Лисса Рэнкин - Победа разума над медициной. Революционная методика оздоровления без лекарств

Только представьте себе, что у вас диагностировали рак. В то мгновение, когда вы слышите это слово, стресс-реакция и механизм «сражайся или спасайся бегством» приходит в сильнейшее возбуждение. Надпочечники начинают выбрасывать в кровь огромное количество кортизола. Мгновенно симпатическая нервная система становится на боевое дежурство. Слово «рак» разум воспринимает как смертельную угрозу, хотя на момент постановки диагноза смерть не является вопросом считанных дней. В таком состоянии физиологического стресса тело очень плохо приспособлено к борьбе против рака. Оно слишком занято подготовкой либо к борьбе, либо к стремительному бегству.

Затем к вам подходит онколог – добрый, заботливый, ободряющий. Он держит вас за руку, обнимает вас, когда вы плачете, уверяет, что до вас он вылечил десятки пациентов с таким же точно диагнозом. Что большинство из них сейчас чувствуют себя хорошо. Ласково и нежно врач объясняет: что бы ни случилось, вы никогда не останетесь одни, он всегда будет рядом и станет делать все возможное, чтобы вам помочь. Составляется план лечения. Он дает вам номер телефона, по которому можно позвонить, если появятся еще вопросы. Он снова обнимает вас и ободряюще похлопывает по спине. Несмотря на то что в перспективе у вас хирургическая операция и многомесячный курс химиотерапии, вам все же становится немного легче.

Почему? Потому что мозг убаюкан. Страх немного развеялся. Стресс-реакция ослабла. Тело расслабилось. Врач убедил ваш мозг, что все будет хорошо или что будет делаться все возможное для благополучного исхода. В таком состоянии релаксации организм может начать заниматься тем, что он способен делать лучше всего, – прилагать усилия для самоисцеления.

Если оптимистически настроенные, ласковые и внимательные врачи, верящие в благополучный исход, способны вызвать вот такую позитивную физиологическую реакцию, то нам известно, что может случиться, когда врачи используют свое влияние негативно. Может, они и не хотят ничего плохого. Однако и врачи, и средний медицинский персонал бывают так невнимательны, равнодушны, выглядят такими занятыми, уставшими, раздраженными и недовольными, что одним своим видом причиняют больным вред.

Вот что написала мне моя подруга после приема у врача: «Лисса, если этот врач меня ограбит на выходе из здания, я не смогу даже опознать его в лицо. Он практически ни разу на меня не взглянул. В медсестринском отделении и в смотровой оба врача смотрели не на меня, а только на дисплей компьютера. Сами в это время стучали по клавиатуре и задавали мне разные вопросы. Компьютер выдал врачу новое назначение на лекарство, и врач даже со мной ничего не обсудил. Если для контроля моего состояния и выписки рецептов для лечения текущих или хронических болезней нужен один лишь компьютер, то тогда зачем я просиживаю в приемной у врача целый час, чтобы любоваться на чью-то спину? Да, помимо всего прочего, медсестра ввела в компьютер не тот код, потому что мне рекомендовали пройти обследование молочной железы вместо аускультации грудной клетки по поводу моей астмы. Это было похоже на нечто такое: «О чем это вы, сэр? У вас или неверная информация, или вы ошиблись номером». Жуть. Я просто вне себя сейчас! Никогда больше сюда не приду!»

С такого рода откликами мне очень часто приходилось иметь дело при общении в Сети. Учитывая усталость, загруженность и переутомление современного медицинского персонала, после обращения к врачу пациентам порой становится только хуже. Если вам приходится ждать 2 часа в переполненной приемной, а потом врач общается с вами всего 7,5 минут, он устал, он все время вас перебивает, забывает, как вас зовут, вообще не проводит физикального осмотра, то есть не прикасается к вам, а потом вдруг произносит какой-то непонятный, пугающий вас диагноз и дает плохой прогноз, то у вас непременно разовьется стрессовая реакция.

Никто этого не хочет. Медицинские работники часто многим жертвовали ради своих больных, поэтому они перестают помнить о своем первоначальном призвании. Они уверены, что их жертвы доказывают, как они заботятся о своих пациентах. Но жертвенности недостаточно.

Уже давно пора вернуть в здравоохранение именно элемент заботы и охраны здоровья. Врачам и остальному медицинскому персоналу следует помнить, что и как мы делаем, чтобы лечебный эффект был максимальным. Особенно если что-то идет не так.

В 1974 году доктор Клифтон Мидор сообщил своему пациенту Сэму Лонде, что у того рак пищевода в последней стадии и что его состояние считается смертельным. После этого сообщения пациент вскоре умер, всего через несколько недель.

Однако проведенное вскрытие необычайно удивило врачей. Рак был только в самом начале развития, и до смерти было явно очень далеко. Доктор Мидор сказал в одной из передач канала «Дискавери», что «умерший был болен раком, но умер не от рака». Тогда от чего же он умер? Не исключено, что испытанный им ужас при страшном известии породил сильнейшую стресс-реакцию в организме, и организм не выдержал. Он умер потому, что ему внушили, что он умрет; он поверил и умер. Его негативные мысли преобразовались в реальные физиологические изменения.

Спустя десятилетия смерть мистера Лонде по-прежнему терзает доктора Мидора, который сказал: «Я был уверен, что у него рак. Он верил, что у него рак. Все окружающие тоже верили, что у него рак… Неужели я каким-то образом лишил его надежды?»

Вариант первый: «Боюсь, что рак у вас неоперабелен. И не ограничивается одним органом, как мы считали раньше.

Если вы хотите, мы можем провести курс химиотерапии. Но она все равно не вылечит вас. Мне очень жаль сообщать вам это, и конечно, мы сделаем все, чтобы максимально улучшить ваше состояние. Но сейчас как раз подходящее время, чтобы привести ваши дела в порядок. Если вы еще не написали завещания, то это пора сделать. Потому что только 1 из 20 больных на такой стадии рака живут дольше 5 лет, а большинство умирают через 3–6 месяцев.

Мне чрезвычайно жаль говорить вам об этом, и, разумеется, мы непременно обсудим все подробнее, когда ослабнет анестезия и вам станет полегче».

Когда страшные новости сообщают вот таким образом, это лишь активизирует ответную стресс-реакцию, поэтому организму сложнее задействовать механизмы самоисцеления. А в редких случаях это способно привести к смерти пациента при отсутствии видимой причины. То есть вполне возможно, что человека в буквальном смысле можно напугать до смерти.

Предлагаю новый способ сообщения плохих новостей: возьмем, к примеру, пациентку, у которой метастазы и шанс выжить 1 из 20. Пусть она какое-то время приходит в себя после анестезии. Давайте утешим ее в послеоперационной палате. Скажем членам семьи, что все подробно обсудим, когда пациентка полностью очнется. А затем начнем вот такой разговор.