Стивен Эриксон - Увечный бог. Том 2

Коротышка заводила летерийцев клином с левого фланга. А где же князь?

И что это прогремело в разрыве?

Рядом валялся труп Гончей; еще одно жуткое, огромное чудище билось в предсмертных судорогах, лежа на боку. Солдаты с пиками окружали его. Добивать будет непросто.

Как же я устала. Силы вдруг покинули Умницу, ноги у нее подкосились. Крепко меня прихватило. Клык? Коготь? Не помню и голову повернуть не могу. Но хотя бы больше не болит.

– Капитан!

Умница опустила взгляд на меч у себя в руке. Улыбнулась. Молодец. Не подвел меня. Где та девочка? Надо бы ее поблагодарить…

– Эй, кто-нибудь! Приведите ведьму! Скорее!

Кричали громко, почти над самым ухом, но звук все равно был какой-то глухой. Умница заметила, что к ней бежит Коротышка. Непросто это, ведь на пути столько тел – успеет ли?

Успеет – куда? Ах да. Сюда.

Умница попыталась лечь, почувствовала, что ей подставляют руки.

– У нее нет половины спины! Где же эти ведьмы?!

– Обессилели.

– Нам нужно…

В голове нарастал шум, Умница снова посмотрела на руку, в которой держала меч. Заставила пальцы разжаться – не получилось. Она нахмурилась, а потом расслабилась.

Я поняла. Я – солдат. Не вор. Не преступник. Солдат. А солдат никогда не выпускает меча из рук. Это видно по его глазам.

Видите ли вы это по моим глазам? Еще как.

Это правда. Наконец-то это правда. Я была солдатом.

Не дойдя до подруги всего десяти шагов, Коротышка увидела, как та умирает. Она закричала и упала на колени среди трупов. Поход по полю брани был сущим кошмаром. Летерийцы, шайхи, лиосаны… теперь – просто мертвые тела, имена, обратившиеся в пустой звук. Боль утраты пронизывала Коротышку насквозь. В смраде мяса и внутренностей можно было утонуть. Она обхватила голову руками.

Умница.

Помнишь наши аферы? Как мы лишали народ последних грошей? Мы были одни против мира и радовались каждой победе. Мы ни разу не пожалели, что обыграли богов на их же поприще. Да, конечно, они могут воровать вполне законно, ведь законы – их рук дело. Но на этом различия между нами заканчиваются.

Мы ненавидели их за алчность, но потом тоже стали алчными. Правильно, что нас поймали.

Островное житье, конечно, было унылым. До прихода малазанцев. Именно с них все и началось, да? И вот мы здесь.

Из-за них мы оказались на Берегу. А ведь могли уйти и вернуться назад – ко всему, что знаем и презираем. Однако мы остались с Сумраком и Дозорным, и нас сделали капитанами.

И мы с тобой воевали. Точнее, ты, Умница, воевала. А я до сих пор воюю. И до сих пор не понимаю, за что и с кем.

Десять шагов, и вот больше я тебя не вижу. Это расстояние пролегло между нами навсегда. Пока я живу, мне его не преодолеть… Умница, зачем же ты меня оставила?

Из разрыва в Светопаде показался Йедан Дерриг. Пронзительный смех его меча пронесся над округой. Коротышка посмотрела на него и тоже подумала, каким потерянным он выглядит. Хотя нет. Это только я потеряна. Он-то знает все, что должен знать. Знает, что ему нужно сделать. Это у него в крови.

Сержант Челлос приковылял к Йедану.

– Князь… Она жива, но без сознания. Ведьмы воспользовались ею…

– Знаю, – коротко ответил Йедан, разглядывая поле боя.

Сержант – крупный и широкоплечий, явно с примесью теблорской крови – проследил за ним взглядом и угрюмо хмыкнул.

– На этот раз нас здорово потрепали. Гончие растерзали центр и правый фланг. Одно чудище добралось до раненых, но Пулли отогнала его. Однако потери все равно велики. Найд, Эйсган, Траппл, Умница…

– Умница?! – Йедан вперил в сержанта суровый взгляд.

– Вон там. – Челлос указал обрубленным почти до костяшки пальцем. Рыдающий солдат прижимал к себе чье-то тело. Рядом, опустив голову, склонилась Коротышка.

– Займитесь необходимым, сержант. Оттащите раненых, соберите оружие.

– Слушаюсь! И… князь…

– Что такое?

– Похоже, я последний.

– Последний?

– Последний из вашего берегового патруля.

У Йедана во рту что-то хрустнуло. Он поморщился и, нагнувшись, сплюнул.

– Проклятье, зуб сломал. – Он посмотрел на Челлоса. – Будешь моим резервом.

– Простите?

– Держись подальше от схватки – ровно до того момента, пока я не призову тебя встать рядом со мной.

– Но князь…

– И будь готов явиться немедленно.

Сержант отдал честь и ушел.

– Последний… – прошептал Йедан.

Он покосился на Коротышку. Если бы все не смотрели на меня, я бы поговорил с тобой. Обнял, разделил твое горе. Ты это заслужила. Мы это заслужили. Но я не могу показывать… эту слабость.

Он вдруг замешкался. Ткнул языком в обломок зуба. Почувствовал соленый привкус крови.

– Проклятье.

Почувствовав шевеление над собой, Коротышка подняла взгляд.

– Князь…

Она попыталась встать, но Йедан силой удержал ее на земле.

Коротышка ждала, но он так ничего и не сказал, только смотрел на погибшую Умницу и солдат, собиравшихся вокруг нее. Коротышка с трудом заставила себя повернуть голову в ту сторону.

Тело Умницы поднимали так бережно, что у Коротышки чуть не оборвалось сердце.

– Заслужить подобные почести нужно постараться… – прошептал Йедан.

Апарал Форж наблюдал за шевелением в биваках на соседних холмах. Настал час, стало быть, отправить за ворота элитные части. Легионы Света. Владыка Кадагар Фант, почему ты так долго это откладывал?

Если бы мы пустили их сразу, то шайхи бы уже пали. Первый укус должен быть самым глубоким – всякий командующий это знает. Но ты не слушал. Ты желал, чтобы твой народ почувствовал кровь, чтобы твоя борьба стала их борьбой тоже.

Не вышло. Они сражаются, потому что ты не оставил им выбора. Гончары сушат руки и останавливают круги. Ткачи закрывают станки. Резчики откладывают инструменты. Строители, лампадщики, продавцы птицы и свежеватели собак, матери, шлюхи, куртизанки и наркоторговцы – все бросили свои дела, чтобы принять участие в твоей войне.

И многим уже не вернуться к привычному ремеслу.

Ты оставил в своем народе зияющую рану – как тот разрыв, что перед нами. И мы вытекаем в эту рану, словно кровь, и запекаемся на той стороне.

Одиночники уже все обратились. Они знали, что нужно делать. Апарал смотрел, как его родичи с примесью крови элейнтов встают во главе своих элитных отрядов.

Но нас ждет Хустов Легион. Убийцы Гончих и драконов, носители безумного хохота войны.

Следующий бой станет для нас последним.

Он поднял глаза на стену, но Кадагара там уже не было. А солдаты, отдыхающие рядом, упавшие духом и окровавленные, все шептались: « Он придет. Наш владыка поведет нас в бой ».

Наш владыка. Наша собственная тряпичная кукла.