Марк Фрост - Пробуждение

Планшетник издал негромкий звон. Внутри фотоснимка появился син-апп Уилла. Он оказался рядом с неподвижной фигурой Дейва.

– Только что поступило электронное письмо от Нандо, – сообщил двойник. – Это видеофайл.

– Открой его, пожалуйста, – попросил Уилл.

Фотография сменилась видеозаписью. Мгновение спустя Уилл увидел Нандо, который напряженно наговаривал текст в микрофон камеры мобильника:

– Уилл, я нашел кое-что такое, что тебе обязательно надо увидеть.

Нандо передвинул камеру к предмету, лежащему на столе. Это был черный медицинский саквояж, который он забрал из дома Вестов в Оджаи. Нандо показал Уиллу две буквы – инициалы, нанесенные золотой краской ниже ручки: «Х.Г.».

– Сумка была пустая, но я кое-что нашел на подкладке. Погляди-ка.

Нандо открыл саквояж и поднес камеру к небольшой метке, пришитой к подкладке. На метке было написано: «ВЛАДЕЛЕЦ ЭТОЙ СУМКИ».

Над прочерком старыми, выцветшими чернилами было вписано: «Д-Р ХЬЮ ГРИНВУД».

Уилл остановил изображение и уставился на него. Мысли у него в голове бешено метались. Зазвонил черный телефон. Уилл вздрогнул. На втором звонке он снял трубку.

– Алло.

– Уилл, директор Центра Рурк хотел бы встретиться с тобой, – сказала телефонистка. – В его кабинете, в Каменном Доме.

Рурк пожал руку Уилла и попросил его сесть на пухлый кожаный диван у него в кабинете. Напротив сел тренер Джерико, который уже был в кабинете, когда туда вошел Уилл. Рурк остался у горящего камина и приступил к рассказу.

Все десять задержанных членов клуба «Рыцарей Карла Великого» были исключены из школы и арестованы местной полицией по обвинению в похищении человека, пособничестве и заговоре с целью похищения и покушении на убийство. Такая же судьба ожидала всех остальных «Рыцарей», когда они будут найдены – например, Тодда Ходака. Рурк сказал, что он уже созвал экстренное заседание ассамблеи, на котором будет присутствовать вся школа. На этой встрече он собирался объяснить всем присутствующим, что произошло, и положить конец слухам, которые неизбежно начнут распространяться.

– Уилл, мне совершенно ясно, – сказал Рурк, – что в той поспешности, с какой ты реагировал на эти возмутительные события, ты, конечно, не задумывался о последствиях собственных действий. Большая часть которых была совершенно возмутительна.

Уилл бросил взгляд на Джерико, но тот был невозмутим. Взгляд Уилла скользнул к портрету на стене, на котором был изображен основатель и первый директор школы, Томас Гринвуд. Человек с портрета смотрел на него сверху вниз – торжественно, строго и мудро.

Рурк сел на край большого письменного стола напротив Уилла.

– Но эти поступки также были дерзки, самоотверженны и почти невероятно храбры, – сказал он. – Ты пережил потерю, величину которой не измерить никакими мерками. От того, как ты поведешь себя сейчас и в последующие месяцы, может зависеть вся твоя последующая жизнь. – Рурк указал на портрет на стене. – Доктор Гринвуд всегда говорил, что дело не в чернилах и бумаге, а в руке, которая держит перо.

Уилл вытаращил глаза. Двадцать пятая заповедь. Слово в слово .

Рурк произнес почти шепотом:

– Уилл, я навел справки о том офицере, который учинил тебе допрос в аэропорту в Мэдисоне. В ФАА не числится никакой «агент О’Брайен». Скажи мне, ты когда-нибудь видел этого человека раньше?

– Он – один из тех, кто гонялся за мной в Калифорнии, – ответил Уилл.

– Я так и думал, – кивнул Рурк и посмотрел на Джерико. – Пока мы точно не установим, что происходит, я бы хотел, чтобы ты соблюдал строгий режим: к девяти вечера ты должен находиться в своем отсеке – без исключения, каждый день. Ответственным за твою безопасность я назначаю тренера Джерико. Здесь тебе нечего бояться. Я обещаю тебе: ничего плохого с тобой не случится.

Глаза Рурка смотрели на него с такой добротой, что Уилл не выдержал и отвел взгляд.

– Спасибо, – хрипло выговорил он.

Рурк положил руку ему на плечо.

– На свете есть вещи более страшные, чем ты можешь себе представить. Вещи, с которыми юноша твоего возраста никогда не должен встречаться – а уж тем более в одиночку. Но в жизни нам дано две семьи. В первой мы рождаемся и связаны с ней кровными узами. Вторую мы встречаем на жизненном пути, и она готова отдать свою кровь за нас.

Уилл посмотрел на Рурка, перевел взгляд на Джерико.

– Таких людей ты нашел здесь, – сказал Рурк.

Тренер Джерико вытащил из кармана небольшой кожаный кисет и протянул Уиллу. Уилл взял кисет и раскрыл его. Ему на ладонь упала маленькая фигурка сокола, выточенная из твердого камня.

– Будут еще сны – скажешь мне, – сказал Джерико.

Уилл встретился с ним взглядом и благодарно кивнул.

Рурк встал.

– Уилл, у тебя есть ко мне вопросы?

Уилл тоже встал и крепко сжал в руке фигурку сокола. Он обвел взглядом портреты бывших директоров Центра. Томас и Франклин Гринвуды. Он вспомнил о медицинском саквояже отца.

– Вам знаком человек по имени Хью Гринвуд? – спросил Уилл.

Рурк и Джерико переглянулись, а потом Рурк ответил:

– Хью был сыном Франклина. – Он кивком указал на портрет. – Нашего второго по счету директора.

– То есть он приходится внуком Томасу Гринвуду, – сказал Уилл.

– Верно. Он тут преподавал, – добавил Рурк. – До того, как я начал здесь работать. Какой предмет он вел, тренер?

– Естествознание. Кажется, биологию, – сказал Джерико.

Уилл постарался не выдать своих мыслей.

– А где он теперь?

– Он и его жена покинули школу, – ответил тренер Джерико. – Уволились лет шестнадцать назад. Я в те годы только начал тут работать, но знал их обоих.

– Он был врачом? – спросил Уилл.

– Да, – ответил Джерико.

– Почему ты спрашиваешь, Уилл?

– Его имя всплыло в разговоре, – сказал Уилл. – И мне стало любопытно. Вы не возражаете, если я еще разок загляну в Комнату Бесконечности?

– Конечно, – сказал Рурк. – А могу я поинтересоваться, зачем?

– Потому что раньше мне было страшно. И мне бы хотелось посмотреть, какие чувства я испытаю теперь.

Директор Рурк проводил Уилла к двери, ведущей к странному длинному коридору, и отворил дверь.

– Нам подождать тебя здесь? – спросил он.

– Если вы не против, сэр, – сказал Уилл.

– Я совсем не против, – отозвался Рурк. – Ночь сегодня прекрасна. Хочешь верь, хочешь – нет, но согласно прогнозу, после бурана нас ожидает чуть ли не бабье лето.

Уилл зашагал по длинному «висячему» коридору, озаренному светом луны, отражающемуся от свежевыпавшего снега. Сквозь стеклянные панели под ногами и окна по обе стороны коридора Уиллу были видно все вокруг. Сейчас, в темноте, все выглядело иначе.

И он сам все воспринимал по-другому. Он шел вперед, и его сердце билось чаще. Возможно, он сделал несколько лишних вдохов, но ему не было страшно.