Даррен Шэн - Горизонты ада

Я не узнал ничего нового, хотя в этот раз о Паукаре Вами рассказывало значительно больше людей. Кое-кто даже видел убийцу, и это, вместе с задаваемыми мною вопросами, убедило многих в его виновности. Некоторые хвастались, будто видели, как Вами убивал Ник, а пару человек заявили, что помогали ему. Но оказалось достаточно лишь немного на них надавить, чтобы выяснилось, что никто не может представить никаких доказательств.

Я прикатил домой поздно, ноги болят, блокнот полон имен, теорий и подсказок. Несколько человек упомянули Фабио, предположили, что он знает о Вами больше, чем другие, но я не хотел ехать к нему вскоре после нашей последней встречи. Это выглядело бы так, будто я прошу об одолжении сразу после моей попытки вылечить мальчика. Надо подождать пару дней и обратиться к столетнему сутенеру, если все другие способы окажутся неудачными.

Я прибрался в квартире, надеясь устать и потом быстро заснуть, а не лежать без сна, ворочаясь с боку на бок и думая об отце.

Не сработало. Хоть я и вымотался, заснуть не смог, а когда удавалось задремать ненадолго, в сны мои тут же вторгались разноцветные гробы, смеющиеся скелеты и визжащие свихнувшиеся призраки.

На строительной площадке кипела бурная деятельность. Рабочие сновали в разных направлениях, как муравьи. Прорабы с мегафонами координировали их действия резкими командами. Краны перемещали огромные тяжести с одного конца стройплощадки на другой. Наибольшая активность наблюдалась в центре, где высились два одинаковых сооружения, опутанных лесами. Они находились рядом, и я решил, что это две огромные ноги.

Я с интересом оглядывался по сторонам. Никто не задавал мне вопросов. Судя по размерам ног, статуя возводится огромная. Кто может финансировать такое строительство? Я присмотрелся к некоторым фургонам в поисках названий, но оказалось, что участие в строительстве принимают несколько компаний, причем все – через субподрядчиков. Рабочие в разговоры вступали неохотно: они уже отстают от графика, и, как я выяснил, если не успеют закончить вовремя, то лишатся крупной премии.

Тот, кто финансирует проект, кто бы он ни был, наверняка большая шишка. Стройка велась в деловой части города, мешала движению транспорта, а пыль и грохот наверняка доставали тех, кто живет в домах по соседству. Для того чтобы закрутить такое дело, требовались дружки на самом верху. Может быть, подумал я, один из этих «дружков» был одновременно и другом Ник Хорняк – возможно, тот, кто натравил на меня Говарда Кетта.

Я бродил по стройплощадке, обменивался замечаниями с наблюдающими за работой местными жителями, когда вдруг заметил знакомую фигуру около лесов: Руди Зиглер разговаривал с прорабом. Я дождался, когда медиум останется один, подкрался сзади и шепнул на ухо:

– Не иначе как вы за мной следите, мистер Зиглер?

Предсказатель резко повернулся и беспокойно заморгал. На нем были халат из плотного пластика, зеленый строительный комбинезон и большие очки для защиты глаз от пыли. Узнав меня, он расслабился и поднял очки на лоб.

– Ал Джири, – улыбнулся Зиглер, обмахивая лицо пухлыми ладонями. – Вы меня напугали. – Он нахмурился. – Почему вы спросили, не слежу ли я за вами?

– Вчера вы присутствовали на траурной церемонии, как и я. И теперь мы оба здесь.

– Вы были в крематории? Я вас не видел. – Он с силой втянул воздух носом. – Хотя, если честно, я мало кого замечал. Да еще яркий и прозрачный гроб – ведь это настоящее варварство с их стороны. Идея братца Николы. А что касается этой стройки, последние полмесяца я прихожу сюда несколько раз в неделю. Я не раз подписывал обращенные к властям коллективные прошения о возведение статуи в память наших предков-инков, но они оставались без внимания. И вот, пожалуйста… – Он радовался, как маленький ребенок.

– Кто такой Манко Капак? – спросил я. – Бог Солнца?

– Сын бога Солнца, – уточнил Зиглер. – Манко Капак основал государство инков. Его последователи верили, что он прямой потомок бога Солнца.

Кивнув, я с умным видом поинтересовался:

– А когда жил этот парень?

– В первой половине двенадцатого века, на территории современного Перу.

– Тогда подскажите мне, пожалуйста, с какой стати мы сейчас строим памятник ему именно здесь?

– Наш город имеет мощные инкские корни. Разве вы не знали? – По моему лицу Зиглер понял, что я слышу об этом впервые. – Несколько веков назад здесь находилась деревня инков. Небольшое зимнее поселение. В шестнадцатом веке, как раз перед испанским вторжением, здесь появились инки и остались надолго.

– Как они попали сюда? – с неподдельным любопытством спросил я.

Зиглер пожал плечами:

– Никто не знает. Археологи бьются над этой загадкой десятки лет. Когда были найдены первые инкские свидетельства, многие решили, что это чья-то шутка, что старые инкские артефакты зарыли какие-то мистификаторы. Но в дальнейшем выяснилось, что инки действительно жили здесь. Более того, они построили город, который стал прообразом того, что мы видим сегодня вокруг.

– Это значит, что мы все потомки инков?

– Наша генеалогия невероятно запутана, – сказал Зиглер, опуская на нос огромные защитные очки, поскольку на нас надвигалось облако пыли. – На протяжении нескольких веков здесь оседали представители самых разных рас. Но те, чьи корни тянутся, как минимум, на два поколения вглубь, безусловно связаны, хоть и весьма отдаленно, с инками.

– И один из них решил наконец почтить память своих предков, – улыбнулся я. – Случайно не вы?

Зиглер тоже улыбнулся:

– Если бы!.. Вообще-то, я совсем не уверен, что этот благодетель – потомок инков. Но верно, мне это приятно видеть. Для человека, который жизнь провел, изучая все, что связано с инками, это необыкновенно вдохновляющее событие. Ведь здесь не только возведут статую, но и построят музей. Привезут сюда украшения, сделают копии, будут организовывать вечеринки в стиле инков.

– Вашему делу это точно не повредит, – заметил я.

– Верно, и не думайте, что я не собираюсь этим воспользоваться, но сейчас я здесь по другому поводу. Финансовый аспект бледнеет в сравнении с потрясающим эстетическим величием проекта.

Зиглер с обожанием уставился на каменные ноги. Я не хотел ему мешать, поэтому принялся рассматривать их с ним вместе, наблюдая, как по рукавам подается бетон для их утолщения, чтобы, как я подумал, они смогли выдержать массивное туловище.

– Манко Капак… – проговорил я. – Откуда дизайнерам знать, как он выглядел? Ведь двенадцатый век… довольно давно это было.

– Правильно, – согласился Зиглер. – Но даже у древних пещерных жителей были свои художники. Я не знаю, какими источниками пользовались дизайнеры, работая над проектом статуи, но существует несколько изображений Манко Капака, которыми можно было воспользоваться. Скорее всего, статуя и не будет точной копией какого-либо изображения, ведь в таких случаях важнее символизм.