Саманта Шеннон - Каста мимов

В домах не было ни души. Жилище самого Гектора легко угадывалось в самой большой постройке, бывшей некогда роскошным особняком со стенами, сплошь увешанными кинжалами. Часть – явно заграничные, купленные за огромные деньги на черном рынке. Такую красоту грех портить в уличных баталиях.

Из приоткрытой двери в конце коридора доносился неприятный запах. Сунув за пазуху охотничий нож, я крадучись направилась туда. Внутри было тихо, но свет горел.

Одно движение – и моему взору предстала гостиная. И шайка Гектора в полном составе. Точнее, их трупы на полу.

Гектор лежал посреди гостиной, ноги широко раскинуты, рука прижата к животу. Под шеей расплылось огромное кровавое пятно – головы у покойника не было. Узнать темного владыку можно было лишь по задубевшей от грязи одежде и золотому брегету.

На каминной полке горели свечи. В их красноватом сиянии лужа крови напоминала разлитую нефть.

На полу лежало восемь трупов. Ближе всех к темному владыке – Проныра. Впрочем, как всегда. Голова на месте, глаза распахнуты, рот застыл в беззвучном крике. Остальные – по парам, точно любовники в постели. Затылки обращены к окнам западной стены.

Звон в ушах нарастал. Я бросилась обратно к дверям, одновременно прощупывая эфир, но напрасно – в доме не было ни души.

Дивная картина Элизы, вся в кровавых потеках, стояла тут же у стены.

В нос шибануло кислым запахом мочи. И крови. Кровь была повсюду.

«Бежать, бежать!» – стучало в голове.

Стоп! Картина! Нужно забрать картину. А заодно запомнить все хорошенько: как только известие о смерти Гектора достигнет Синдиката, улики быстренько уберут.

Во-первых, трупы. Судя по забрызганным кровью стенам, с шайкой расправились именно в гостиной. Мне приходилось видеть мертвецов и прежде, причем в самых разных стадиях разложения. Однако нынешнее расположение тел отдавало театральным гротеском. От каждого трупа тянулся кровавый след. Похоже, их волокли, как мешки с картошкой, прежде чем уложили в соответствии со своим извращенным вкусом. Мне представилось, как безликие руки переворачивают жертву, методично пристраивают ее голову под нужным углом. У всех шея повернута вправо, левая рука на полу параллельно туловищу. Не случайно мебель: кресла, спиритический стол, вешалка – сдвинута в сторону. Убийца освобождал пространство для мерзкого действа.

Я склонилась к ближайшему покойнику и с трудом подавила тошноту. Передо мной лежал Бивень. Тот самый Бивень, что буквально на днях терроризировал меня со злорадной ухмылкой. Сейчас его щеки были исполосованы ножом, вместо носа кровавый обрубок, веки рассечены крест-накрест.

Убийца знал, что Гектор не бывает один. Значит, и сам явился с помощниками. Никому не под силу в одиночку уложить целую банду. Я снова пересчитала трупы. Гектор, Проныра, Горбонос, Кастет, Ряха, Бивень, Шайба. В правом нижнем углу жуткой композиции распростерся Гробовщик. Губы сурово сжаты – в точности как и при жизни. Смерть почти не изменила черт сурового лица. Теперь понятно, куда делись фантомы: с кончиной сборщика они просто разлетелись кто куда.

И все-таки кое-кого не хватало. Рот-до-Ушей. Либо отсутствовала в момент расправы, либо ухитрилась сбежать.

После себя убийца оставил не только зловещий «орнамент», но и «визитную карточку». У всех трупов правая ладонь была обращена к потолку и накрыта алым платком.

Пристрастием к «визиткам» славились немногие банды. «Тряпичные куклы» могли оставить пригоршню игл, «Фомки» – черное перо, но алый платок – это что-то новенькое. Я осторожно коснулась окровавленной щеки Бивня. Теплая. Стрелки его часов застыли на четверти четвертого. А сейчас только половина!

По спине побежали мурашки. Нужно уходить. Забрать картину и сваливать.

Но прежде надо прочесть заупокойную и освободить души усопших. Если отказать им в этой малости, они, чего доброго, трансформируются в полтергейстов. Беда в том, что я не знаю всех членов шайки по именам.

Подойдя к обезглавленному трупу, я приложила три пальца ко лбу в знак уважения и начала:

– Гектор Гринслейт, да упокоится твоя душа в эфире. Дело сделано. Все долги уплачены. Отныне тебе не место среди живых.

Никакой реакции. Эфир даже не колыхнулся.

С нарастающим беспокойством я повернулась к Бивню:

– Рональд Крэнвелл, да упокоится твоя душа в эфире. Дело сделано. Все долги уплачены. Отныне тебе не место среди живых.

Опять тишина. Я сосредоточенно, до боли в висках, выискивала фантомы в надежде, что те просто спрятались, но тщетно.

Куда они подевались? После смерти душе положено находиться у тела покойного хозяина. Я попятилась и нечаянно угодила в лужу крови.

Безмолвствующий всего секунду назад эфир вдруг завибрировал. Словно в воду опустили камертон. Я кинулась за картиной, как вдруг ощутила мощный толчок. Порыв ветра задул свечи, потолок раскололся надвое, и из трещины вылетел полтергейст.

Чудовищный удар бросил меня на пол. Как назло, спасительная подвеска была в кармане, а не на шее. Боль пронзила меня раскаленным штырем, из горла вырвался вопль. Спазмы сковали тело. Перед внутренним взором пронеслась череда горячечных образов: надрывный женский крик, разорванное в клочья платье залито кровью, острая шпилька, замаскированная искусственными цветами. Я хватала ртом воздух и исступленно царапала пол, ломая ногти, но полтергейст уже проник в сознание, он впивался острыми когтями в лабиринт. Каждый вздох давался мне тяжело. Конец неумолимо приближался, но тут мои пальцы нащупали подвеску. Едва прохладный металл коснулся груди, полтергейст раненым зверем забился в моем лабиринте. Мое тело тоже забилось в конвульсиях, вены на шее вздулись, но я крепко держала подвеску. Как соль в ране, она выжигала инфекцию – полтергейста из моего сознания. Наконец зловещий дух отступил, обдав меня напоследок волной боли, и устремился в окно. Лопнувшее стекло брызнуло во все стороны. Я распростерлась на полу в луже чужой крови.

Казалось, минула целая вечность, прежде чем мне удалось отдышаться. Правая рука, которой я пыталась блокировать атаку, уже опухала. Кое-как я встала на четвереньки. С волос градом посыпались осколки. Медленно разлепив веки, я смахнула с ресниц стеклянную крошку.

Потом, сцепив зубы, поднялась, завернула картину в плащ и схватила сумку. Похоже, полтергейст решил наброситься на первого, кто подойдет к телу покойного хозяина. Наброситься просто так, забавы ради.

Выбежав из гостиной, я юркнула в туннель. Гровер дождался снаружи и помог мне выбраться.

– Ну как, успешно?

– Он мертв, – прохрипела я. – Гектор…

Факельщик выпустил мою кисть и в ужасе уставился на свою окровавленную руку.