Джордж Мартин - Танец с драконами

– Можно поехать в Кварт, – продолжала Пенни. – Брат говорил, что улицы там вымощены нефритом, а городские стены считаются одним из чудес света. Там золото и серебро польются на нас дождем, вот увидишь.

– В неприятельском флоте есть и квартийские корабли, – напомнил ей Тирион, – а об их стенах я читал в труде Ломаса Странника. Ехать еще дальше на восток не входит в мои намерения.

– Если Йеццана не станет, мы все умрем вместе с ним, – сказал Сласти, промокая влажной тряпицей лицо хозяина. – Сивая кобыла не каждого всадника уносит в могилу; он может поправиться.

Утешительная ложь. Будет чудом, если Йеццан протянет хотя бы день. Он и так уже умирал от какой-то мерзости, подхваченной им в Соторосе, – кобыла лишь ускорит его конец. Ему это только во благо, но для себя Тирион такого милосердия не желал.

– Мы принесем воды из колодца, как лекарь велел.

– Вот спасибо вам. – Сласти печалился не только из-за собственной скорой смерти: похоже, он один из всех сокровищ Йеццана искренне любил толстяка.

– Пойдем, Пенни. – Тирион откинул полотнище. Снаружи, несмотря на жару, было куда приятнее, чем в смрадном, наполненном миазмами павильоне.

– Вода поможет ему, – приободрилась девушка. – Чистая ключевая вода.

– Нянюшку вода не спасла. – Прошлым вечером солдаты Йеццана кинули надсмотрщика в полную трупов телегу. Когда люди мрут ежечасно, никто не рвется выхаживать еще одного заболевшего, особенно если тот пользуется заслуженной нелюбовью, как Нянюшка. Другие рабы бросили его, когда начались судороги, – один Тирион растирал его и поил. Давал ему разбавленное вино, лимонную воду, бульон из собачьих хвостов. «Пей, Нянюшка, надо же чем-то заменить то, что вытекает из твоего зада». Последним словом Нянюшки было «нет», а последним, что он услышал: «Ланнистеры всегда платят свои долги».

От Пенни Тирион это скрыл, но должен был сказать ей правду о том, как обстоят дела с их хозяином.

– Я очень удивлюсь, если Йеццан доживет до восхода солнца.

– Что же с нами будет? – схватила его за руку Пенни.

– Ему наследуют племянники. – Они сопровождают Йеццана в походе; поначалу их было четверо, но одного убили во время вылазки наемники Таргариен. Дядюшкины рабы наверняка перейдут к трем оставшимся, но разделяют ли племянники пристрастие Йеццана к уродам, калекам и прочим живым диковинам? – Кто-то из них возьмет нас себе или снова выставит на продажу.

– Нет! – округлила глаза Пенни. – Только не это!

– Мне тоже не сильно хочется.

Рядом, сидя на корточках, играли в кости и пили вино из меха шестеро Йеццановых солдат, все рабы. Сержант звался Шрамом; башка у этой скотины гладкая как колено, плечищи как у быка и ума столько же.

– Шрам! – гаркнул Тирион. – Господину нужна ключевая вода. Бери двух человек, ведра в руки и начинайте таскать.

Шрам, сведя брови, медленно встал.

– Что ты сказал, карлик? Кем ты себя возомнил?

– Ты прекрасно знаешь, кто я такой: Йолло, сокровище нашего господина. Делай, что тебе велено.

Солдаты заржали.

– Шевелись, Шрам! – крикнул кто-то. – Господская обезьянка приказывает.

– Ты не можешь приказывать солдатам, – заявил Шрам.

– Солдатам? – разыграл удивление Тирион. – Я здесь вижу только рабов. На тебе ошейник, как и на мне.

Шрам замахнулся, Тирион полетел вверх тормашками.

– Мне его Йеццан надевал, а не ты.

Карлик вытер кровь с разбитой губы. Пенни помогла ему встать.

– Господину правда нужна вода, – заныл он. – Так Сласти сказал.

– Пусть Сласти имеет сам себя, благо он так устроен. Никакие уроды нами распоряжаться не будут.

Ничего не выйдет… У рабов своя иерархия, а гермафродита все ненавидят за то, что он так долго был хозяйским любимчиком. Что же делать? Нянюшка умер, Йеццан слова выговорить не может, а племяннички, заслышав копыта сивой кобылы, мигом вспомнили о каких-то неотложных делах.

– Вода, – повторил Тирион. – Лекарь сказал, из реки нельзя, только колодезную.

– Вот вы двое и валите за ней, – пробурчал Шрам.

– Мы? Нам это не под силу. Можно тележку взять?

– Пешком топайте.

– Нам же придется раз десять сходить туда и обратно.

– Хоть сто, мне-то что.

– Все равно мы столько не натаскаем.

– Возьми своего медведя, – посоветовал Шрам. – Он только на то и годен – ведра таскать.

– Да. Хорошо, хозяин.

Это Шраму понравилось.

– Тащи ключи, Морго, – велел он, – а ты, карлик, слушай меня: наберете ведра и сразу назад. Сам знаешь, что бывает за попытку бежать.

– Бери ведра, – сказал Тирион Пенни, а сам вместе с Морго пошел выпускать из клетки сира Джораха Мормонта.

Рыцарь к рабству привыкать не желал и роль медведя, уносящего прекрасную деву, исполнял с большой неохотой, если вообще до этого снисходил. Он не пытался бежать и не оказывал сопротивления стражникам, но на приказы отвечал проклятиями и не слушался их. Нянюшка, недовольный этим, посадил его в железную клетку и приказывал бить каждый вечер, когда солнце опускалось в залив. Мормонт выносил палки молча и лишь ругался сквозь зубы.

«Вот упрямый дурень, – думал Тирион, глядя на это. – Надо было уступить его Зарине – может, такая участь его бы больше устроила».

Из клетки Мормонт вылез с запекшейся от крови спиной, его лицо мало походило на человеческое. Нагое тело прикрывал лишь грязный желтый лоскут на бедрах.

– Поможешь им натаскать воды, – велел Морго.

Мормонт только глядел исподлобья: некоторым людям легче умереть свободными, чем жить в рабстве. Сам Тирион ничем таким не страдал, но если рыцарь убьет Морго, ему тоже не поздоровится.

– Пошли, – сказал он и зашагал прочь, надеясь пресечь этим дурацкие замыслы Мормонта.

Боги в кои-то веки сжалились: Мормонт пошел за ним.

Пенни взяла два ведра, Тирион тоже два, сир Джорах четыре, по два на каждую руку. Ближайший колодец был вырыт у Ведьмы, к нему они и направились. Колокольчики на ошейниках позвякивали, не привлекая, однако, внимания: рабы и рабы. Ошейник имеет свои преимущества, особенно позолоченный, с надписью «Йеццан зо Каггац». С колокольчиками – значит, ценный товар, а чудовищно толстый, воняющий мочой Йеццан богаче всех в Желтом Городе и привел на войну целых шестьсот солдат. Рабы с его именем на ошейниках могут ходить где угодно в пределах лагеря… пока Йеццан жив.

Солдаты Звонких Лордов на пустыре маршировали, звеня оковами и делая выпады длинными копьями. Другие рабы строили откосы из песка, укрепляли их камнем и вкатывали на них баллисты и скорпионы: нацеливали машины в небо, чтобы черного дракона обстреливать. Тирион ухмылялся, глядя, как они пыхтят и ругаются. Каждый второй солдат имел при себе арбалет и колчан с болтами на бедре.

Попусту суетятся. Королевской зверюшке это все нипочем. Разве что железная стрела из скорпиона в глаз попадет, а так он лишь разъярится.