Валентина Ласлоцки - Мой маленький Будда

Сейчас он с бо́льшим удовольствием «гуляет» по Интернету, изучая сайты «National Geographic». Он целенаправленно ищет интересующее его животное и подробно изучает «досье» данного представителя фауны: где живёт, чем питается, сколько особей осталось в той или иной популяции. Регулярно заглядывает и на сайт будапештского зоопарка (а теперь ещё и лиссабонского, где даже белый тигр есть!). С дрожью в голосе (почти плачет) сообщает печальные новости: «Представляешь, у бегемотов в резервуаре вода заражена! Надо срочно менять!» – или с блеском в глазах делится радостью по поводу прибавления в семействе кенгуру: «Тройня родилась! Это редко бывает!»

За ними я буду ухаживать…

В семь лет Ими уже точно знал, кем он хочет стать, когда вырастет. «Я буду ухаживать за животными!» – упрямо повторяет он вот уже более десяти лет. Пока он учится на садовника, но от своей заветной мечты не отказался. Если она когда-нибудь исполнится, его подопечным сильно повезёт!

В наших семейных разговорах тема животных присутствовала всегда. Мы бесчисленное количество раз посмотрели венгерский фильм «Сон зоопарка» и практически наизусть выучили знаменитое «Шоу пустыни». Мы могли бы стать почётными посетителями некоторых зоопарков, столько раз мы там были. Но, несмотря на всё это, вплоть до пятнадцатилетия Ими в нашем доме не было ни одного животного. Постоянные переезды из страны в страну, чемоданы, коробки, самолёты, тысячекилометровые «автопробеги», двое детей… При таком образе жизни мне не хватало только ещё четвероногой проблемы. Я выросла в деревне и знаю, что животное, будь то собака, кошка или даже хомяк, – не игрушка, а большая забота. Словом, поговорка «Не было у бабы заботы…» была не про меня. Я была стойкой противницей всякой живности в доме.

Но когда Имике исполнилось пятнадцать, а Балинту почти тринадцать, я сдалась: ладно, мальчишки уже большие и сами смогут ухаживать за собакой – кормить, поить, выгуливать… Так на свой пятнадцатый день рождения наш старший сын получил щенка немецкой овчарки. Нам до последней минуты удалось сохранить в тайне наш подарок, и это стало для него настоящим сюрпризом. Мы тогда жили в Москве. Муж по работе на несколько дней улетел в Венгрию и вернулся назад как раз в день рождения сына. Со щенком. Он вошёл, поставил клетку на пол и позвал Имике, который вместе с гостями находился в соседней комнате. Все высыпали в коридор посмотреть на реакцию именинника в момент получения живого подарка. Имике молча посмотрел на отца, встал перед клеткой на колени и открыл дверцу. Безымянный щенок высунул наружу нос и уставился чёрными глазами-пуговицами в лицо своего нового хозяина, которое было в десяти сантиметрах от клетки. А хозяин, казалось, потерял дар речи. Снизу вверх он опять посмотрел на отца, ничего не спросил, но в его глазах читался невысказанный вопрос: «Это правда? Он мой?»

– С днём рожденья, сынок! – был ответ папы.

Только тогда Имике вытащил пушистый комок из клетки. Он не прижал его к себе, а положил на пол и сам остался там же, стоя на четвереньках, ни на кого не обращая внимания. Если кто и видел, каким бывает счастье (настоящее, когда оно заполнило тебя изнутри, выплеснулось и затопило всё вокруг!), то это мы. Тот вечер был само счастье. Для всех нас.

Так появился в нашей семье её пятый член, получивший имя Дейв, всеобщий любимец и лучший друг Имике. Сейчас ему уже пять полных собачьих лет. (Серьёзный возраст!) Внешне матёрый зверь с устрашающим оскалом зубов, а по характеру беззлобная животина. Игривый, дружелюбный, не по-собачьи умный и по-собачьи верный. Между Имике и Дэйвом с первой же минуты установились особые отношения. Они понимают друг друга без слов. Дейв признал главу семьи (Имре) за «вожака стаи», ко мне он приходит со всеми своими собачьими нуждами (поесть, попить, почесать, открыть дверь, «скажи им, чтоб вывели погулять» и т. д.), Балинта признаёт, когда дома нет никого другого, а Имике для него – настоящий друг, товарищ. Они живут на одной волне. Они «одной крови». Дэйв не любит, когда кто-то уходит из дома, но если этот «кто-то» – Ими, он по-настоящему страдает (лежит без движений, и глаза грустные-грустные). Если же он остаётся дома один, то депрессия загоняет его на кровать Имике. Хотя он знает, что это строго запрещено!

Иногда у меня такое чувство, что пёс находится в телепатической связи со своим хозяином. Мы живём на третьем этаже, балкон находится на противоположной стороне от подъезда, тем не менее за несколько минут до прихода Имике Дэйв идёт к входной двери и застывает в позе ожидания.

Однажды мы вместе провожали Имике до бассейна. В тот день он с командой «водомерок» уезжал на свои первые соревнования. Когда автобус со спортсменами отправился, я с трудом удержала Дэйва, чтобы он не помчался за автобусом. Он рвал поводок, лаял, и всю дорогу домой я буквально тащила его за собой, потому что он постоянно останавливался и с тоской смотрел назад. Будто чувствовал, что на этот раз Имике уехал далеко и надолго.

Я люблю наблюдать, как Ими играет со своим четвероногим другом. Полное взаимопонимание (друзья!) и естественная гармония (человек и собака), которые царят между ними, завораживает. Это ещё раз доказывает, что из Ими получился бы замечательный работник зоопарка, где, как мне кажется, без личного контакта с животными не обойтись.

Примерно в три года мы начали учиться держать карандаш и рисовать. Я никогда не вела дневник, но прекрасно помню, когда и как это было. Благодаря тому, что мы часто переезжали из страны в страну, события последних двадцати лет не слились в один сплошной поток. Даже самые незначительные происшествия сохранились в памяти в своей хронологической последовательности, потому что они привязаны к определённому периоду жизни (ливийский, кувейтский, московский, перед Кувейтом, после Москвы и т. д.). Я, как сейчас, вижу нашу ливийскую террасу (ту самую, на которую Имике «вывел погулять» своего маленького брата). В углу стоял столик, за которым мы обычно «писали». Вернее, сначала мы только наблюдали за тем, как кончик карандаша движется по бумаге и оставляет след: карандаш держала я, а Имике смотрел. Потом мы держали карандаш вдвоём, но очень скоро ребёнку надоело совместное творчество, он хотел «писать сам». Он брал карандаш, зажимая его в кулачок, словно это был кортик, и с самозабвением «рисовал» свои первые картины. Тогда же мы научились различать цвета, сравнивая карандаши с яркими пластмассовыми кубиками.