Рик Янси - Тринадцатый Череп

По бокам от меня возникли двое – тот, что вырубил дубинкой в машине, и здоровяк-водитель. Они схватили меня за руки, а Вош, который стоял сзади, положил руки мне на плечи.

– Журден, послушай, – сказал я, – я ничего не знаю ни о каком Тринадцатом Черепе. Я вообще ни о каких черепах ничего не знаю. Мне ясно одно: все это гадство должно закончиться. Может, мы с тобой договоримся и положим этому конец. Ты и я.

Журден кивнул Вошу, и тот поставил меня на колени.

– У тебя ничего не выйдет… Как думаешь, почему твои головорезы до сих пор меня не убили? Он не позволит этому случиться…

Я стоял на коленях у ног Журдена. В его руке поблескивал черный меч.

– Кто? Кто не позволит этому случиться? – Журден, похоже, искренне не верил, что кого-то волнует моя жизнь.

Я чуть не сдержался. Верил ли в это я сам? Так, как верили Беннасио и Сэмюэл?

– Михаил, – прошептал я. – Архангел.

Журден смотрел на меня, как на пустое место.

– Я… я… я его возлюбленный.

Тут они все расхохотались. Даже мистер Плоское Лицо, который, на мой взгляд, совсем не походил на человека с чувством юмора. Все, кроме Журдена. Журден не смеялся.

– Да, ангел, – прошептал он. – Пора уже вернуться Михаилу. И пора вернуть дар. Она обещала, и я ей верю. Дар возвратится к истинному наследнику Камелота. Но сначала надо вернуть на место Тринадцатый Череп.

Журден кивнул Вошу, тот надавил коленом мне в спину, и я уперся правой щекой в дощатый пол.

– Я не понимаю! – завопил я. Мне казалось, что, если заставить его говорить, я смогу оттянуть неизбежное. – Кто и что тебе обещал? Какой дар? Кто истинный наследник Камелота?

– Aurevoir , Альфред Кропп. – Журден Гармо двумя руками поднял над головой черный меч с драконом на рукояти.

– Святой Михаил, – шепотом взмолился я, – спаси!

И словно в ответ на мою мольбу стекла из всех складских окон одновременно полетели внутрь, и в комнату ворвались столбы яркого белого света.

Все произошло очень быстро.

В разбитые окна полетели черные жестяные банки. Падая на пол, они извергали клубы густого белого дыма. Мои похитители принялись вопить что-то друг другу по-французски. Я разобрал только одно слово – Кропп. «Кропп» ведь звучит одинаково на любом языке.

В считаные секунды все помещение заволокло удушливым дымом. У меня было чувство, будто кто-то прижег мне спичками глаза. Я ничего не видел, только слышал хлопки выстрелов, топот и проклятия, которыми обычно сыплют люди, когда сталкиваются в тумане. Кто-то рывком поставил меня на ноги. Я машинально попытался ударить его затылком, он же одной рукой блокировал мой удар, а другой надел мне на голову мешок. Наверное, чтобы защитить меня от слезоточивого газа. Знакомый голос промурчал:

– Я вам помогаю, мисс Альфреда.

Нуэве.

Он развернул меня лицом к себе, хотя с мешком на голове я все равно не мог его увидеть. Но зато я услышал громкий щелчок, и в следующую секунду наручники со стуком упали на пол. Нуэве оторвал меня от пола и забросил себе на плечо. Мешок свалился.

Нуэве подбежал к стене, схватил свисающий из окна толстый черный трос, продел его в ремень на поясе и трижды резко дернул. Трос натянулся, и мы начали подниматься.

Уже когда нас вытаскивали через разбитое окно и дальше наверх, я услышал, как Журден, срываясь от злости на визг, кричит:

– Альфред Кропп!

На другом конце черного троса оказался вертолет «Апач», и вскоре мы, поднявшись на высоту шести этажей, уже воспарили над крышами Старого города. А так как я висел вниз головой на плече Нуэве, мне удалось полюбоваться центром Ноксвилла с высоты птичьего полета.

– Почему нас не поднимают? – крикнул я.

– Слишком опасно! – прокричал в ответ Нуэве.

Слишком – что? Опасно?

Мы пролетели над деловой частью города, над Первым банком Теннесси, потом над «Сэмсон тауэрс» – черным монолитом из стекла и стали, где и начались все мои приключения. Потом над рекой с покачивающимися на мутной воде лодками, которые стояли на якоре в четырехстах футах от моей головы. И дальше, над Медицинским центром Университета Теннесси и военной базой, что на шоссе Алкоа, которое змеей ползло за нами по предгорьям. Мы держали курс на аэропорт.

Вертолет завис над шоссе, и нас начали подтягивать к люку. Наверное, решили наконец, что опасность миновала. Внизу завыли сирены. Я выглянул из-за торса Нуэве и увидел два полицейских мотоцикла с красными проблесковыми маячками. Они как раз вписались в крутой поворот шоссе по направлению из города.

Я стукнул Нуэве между лопаток и крикнул:

– Копы!

Нуэве развернулся вокруг оси, чтобы тоже взглянуть. Один мотоцикл вырвался вперед, промчался прямо под нами и скрылся за следующим поворотом. За плечом у мотоциклиста был какой-то длинный черный предмет гораздо больше винтовки или дробовика.

– Эй! У него базука! – крикнул я сквозь рокот вертолетных лопастей, хотя сам не знал, какой от этого толк.

Нуэве вскинул руку и подал какой-то знак пилоту. Нас перестали поднимать, вертолет заложил вираж вправо и понес нас от дороги к открытому полю.

От этого маневра нас качнуло назад и закрутило, как йо-йо на размотавшейся леске. И вот, разворачиваясь обратно к шоссе, я это и увидел. След ракеты «земля – воздух», которая метила прямо в наш вертолет.

Мой крик заглушил стук лопастей, и в следующую секунду вертолет превратился в огненный шар. На мгновение мы зависли в воздухе, а потом начали падать.

Быстро.

Прошло еще не так много времени с тех пор, как я в последний раз падал на землю, только тогда я летел с высоты тридцать тысяч футов, а не с жалкой сотни. И держал меня в тот раз ангел, а не агент АМПНА, который даже не догадался прихватить на воздушно-спасательную операцию парашют.

Я не стал смотреть вниз, просто закрыл глаза в ожидании смерти.

Затем я врезался в воду.

Вертолет пролетал над молочной фермой, и взрывная волна отшвырнула нас к пруду. Я летел лицом вниз и, приводнившись, заглотил не меньше галлона мутной жижи. Вынырнув на поверхность, я принялся кашлять и отплевываться, а когда поднял голову и открыл глаза, оказался лицом к лицу с коровой. Она смотрела на меня, я смотрел на нее. Корова перепугалась даже сильнее. Она замычала, подавая сигнал тревоги своим соплеменницам, и круто развернулась. Ил и навоз веером разлетелись из-под ее копыт. Корова помчалась через пастбище, а мне прямо в глаз шлепнулся ком вонючей грязи.

Рядом со мной возник Нуэве.

– Это были не копы, – проговорил я, запинаясь на каждом слове.

Во рту у меня появился странный привкус, – похоже, я впервые в жизни попробовал навоз.

– Кто – не копы? – протянул чей-то бас.

Мы задрали головы и увидели верховых – старика и пацана примерно моего возраста.