Саманта Шеннон - Сезон костей

– Нет, – прохрипел он. – Ты… не…

Следующие слова были на рефаитском наречии. От ужаса у меня обмякли ноги. Что это? Аллергическая реакция? Внезапно к горлу подкатила тошнота. Порывшись в рюкзаке, я достала револьвер и прицелилась рефаиту в голову. Краз рухнул на колени.

Убей его!

Вспотели ладони. После того случая с подземщиком, который и привел меня сюда, я сомневалась, что сумею убить снова. Но тут Краз отнял от лица руки. Нет, его уже не спасти. Сомнения разом отступили.

Не колеблясь, я спустила курок.

Я мчалась по крышам, оттуда – через улицу к «Магдален». У стен резиденции сильная рука схватила меня и втащила в окно.

Страж. Похоже, ждал. Не говоря ни слова, он подтолкнул меня к двери. Молча мы миновали восточный дворик, пустые проходы, галерею. Очутившись в башне, я опустилась на пол у камина. От моих ладоней на ковре остались темные следы. Пыльца.

Не мешкая, страж повернул ключ в замке, выключил проигрыватель и задвинул все шторы. Задержавшись у окна, выглянул в щелку на улицу. Я сбросила рюкзак. Плечи уже болели от лямок.

– Я убила его.

Страж обернулся:

– Кого?

– Краза. Я его застрелила. – Меня всю трясло. – Убила Саргаса. Теперь Нашира меня прикончит. Ты прикончишь…

– Нет.

– Почему?

– Смерть Саргаса для меня небольшая потеря. – Он снова повернулся к окну. – Уверена, что он мертв?

– Абсолютно. Я же выстрелила ему в лицо.

– Пулей нас не убить. Ты наверняка воспользовалась пыльцой.

– Да. – Я пыталась успокоиться и дышать ровно. – Да, воспользовалась.

Повисла пауза. Мне не хватало воздуха, сердце останавливалось при мысли, что сижу сейчас вместе с кучей улик.

– Если Саргас пал от руки человека, Нашира уж точно не захочет, чтобы информация об этом просочилась в город, – произнес наконец рефаит. – Никто не должен усомниться в нашей неуязвимости.

– Хочешь сказать, вы не бессмертны?

– Мы не неуязвимы, – с нажимом проговорил он, опускаясь рядом со мной на корточки. – Тебя кто-нибудь видел?

– Нет… Постой… Да. Тирабелл.

– Тирабелл сохранит твою тайну. Если других свидетелей нет, нам опасаться нечего.

– Там еще был Тубан. И взрыв. – Спохватившись, я посмотрела на него. – Твоих рук дело?

– Тебе угрожала опасность. В «Павильоне» был мой союзник. Он придумал отвлекающий маневр. Нашире доложат, что произошла утечка газа, а рядом по нелепой случайности оказалась свечка, только и всего.

Новость послужила слабым утешением. Теперь на моей совести три жизни, не считая тех, кого по моей милости не удастся спасти.

– У тебя кровь, – заметил страж.

Сквозь приоткрытую дверь в зеркале ванной отразилось мое лицо с длинным порезом через щеку. Из неглубокой раны выступила кровь.

– Да.

– Он тебя ранил?

– Нет, стеклом порезалась. – Я потерла ноющую ссадину. – Дурную весть Нашире доставишь ты?

Он кивнул, не спуская глаз с моей щеки. Меня поразил его взгляд: тревожный, сосредоточенный. Похоже, что-то томило рефаита. Он избегал смотреть на меня; его словно заворожил порез.

– Если не залечить, останется шрам. – Пальцы в перчатке взяли меня за подбородок. – Сейчас принесу что-нибудь подходящее.

– А заодно узнаешь про Краза?

Наши взгляды на секунду встретились.

– Да.

На лбу у меня залегла складка, с губ готов был сорваться вопрос. Но я промолчала.

– Скоро вернусь, – заявил рефаит, поднимаясь. – А тебе советую принять ванну. Чистая одежда там. – Он кивнул на шкаф.

Я покосилась на униформу: жилетка была сплошь в пыльце, верный признак моей причастности к убийству.

– Хорошо.

– И промой рану.

С этими словами он исчез.

Я встала и подошла к зеркалу. На бледной коже выделялась алая борозда. Неужели стражу больно видеть меня в таком состоянии, даже после травм, нанесенных Джексоном? Или, глядя на меня, он вспоминает собственные шрамы, надежно спрятанные под одеждой?

От моих волос исходил тошнотворный аромат. Пыльца. Закрывшись в ванной, я сбросила униформу и пустила горячую воду. Ноги подкашивались. На коленке красовалась ссадина. Шагнув под обжигающие струи, я принялась мыть голову. От воды старые раны заныли, им вторили новые. Через пару секунд по телу разлилось умиротворяющее тепло, мускулы окрепли. Я терла каждую клеточку, каждую впадинку, смывая кровь, пот и пыльцу. Да, вид у меня – краше в гроб кладут, но в свете недавних событий все эти синяки и шишки подозрений не вызовут. Вместе с грязью меня покидала и тревога.

Главный вопрос – стоит ли рассказывать про поезд стражу? Вдруг он вознамерится мне помешать, как тогда, в цитадели? С другой стороны, нужно выяснить, охраняют ли состав и где именно находится вход в туннель. Понятно, что на лугу, но во время тренировок глаз не зацепился ни за что, похожее на дверь. Наверняка вход прячут.

В зеркальном шкафу обнаружилась чистая униформа. Кто-то очистил ковер от пыльцы. Я рухнула на кушетку. Краз Саргас, наследный преемник, пал от выстрела в голову. Вот уж не думала, что рефаита так легко убить. Скорее всего, дело в пыльце, а пуля лишь довершила начатое ею. Никогда не забуду, как труп начал разлагаться прямо у меня на глазах, и все из-за какого-то порошка.

Звук открывающейся двери заставил меня содрогнуться. На пороге стоял страж, величественный, как сама смерть. Без лишних слов он сел рядом, смочил тампон в янтарной жидкости и промокнул мне щеку.

– Краз мертв, – сообщил он без тени эмоций.

Щеку словно обожгло.

– Краз был наследным преемником, – монотонно продолжал рефаит. – За его убийство грозит публичная казнь. Пропажу медикаментов уже обнаружили, но с тобой никак не связывают. За дневного портье не волнуйся – его подвергли астразии.

– Меня точно не подозревают?

– Если и подозревают, то молча. К счастью, тебе хватило ума не использовать фантома и не выдать себя.

Моя дрожь усилилась. Вечно со мной так: убью какую-нибудь важную шишку, а узнаю об этом только постфактум. Если Нашира разнюхает, висеть мне у нее на стене посмертной маской.

Я затрясла головой, отгоняя мрачные мысли.

– Почему пыльца так подействовала на Краза? Его лицо… Это было ужасно!

– Мы не те, чем кажемся, Пейдж, – ответил рефаит, глядя на меня в упор. – Сколько времени прошло от применения пыльцы до выстрела?

Выстрел. Занятный синоним убийства. Страж говорит так, будто меня это совсем не касается.

– Секунд десять.

– Что ты видела в эти десять секунд?

Я задумалась. В башне стояла мгла от испарений, и потом, меня здорово шарахнули об стену.

– Его лицо… Оно словно гнило заживо. Глаза выцвели, побелели… Как у покойника. Мертвые глаза.

– Тогда ты должна все понимать, – кивнул страж.

Спасибо, объяснил. Мертвые глаза. Что бы это значило?