине на берегу реки в окружении поросших лесом холмов. Позади корчмы бегали куры, в загоне стояли козы и несколько свиней. Здесь их ждут свежие яйца, хлеб и молоко. Это же прекрасно.

– Я пойду, – сказал Холивелл.

Всегда ходили Холивелл или Марш. И всегда только один из них, поскольку они не доверяли Эдиону настолько, чтобы оставлять его одного. Холивелл говорил, что один человек в корчме вызовет меньше подозрений, но Эдион подумал, что один человек, покупающий провиант на троих, напротив, привлечёт больше внимания.

Он устал от всех этих игр. Холивелл был параноиком. Дорнан остался далеко позади. Здесь они были в полной безопасности. А ещё Эдион хотел тёплый пирог прямо из печи.

– На самом деле, я думаю, что пойти стоит мне.

– И почему же вы так решили? – поинтересовался Холивелл. – Ваше высочество.

– Вы – иностранцы. Ваш акцент выдаёт вас, да и ваши глаза… весьма заметны. Мы находимся на самом севере страны. Как вы объясните им, что вы вообще здесь забыли?

– Это не их дело.

– Может, и не их, но это не значит, что они не будут любопытствовать. Здесь не так много посетителей. О чём ещё им судачить?

– А как ты объяснишь своё пребывание здесь? – поинтересовался Холивелл.

Эдион не растерялся.

– Я отправляюсь на север, чтобы присоединиться к юридическому делу моего дяди. Он специализируется в торговых контрактах, хотя меня, по правде говоря, больше привлекает уголовное право. Но я молод и мне надо с чего-то начинать.

– Я бы на твоем месте не стал упоминать преступников или место, куда я направляюсь.

– Думаешь, мне нужна история получше? Я бы мог бы… отправиться за особой шерстью, которую они делают на севере, для моего возлюбленного, великого танцора, выступающего при дворе в Торнии, – Эдион драматически взмахнул рукой, – как замечательно он будет выглядеть в шерстяных штанах.

В кои-то веки Холивелл удивлённо замолчал. А вот Марш с трудом сдерживал улыбку, что само по себе было достойной наградой.

– Ты отлично лжёшь, – заявил Холивелл, наградив Эдиона одобрительным взглядом, от которого юноше стало не по себе, – придерживайся юридической версии. Раздобудь нам пару куриц, если получится. И яйца. Ветчину. Сыр. То, чего нам надолго хватит. Узнай, не появлялись ли тут люди шерифа. Мы объедем корчму и встретим тебя в деревьях с той стороны. Не задерживайся. Чем дольше ты там пробудешь, тем больше вероятности, что там появится кто-нибудь ещё. Возможно, люди шерифа.

Вероятность того, что люди шерифа до сих пор преследуют их, казалась ничтожной. Эдион не сомневался, что Холивелл пытается запугать его. Он совершенно забыл о том, чтобы обращаться к Эдиону «ваше высочество», и на самом деле, юноша не был слишком расстроен. Эти слова звучали странно для его уха, особенно когда слетали с губ Марша.

– Я буду быстр, как стрела, Холивелл.

– И оставь дым здесь. Не хочу, чтобы ты снова угодил в неприятности из-за этой штуки.

Эдион двинулся в путь, быстро позабыв о Холивелле и думая вместо этого о хлебе, сыре и, если повезёт, горячих пирогах.

Когда он приблизился к корчме, оттуда выскочил мальчишка и предложил за один копек позаботиться о его лошади. Эдион спешился, вручил пацану монетку, отряхнул пятна грязи со штанов и вошёл в двери корчмы, слишком поздно осознав, что на самом деле большая часть пятен от крови.

Эдион был единственным посетителем. Юноша обменялся приветствиями с женщиной, стоящей за прилавком – скорее уж, столом на козлах, – и заказал пирог на обед. В ожидании заказа он вышел наружу посидеть на солнышке. Там-то Эдион и заметил прибитый к стене плакат.

«Разыскивается за убийство».

Его кровь словно застыла в жилах.

«Эдион Фосс».

А под именем висело ужасное изображение его, Эдиона Фосса.

Когда он узнал, что его отец – принц, его жизнь должна была измениться к лучшему. Вместо этого всё стало только хуже, гораздо, гораздо хуже. Но неужели всё будет ещё ужасней? Узнала ли его хозяйка корчмы? А вдруг она послала за помощью?

И именно в этот момент она появилась и поставила пирог на стол возле двери, прямо под плакатом.

– По правде говоря, я уже достаточно изжарился на солнце. Я поем внутри.

Женщина вздохнула:

– Как пожелаете, сэр.

Но как только Эдион вошёл внутрь, он немедленно пожалел о своём решении. Если хозяйка узнала его и послала за помощью, то внутри он окажется в ловушке. Эдион съел пирог так быстро, как только мог. Он умирал с голоду, но в то же время ему стало плохо из-за нервов. Он хотел уйти, но вспомнил, что прежде нужно раздобыть еды для Марша и Холивелла.

Затем появился мужчина.

– О, сэр, моя жена сказала, что у нас посетитель. Рад вас видеть в столь славный день. Судя по вашему виду, вы проделали долгий путь.

Эдион подавился последними кусками пирога. Что это, уловка, чтобы задержать его, или корчмарь просто пытается быть дружелюбным?