Кейтлин Дэвис - Голубка и ворон

– На мосту, – сердито возразила она, явно не привыкшая к тому, что ей задают вопросы, – ты находился на грани жизни и смерти, и у меня не было времени. Однако, если я буду видеть, что делаю, то смогу исцелить тебя скорее и качественнее. – Рэйф собрался возразить, но девушка не дала ему возможности высказаться. – Ты же хочешь снова летать, не правда ли?

Рэйф закрыл рот.

Девушка сидела в выжидающей позе, демонстративно изогнув бровь, как человек, привыкший всегда добиваться своего. К несчастью для Рэйфа, он не мог ей перечить, так как всецело пребывал в ее власти. Вздохнув, он распустил завязки меховой накидки, которую она ему дала, потом очередь дошла до пуговиц на куртке и запонок на рукавах. Он снимал с себя одежду предмет за предметом, а девушка молча наблюдала за его действиями, чем сильно смущала. Воздух загустел, будто от сильного жара. У Рэйфа участился пульс, пальцы стали неловкими и пару раз соскользнули с металлических застежек. Стянув рубашку с крылатых плеч, Рэйф почти обрадовался прикосновению прохладного воздуха к коже и резко вздохнул. Девушка негромко ахнула, и Рэйф повернулся в ней. Она смотрела на его живот, постепенно спускаясь взглядом ниже.

Рэйф откашлялся, и она подняла голову.

– Начнем?.. – произнес он и расправил плечи, преодолевая мучительную боль в суставах.

Девушка подпрыгнула, будто пружина.

– Да, давай. Почему бы тебе не… или я могла бы… или мы… – Она принялась расхаживать взад и вперед, потом остановилась. – Просто развернись немного, спиной к свету, а я сяду вот здесь. Да, так лучше всего.

Повинуясь ее командам, Рэйф передвинулся, вслушиваясь в шелест ее одежды и перьев, когда она заходила ему за спину. Рэйф смотрел на отблески пламени на каменной стене, танцующее оранжевое сияние, от которого острые грани камней казались мягче. Мир за пределами их круга света был погружен во тьму, словно они существовали в своей крошечной отдельной вселенной.

Он вздрогнул, когда девушка легонько коснулась пальцами его кожи.

– Ой, прости. У меня руки слишком холодные, да? – спросила она. Голос ее прозвучал выше и резче, чем прежде.

– Нет-нет. – Сердцебиение Рэйфа стало таким громким, что он испугался, как бы девушка тоже его не услышала. Но она ничего не сказала.

И он тоже, когда Лиана снова прижала ладони к его лопаткам. Теплые и мягкие прикосновения заставляли кожу покалывать. Он выпрямился. Его мышцы напряглись под ее шелковистыми пальцами, скользящими к центру его спины, ощупывая, постепенно поднимаясь вверх. Рэйф стиснул зубы, когда девушка дотронулась до основания его крыльев и нежно провела руками по перьям и сломанным костям, усмиряя боль, успокаивая ее.

Рэйфа жгло огнем, будто в вены залили расплавленную жидкость, которая циркулировала теперь в его крови, возбуждая тело. Он удивился, что не дымится.

Мир погрузился в безмолвие – слышно было лишь потрескивание огня и мелодичное дыхание девушки. Рэйф всецело сосредоточился на ее прикосновениях и ощущениях, которые они рождали. Даже боль его больше не отвлекала. Они незнакомцы, совершенные незнакомцы, однако нынешнее мгновение оказалось для него самым интимным из всех, какие доводилось переживать в жизни. Нужно прекратить это, прежде чем сойдет с ума.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил он, слишком громко, чтобы вопрос показался будничным.

С ее губ сорвался смешок – самый сладостный звук на свете.

– Я бы предпочла, чтобы это стало для тебя сюрпризом.

Он попытался развернуться.

– Сюрпризом?

– Не двигайся, – велела она, крепко сжимая ему плечи. Одним пальцем девушка нарисовала круг у него на спине, потом еще один – две пересекающиеся окружности – и стала обводить их снова и снова. – Скажи, ты рад предстоящему обручению?

Рэйф закашлялся от неожиданности, и девушка отдернула руки.

– Прости, – быстро произнес он, не желая отпугнуть ее. – Прости, я не хотел… Я, скажем так, почти об этом и не думал.

– Почти не думал? – пораженно повторила она. – Брачный турнир ведь на носу! Мои сверстники ни о чем другом и говорить-то не могут.

«Ох, да, я же вроде как Ксандер, – спохватился Рэйф. – Кронпринц, которого скоро выставят на брачный аукцион в надежде поймать самую лучшую претендентку. На самом деле хоть какую-нибудь претендентку».

«Я не Рэйф».

«Не бастард, с которым ни одна девушка-ворон не пожелает связать свою жизнь».

– Я полагаюсь на волю богов, – невнятно пробормотал он в ответ.

– Неужели никакой принцессы на примете? – не сдавалась она. В ее голосе сквозили нотки веселья. – Говорят, что моя принцесса – само очарование, хотя лично я с ней и не знакома. Слышала, однако, что она умна, но, возможно, немножко бесшабашна.

Рэйф фыркнул, не в силах сдержаться.

– Ну конечно, так голубка ворона и выберет.

– Хм-м-м, – протянула она. – Случались и более странные вещи.

– Но чтобы меня выбрала избалованная принцесса из дома самого Аэтиоса?

Рэйф покачала головой, пытаясь представить эту особу рядом с Ксандером. Она же будет зациклена на самой себе. Слишком эгоистичная, она не сумеет вписаться в жизнь воронов. Привыкшая задирать нос, не соизволит разобраться в том, как все устроено в Доме Шепота. И, самое ужасное, она никогда не сможет понять Ксандера. Дом Мира слишком идеален, слишком добродетелен. Какой бы она ни была бесшабашной, принцесса-голубка останется голубкой. Она никогда не одобрит подмены, которую они с братом затеяли.

– Не представляю себе такую пару, – признался он.

Девушка больно ущипнула его, заставив подпрыгнуть от неожиданности.

– Ой!

– Ах, прости, я сплоховала, – небрежно прокомментировала она, явно без сожаления. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. Может, расскажешь мне о своем доме?

– О замке или о людях?

– Обо всем, – почти мечтательно выдохнула она. – Мне все интересно.

– Все? – рассмеялся он. – На это потребуется много времени.

– Я никуда не тороплюсь, – прошептала она в ответ. Рэйф почувствовал некий тайный смысл, заключенный в ее словах, но не смог понять, какой именно, что вызвало мурашки на коже.

А возможно, ему просто стало холодно.

Да, определенно тому виной холод. Костерок еле тлеет, почти не давая тепла.

Как и ее магия.

И ее руки.

И ее прикосновения.

– Ну, мне и рассказывать-то почти нечего, – начал он. – Сердце Дома Шепота называется Пилаеон, но мы зовем его городом духов, потому что… это я тебе попозже объясню. Город располагается в долине между двумя горными цепями, и через самый его центр протекает река. Она впадает в ров, опоясывающий замок, и каскадом струится вниз, устремляясь в воздушное ничто. Реку питает огромный водопад, находящийся на широком утесе в противоположном конце долины. Его мы зовем Вратами Таетаноса, поскольку он похож на вход в другой мир, особенно ночью, когда вода сияет в свете луны. У нас бытует поверье, что потерянные души прибывают в Пилаеон в стремлении обрести покой, и мы проводим их через город к реке, которая, в свою очередь, сопровождает их прямиком к нашему богу. Ну а уж что он с ними делает, никому не известно.