Морган Райс - Только достойный

Гиневьева стояла, ожидая в тишине с колотящимся сердцем. Она осознала, что с ее стороны было глупо не сделать этого раньше. Она молилась только о том, чтобы еще не было слишком поздно. Что если та девушка сейчас находится за этой дверью, в объятиях ее мужа? Что если Альтфор откроет дверь и захлопнет перед ее лицом? Какие тогда у нее вообще будут шансы спасти Ройса?

Гиневьева ждала с надеждой на то, что не опоздала.

Он подняла руку, чтобы снова постучать, но в этот раз она даже не успела взять железное кольцо, как дверь отворилась со скрипом. Она увидела Альтфора в шелковом халате, он подозрительно прищурился. Гиневьева увидела, как его глаза широко открылись от удивления при взгляде на нее.

Альтфор медлил в дверях, и сердце Гиневьевы бешено колотилось.

«Пожалуйста, пусть еще не будет поздно».

Затем он медленно сделал шаг назад и, к ее огромному облегчению, сказал:

«Входи».

Гиневьева вошла в комнату, после чего он закрыл за ней дверь. Она подошла к двери и заперла ее, а Альтфор удивленно посмотрел на нее.

Затем она быстро осмотрела комнату, молясь о том, чтобы здесь не оказалось той девушки. Она почувствовала облегчение, никого не обнаружив.

Гиневьева сделала глубокий вдох. Здесь только она и Альтфор. Они стояли в тусклом свете факелов, слышно было только потрескивание огня в камине, в окно сочился лунный свет.

«Забавный вопрос для моей жены», – произнес Альтфор мягким голосом. – «Почему ты пришла сюда?»

Гиневьева посмотрела на него, сделала шаг вперед с трясущимися руками и колотящимся сердцем, протянула руки и осторожно положила на его плечи.

«Чтобы быть с тобой», – ответила она дрожащим голосом.

Его глаза широко распахнулись от удивления. Он долго смотрел на нее, и она почувствовала, что он оценивает ее, словно проверяя, говорит ли она правду.

Наконец, Альтфор взял ее за руку и повел к кровати.

С колотящимся сердцем Гиневьева позволила ему это сделать, каждый шаг ножом вонзался в ее сердце. Она не хотела этого, но для Ройса готова была сделать что угодно.

Альтфор подвел ее к кровати и, когда начал раздевать ее, Гиневьева изо всех сил пыталась сдерживать слезы, представляя себя в другом месте.

Когда Альтфор укрыл их одеялом, она могла думать только об одном:

«Ройс, прости меня» .

Ройс стоял на носу корабля, держась за выветрившиеся перила, рассматривая грохочущие волны, чьи брызги врезались в его новый нагрудник, и думал о том, что приготовило для него будущее. По одну сторону от него стоял Марк, по другую – Альтос, все трое стояли единой командой, глядя на бесконечное море. Они вместе прошли через очень многое: месяцы изнурительных тренировок, пересечение моря туда и обратно, потеря большого количества братьев по оружию. Между ними образовалась связь, которая была сильнее дружбы, сильнее родственных отношений. Теперь они были одной семьей. Кроме друг друга, в мире у них никого не осталось. И они были единственными в этом мире, кто понимал, через что прошел каждый из них.

Было сложно поверить в то, что они покинули Севанию много месяцев назад на корабле, полном сотен юношей, настолько полном, что он едва мог плыть. И теперь они были единственными выжившими и возвращались одни. В некотором смысле им повезло. Но их все равно ждала смерть. Так что, в конце концов, в чем им повезло?

Ройс рассматривал чередующиеся волны, их корабль то опускался, то поднимался, и он пытался не думать о том, что его ждет. Он знал, что скоро будет брошен в Ямы. Смерть больше не пугала его. Больше всего его беспокоило то, что он будет вынужден убивать других ради спорта. Это противоречило самой его сути. Кроме того, ему было невыносимо думать о том, что его друзья умрут, и он знал, что, когда они доберутся до материка, их разделят и каждого отправят в свою яму.

Когда Ройс ощутил на своем лице морские брызги, его мысли обратились к той, кто имел самое большое значение для него – к Гиневьеве. В конце концов, она была изначальной причиной, по которой его отправили на этот остров. Ради нее он снова прошел бы через все. Ждет ли она его? Что с ней стало?

Перед его лицом мелькали ее видения, и сердцебиение Ройса участилось от возможности снова увидеть ее и свою семью. Ройс не хотел тешить себя надеждами. Физически они будут находиться ближе, на одном континенте, но, очевидно, его не подпустят к ней. Вероятно, она даже не узнает о том, что он вернулся. Вместо этого Ройса бросят в какую-то яму сражаться и умереть. По иронии судьбы, находясь к ней ближе, он, вероятно, никогда не увидит ее снова. Эта мысль была невыносимой.

«Ты станешь убивать?»

Ройс оглянулся, вырванный из своих мечтаний, и увидел Альтоса, который стоял рядом с ним и тоже смотрел на море глазами, в которых читалась неуверенность. Это был тихий вопрос, направленный в самую суть. На самом деле, этот вопрос задавал себе каждый из них.

Станет ли он убивать?

Вопрос не в том, будет ли он сражаться славно, с честью и гордостью, защищая себя в сражении. Конечно, будет.

Но Ройс знал, что суть вопроса в другом: станет ли он убивать другого человека ради спорта только потому, что ему так велят его хозяева?

Их убийство будет кормить машину, добавит масла к развлечению хозяев, сделает их ничем не лучше всех остальных. Это даст хозяевам то, чего они хотят: полный контроль над ними раз и навсегда.

Но, если он откажется убивать, это приведет к его собственной смерти. Кроме того, это сделает его трусом в глазах всех соотечественников.

«Я не хочу умереть трусом», – вмешался Марк. – «Если кто-то придет убивать меня, не вижу, какой у меня выбор».

Последовало долгое молчание.

«Но, если ты станешь убивать их», – сказал Альтос. – «Это даст королевству то, чего оно хочет».

«Какой у нас выбор?» – спросил Марк.

Ройс стоял, вцепившись в перила, наблюдая за тем, как волны меняют голубой цвет на зеленый, размышляя над тем же, что и его братья. Они оказались в невозможном положении. Это положение хуже смерти.

«Если мы станем убивать ради спорта», – сказал Альтос после продолжительного молчания. – «То, что произойдет с нами, хуже смерти. Наши души будут мертвы».

Ройс не мог не думать о том, что Альтос прав. Он оглянулся на солдат, охраняющих корабль, и снова спросил себя, есть ли какая-то возможность сбежать. Десятки солдат выстроились вдоль перил с оружием наготове. И он знал, что еще несколько десятков будут ожидать их на берегу.

«А если бы ты мог сбежать?» – спросил Марк, поймав его взгляд и прочитав его мысли. – «Что бы ты сделал?»

«Освободил бы Гиневьеву», – отметил Ройс без колебаний.

Марк одобрительно кивнул.

«Как бы ты ее освободил?» – спросил Альтос.