Скотт Линч - Республика воров

В небе зарокотал гром. Дождь усиливался.

– Простите, – сказал Локк. – Мы разыскиваем труппу Монкрейна.

– Труппу Монкрейна? – Старик выронил бутылку и отчаянно замахал руками, чтобы не свалиться в яму. – Монкрейна?!

– Сударь, вы, случаем, не Джасмер Монкрейн будете? – осведомился Жан.

– Я – Джасмер Монкрейн?! – негодующе возопил старик и, не удержавшись на краю, плюхнулся в яму (к счастью, оказавшуюся неглубокой, чуть выше колена, и наполовину заполненную дождевой водой), потом выкарабкался оттуда и, перемазанный жидкой грязью до пояса, направился к Локку и Жану. – Я – Сильван Оливиос Андрассий, величайший актер последнего тысячелетия! Слава моя разнеслась на тысячи миль вокруг! Джасмер Монкрейн… не достоин и капли… моей мочи! – громовым голосом завершил он и, сделав шажок вперед, хлопнул Жана по плечу. – Деточка… ссуди мне пять реалов… до Покаянного дня. О боги… – Он пошатнулся, припал на колено и шумно блеванул.

Жан, ловко увернувшись, так что пострадал лишь краешек его башмака, ошарашенно пробормотал:

– Охренеть!

– Ну зачем же так сразу, – примирительно заметил Сильван и, предприняв несколько безуспешных попыток подняться, снова прильнул к бутылке.

– Ох, извините, пожалуйста. Не обращайте на него внимания… – сказала высокая темнокожая женщина, выходя из тени вместе со спутником – молодым худощавым теринцем чуть постарше Благородных Каналий. – Сильван обожает все драматизировать.

– А вы из труппы Монкрейна? – уточнил Локк.

– А в чем дело?

– Меня зовут Лукацо де Барра, – представился Локк, – а это мой кузен, Жованно де Барра, и наша приятельница, Верена Галанте.

Женщина непонимающе посмотрела на них.

– Видите ли, Монкрейн нас в труппу пригласил, – пояснил Локк. – Мы из Каморра.

– О всевышние боги! – ахнула женщина. – Так вы настоящие?

– Ну да, настоящие, – кивнул Локк. – А еще мы вымокли до нитки и не понимаем, что происходит.

– Мы… мы решили, что вас не существует. Что Монкрейн вас выдумал!

– Смею вас заверить, сударыня, мы самые что ни на есть настоящие, а вовсе не выдуманные, – улыбнулся Жан. – Из Каморра в Эспару – десять дней пути, только и всего.

– Меня зовут Дженора, – сказала женщина. – А это Алондо…

– Алондо Раци, – представился юноша. – А где остальные? Или вас только трое?

– Братья Асино за телегой присматривают, – вздохнул Локк. – Ну, раз выяснилось, что мы вполне себе осязаемые особы, теперь остается только узнать, существует ли на самом деле Джасмер Монкрейн.

– Монкрейн… – пьяно забормотал Сильван. – Я его даже… даже обосрать погнушаюсь…

– Это из-за Монкрейна Сильван, гм, временно распрощался с трезвым образом жизни, – пояснила Дженора.

– Монкрейн в Плакучей Башне, – добавил Алондо.

– А это что? – спросил Жан.

– Самая надежная тюрьма в Эспаре. И охраняют ее не городские стражники, а гвардейцы графини.

– Вот только этого нам для полного счастья и не хватало! – воскликнул Локк. – Его что, за долги посадили?

– Если бы за долги, – вздохнула Дженора. – Все гораздо хуже. Он сегодня утром какому-то вельможе пощечину дал, вот его и загребли за оскорбление благородной особы.

Четвертый сын Видалос, ну почему ваши родители на третьем не остановились?! – воскликнул Жостен. – Я же вас как родного привечал, лучшим вином поил, лучшими яствами потчевал! Двуличный подонок, сволочь!

– Ох, ради всех богов, – вздохнул Видалос. – Вы же понимаете, что я выполняю свою непосредственную обязанность, только и всего!

– И вам потребовалось сделать это прилюдно, в присутствии досточтимых консельеров и сторонников партии Глубинных Корней?!

– Жостен! – Локк подошел к хозяину гостиного подворья и Видалосу. – Нам нужно поговорить. Герольд Видалос, рад знакомству. Меня зовут Лазари, я – советник.

– Чей советник?

– Просто советник. Я – лашенский стряпчий, оказываю содействие по широкому кругу вопросов. Извините, но нам с господином Жостеном необходимо обсудить ход его дальнейших действий… Наедине.

– По-моему, все предельно ясно, – возразил Видалос.

– А вам приказано не давать ему времени на раздумья? – осведомился Локк.

– Нет, что вы!

– В таком случае советую вам не превышать ваши полномочия. – Локк дружеским жестом приобнял Жостена за плечи, отвел его в сторонку и шепотом спросил: – Скажите, вы оплатили разрешение на продажу спиртных напитков?

– Конечно оплатил! У меня и расписка имеется. Вот я ее сейчас найду и в жопу этому расфуфыренному болвану засуну! А ведь я его другом считал, честное слово! Никогда в жизни не подумал бы…

– А вы не думайте, – посоветовал ему Локк. – Думать – моя работа, меня для того и наняли. Герольд Видалос вам не враг, а вот тот, кто выписал ордер и отдал распоряжение вручить его вам в одиннадцатом часу вечера, – совсем другое дело, понимаете?

– Ах вот оно что… – сообразил Жостен.

– Поэтому не тратьте силы на оскорбления бедолаги, которому волей-неволей приходится приказы исполнять, – продолжил Локк. – В наших бедах повинен кто-то другой. Никорос, будьте добры, взгляните на печать и подпись.

– Гм, Одаренность Пералис… – Никорос утер испарину со лба и погрузился в размышления. – А, второй помощник магистратского суда. Что-то я о ней слышал.

– У нее есть право подписи? – уточнил Локк.

– Да, на обычных ордерах и судебных распоряжениях, – ответил Никорос. – Подпись магистратского судьи необходима только на распоряжении об аресте.

– Ну, тогда все это – просто пинок в зад. Скажите, а Пералис или ее начальство – сторонники партии Черного Ириса?

– Нет, насколько мне известно, – сказал Никорос. – Судебные чиновники гордятся своей непредвзятостью и обычно не вмешиваются в борьбу на политической арене.

– Значит, кто-то убедил или вынудил ее на этот поступок. – Локк внезапно заметил, что все гости, разгоряченные винными парами, с напряжением следят за ходом обсуждения, будто опасаясь, что по слову какого-то мелкого чиновника их лишат дармовой выпивки. – А консельеры имеют право отменить распоряжение магистратского суда и отправить Видалоса восвояси?

– Увы, магистратский суд – независимый орган, и судьи-магистраты равны в правах с консельерами. Судебный герольд подчиняется только приказам магистратов.

– Значит, если мы немедленно все это не уладим, наши уважаемые гости учинят самосуд и повесят бедолагу на стропилах. – Локк, лучезарно улыбаясь, обернулся к герольду. – Как я и предполагал, все в полном порядке.

– Вот только мне от этого не легче, – вздохнул Видалос.

– Почему? – с притворным удивлением спросил Локк. – Нет ни малейшей необходимости прерывать наше торжество.