Саманта Шеннон - Сезон костей

От кошмарного зрелища на лбу выступила испарина. Вытерев лицо рукавом, я скрючилась у стены и обхватила голову руками. Значит, Иви говорила обо мне.

Ладно, сейчас не время об этом думать. Ее мучитель наверняка еще здесь. Я медленно поднялась и толкнула следующую дверь.

Все стены были увешаны оружием: мечи, охотничьи ножи, арбалеты, пращи с железными снарядами. Похоже, тут хранилась вся амуниция для «алых туник». Я наугад выбрала нож. На рукояти переливался якорь. Метка Сайена. Выходит, Уивер поставляет сюда оружие, а сам вместе с приспешниками заседает в архонте, вдали от эфирного маяка.

Джулиан прав. Нельзя просто сбежать. Фрэнк Уивер должен заплатить сполна. Заплатить за каждого несчастного ясновидца, сосланного им в эту дыру.

Я закрыла дверь и заперла на ключ. Внезапно в глаза бросилась пожелтевшая от времени карта с пометкой «Исправительная колония Шиол I. Официальная территория резиденции „Сюзерен“». Если верить карте, Шиол I сосредоточился в центральной зоне, с редкими владениями ближе к лугу и лесам. Там и сям попадались знакомые обозначения: «Магдален», «Незрячий дом», «Сюзерен», «Хоксмур», «Порт-Мидоу». Я сняла карту со стены, присмотрелась. И вскоре различила полустертые буквы.

Поезд!

Мои пальцы стиснули карту. Поезд. Как же я раньше не сообразила! Нас привезли сюда на поезде – почему нельзя уехать на нем обратно?!

Мысли бешено завертелись. И как мне самой в голову не пришло? Чтобы добраться до цитадели, нет нужды петлять по Безлюдью или сражаться с эмитами. Всего-то надо разыскать поезд. Тогда можно взять с собой Лисс, Джулиана, да всех до единого. Сайенский поезд вмещает порядка четырехсот человек, стоящих – еще больше. Всем места хватит.

Но нам понадобится оружие. Даже если отправимся через луг днем, маленькими группами, рефаиты наверняка бросятся в погоню. Плюс вход, скорее всего, охраняется.

Я сунула в рюкзак кинжал в ножнах. К нему добавила несколько пистолетов. Еще карманный револьвер, точь-в-точь как мой. Удобная штука – легко спрятать, а навыки стрельбы у меня имеются. Сбросив с металлического ящика ворох бумаг, я потянулась за патронами. Оружие – это хорошо, но против рефаитов не панацея. Ник выстрелил в стража, а тому как с гуся вода. Пуля остановит «алого», с рефаитами придется решать вопрос иначе. Внезапно за дверью послышались шаги.

Не теряя ни секунды, я шмыгнула за этажерку и затаилась. Как раз вовремя: ключ выпал из скважины и в комнату вошли двое рефаитов.

Путь к отступлению был отрезан. Даже если попытаюсь выбраться в окно, меня заметят, узнают.

Одним из вошедших оказался Тубан. Он сказал что-то на рефаитском наречии. Я припала к щели между полками, силясь разглядеть его спутника. Внезапно свет мне заслонила Тирабелл Шератан.

У меня упало сердце. Сейчас она позовет Тубана или прирежет меня своим клинком. Я уже потянулась за склянкой с пыльцой, но передумала. Если даже одолею Тирабелл, Тубан точно выпустит мне кишки.

Однако вопреки ожиданиям Тирабелл скользнула по мне равнодушным взглядом и принялась изучать расставленные на полках пистолеты.

– У невидцев весьма интересное оружие, – проговорила она. – Теперь ясно, откуда у них такая тяга к уничтожению.

– С чего тебя потянуло на их презренный язык? – фыркнул Тубан.

– Гомейса велел тренироваться в английском. Немного практики нам и впрямь не помешает.

Тубан схватил со стены арбалет.

– Хочешь замарать нашу речь? Вперед. Помянем те дни, когда ты властвовала надо мной. Те времена давно канули в Лету. – Пальцы в перчатке легли на спусковой рычаг. – Странница проворонила шанс прикончить Джексона Холла. Учитывая, что его ждет, такая смерть была бы облегчением.

У меня перехватило дыхание.

Тирабелл пожала плечами:

– Сомневаюсь, что вообще его убью. Кроме того, Нашира мечтает заполучить Картер.

– Ситулу посылать нельзя.

– Факт. – Тирабелл коснулась лезвия меча. – Напомни, что было в этой комнате до оружейного склада?

– Тебе ли не знать, где что хранится, с твоим кощунственным интересом к павшему миру? – скривился Тубан.

– «Кощунственный» звучит слишком пафосно.

– Вовсе нет. – Рефаит набрал пригоршню метательных звездочек. – Спрашиваешь, что хранилось тут раньше? Медикаменты. Растительные экстракты. Шалфей, астра. Разные вонючие листья.

– И куда все делось?

– У тебя приступ склероза, убогая? От героя-любовничка заразилась?

Надо отдать Тирабелл должное: оскорбления ее ничуть не задевали, а может, она мастерски скрывала свои чувства. Если таковые вообще наличествовали.

– Прости мое любопытство, Тубан.

– Моя семья ничего не прощает. Пусть шрамы на твоей спине регулярно напоминают тебе об этом. – Радужная оболочка рефаита переливалась аурой Иви. – Так вот к чему все это. Решила украсть амарант? Признавайся, Шератан!

Шрамы.

Тирабелл помрачнела:

– Так куда перепрятали медикаменты?

– Мне не нравится твой интерес. Совсем не нравится. Снова строишь заговоры на пару с нашим красавчиком?

– Это было почти двадцать лет назад, Тубан. По человеческим меркам большой срок, не находишь?

– Плевать мне на человеческие мерки.

– Ты вправе корить меня за прошлые ошибки, Тубан. Но что скажет наследная правительница, когда узнает о твоем пренебрежении к ее избраннику? Что его функции сводятся лишь к одному? – сурово заключила она.

Тубан снял со стены меч и направил на Тирабелл. Лезвие застыло в миллиметре от щеки, но рефаитка не шелохнулась.

– Еще слово, Шератан, – прошипел Тубан, – и будешь иметь дело с ним. Только на сей раз не жди пощады.

Тирабелл замолчала. Мне показалось или действительно на ее лице промелькнули страх, боль? Похоже, речь шла о ком-то из Саргасов. Наверное, о Гомейсе.

– Кажется, припоминаю, куда переложили лекарства, – глухо проговорила наконец женщина. – Разве можно забыть башню Тома?

Тубан залился лающим смехом.

Я вбирала информацию так же жадно, как кровь вбирает «флюид».

– Такое не забудешь, – прошелестел Тубан на ухо собеседнице. – Как и колокольный звон. Он звучит в твоих воспоминаниях, Шератан? Напоминает, как ты умоляла о пощаде?

У меня затекли ноги, но шевельнуться я не рискнула. Тубан, сам того не осознавая, указал мне дорогу. Башня Тома – наверняка не что иное, как колокольня на входе в резиденцию.

– Я умоляла не о пощаде, а о справедливости! – отрезала Тирабелл.

У Тубана вырвалось грозное рычание.

– Дрянь! – Он замахнулся, чтобы ударить, но вдруг застыл и втянул носом воздух. – Я чую ауру. Обыщи комнату, Шератан. Здесь воняет человеком. – Он снова принюхался.

– Тебе померещилось, – убедительно произнесла Тирабелл. – И потом, дверь была заперта, когда мы пришли.