Роберт Льюис Стивенсон - Английский с Р. Л. Стивенсоном. Алмаз раджи / R. L. Stevenson. The Rajah’s Diamond

He was always dressed with uncommon nicety(он был всегда одет с необычайной щепетильностью) , wore delicate flowers in his button-hole(носил нежные цветы в петлице; to wear – носить ) , and could entertain a visitor with tact and pleasantry(и мог развлечь гостью с тактом и веселостью) . He took a pride in servility to a beautiful woman(он гордился рабской преданностью красивой женщине: «брал гордость»; to take – брать ) ; received Lady Vandeleur’s commands as so many marks of favour(принимал приказы леди Венделер как многочисленные знаки благосклонности) ; and was pleased to exhibit himself before other men(и с радостью выставлял себя напоказ другим мужчинам: «был рад…») , who derided and despised him(которые высмеивали и презирали его) , in his character of male lady’s maid and man milliner(в его роли мужчины-горничной и мужчины-модистки) . Nor could he think enough of his existence from a moral point of view(он также не мог нарадоваться своему существованию с моральной точки зрения: «не мог думать достаточно о…»; nor – и не ) . Wickedness seemed to him an essentially male attribute(безнравственность казалась ему преимущественно мужской чертой) , and to pass one’s days with a delicate woman(и проводить свои дни с изящной женщиной) , and principally occupied about trimmings(/будучи/ в основном занятым отделкой /платьев/) , was to inhabit an enchanted isle among the storms of life(было /словно/ жить на зачарованном острове среди жизненных бурь).

He was always dressed with uncommon nicety, wore delicate flowers in his button-hole, and could entertain a visitor with tact and pleasantry. He took a pride in servility to a beautiful woman; received Lady Vandeleur’s commands as so many marks of favour; and was pleased to exhibit himself before other men, who derided and despised him, in his character of male lady’s maid and man milliner. Nor could he think enough of his existence from a moral point of view. Wickedness seemed to him an essentially male attribute, and to pass one’s days with a delicate woman, and principally occupied about trimmings, was to inhabit an enchanted isle among the storms of life.

One fine morning(в одно прекрасное утро) he came into the drawing-room(он вошел в гостиную) and began to arrange some music on the top of the piano(и начал приводить в порядок какие-то ноты на крышке рояля) . Lady Vandeleur, at the other end of the apartment(леди Венделер в другом = противоположном углу комнаты) , was speaking somewhat eagerly with her brother, Charlie Pendragon(говорила несколько нетерпеливо со своим братом, Чарли Пендрагоном) , an elderly young man(престарелым = стареющим молодым человеком) , much broken with dissipation(сильно потрепанным разгульной жизнью; to break – портить, ломать;to dissipate – рассеивать, разгонять / облака, мрак, страх и т. п. / ; расточать, растрачивать / время, силы / ; транжирить, проматывать / деньги / ; кутить, развлекаться; вести распутный образ жизни ) , and very lame of one foot(и сильно хромающим на одну ногу) . The private secretary, to whose entrance they paid no regard(личный секретарь, на чье появление они не обратили внимания; to pay regard – обратить внимание: « заплатить ») , could not avoid overhearing a part of their conversation(не мог избежать того, чтобы подслушать часть их беседы).

One fine morning he came into the drawing-room and began to arrange some music on the top of the piano. Lady Vandeleur, at the other end of the apartment, was speaking somewhat eagerly with her brother, Charlie Pendragon, an elderly young man, much broken with dissipation, and very lame of one foot. The private secretary, to whose entrance they paid no regard, could not avoid overhearing a part of their conversation.

“To-day or never,” said the lady(сегодня или никогда, – сказала леди) . “Once and for all(раз и навсегда = окончательно) , it shall be done to-day(это будет сделано сегодня) .”

“To-day, if it must be,” replied the brother, with a sigh(сегодня, раз это должно случиться : «быть», – ответил брат со вздохом) . “But it is a false step(но это неверный шаг) , a ruinous step, Clara(губительный шаг, Клара) ; and we shall live to repent it dismally(и мы когда-нибудь горько раскаемся в нем : «доживем, чтобы раскаяться в нем горько») .”

Lady Vandeleur looked her brother steadily and somewhat strangely in the face(леди Венделер посмотрела своему брату твердо и немного странно в лицо).

“You forget,” she said(ты забываешь, – сказала она) ; “the man must die at last(он должен умереть в конце концов) .”

“Upon my word, Clara,” said Pendragon(честное слово, Клара, – сказал Пендрагон) , “I believe you are the most heartless rascal in England(я думаю, ты – самая бессердечная негодяйка в Англии) .”

“To-day or never,” said the lady. “Once and for all, it shall be done to-day.”

“To-day, if it must be,” replied the brother, with a sigh. “But it is a false step, a ruinous step, Clara; and we shall live to repent it dismally.”

Lady Vandeleur looked her brother steadily and somewhat strangely in the face.

“You forget,” she said; “the man must die at last.”

“Upon my word, Clara,” said Pendragon, “I believe you are the most heartless rascal in England.”

“You men,” she returned, “are so coarsely built(вы, мужчины, – ответила она, – так грубо сделаны: «построены»; to build – строить ) , that you can never appreciate a shade of meaning(вы никогда не умеете понять оттенок значения) . You are yourselves rapacious, violent(вы сами ненасытны, жестоки) , immodest, careless of distinction(бесстыдны, неразборчивы: «беспечны к разборчивости») ; and yet the least thought for the future shocks you in a woman(и при этом малейшая мысль о будущем шокирует вас в женщине) . I have no patience with such stuff(я терпеть не могу такое : «не имею терпения») . You would despise in a common banker the imbecility(вы бы презирали в заурядном клерке то тупоумие) that you expect to find in us(которое вы ожидаете найти в нас) .”

“You are very likely right,” replied her brother(ты, очень вероятно, права, – ответил ее брат) ; “you were always cleverer than I(ты всегда была умнее, чем я) . And, anyway, you know my motto(и, в любом случае, ты знаешь мой девиз) : The family before all(семья прежде всего) .”

“Yes, Charlie,” she returned, taking his hand in hers(да, Чарли, – ответила она, беря его руку в свою) , “I know your motto better than you know it yourself(я знаю твой девиз лучше, чем ты сам его знаешь) . ‘And Clara before the family(«а Клара – прежде семьи») !’ Is not that the second part of it(разве не это вторая часть его = девиза) ? Indeed, you are the best of brothers(в самом деле, ты лучший из братьев) , and I love you dearly(и я люблю тебя нежно) .”

“You men,” she returned, “are so coarsely built, that you can never appreciate a shade of meaning. You are yourselves rapacious, violent, immodest, careless of distinction; and yet the least thought for the future shocks you in a woman. I have no patience with such stuff. You would despise in a common banker the imbecility that you expect to find in us.”

“You are very likely right,” replied her brother; “you were always cleverer than I. And, anyway, you know my motto: The family before all.”

“Yes, Charlie,” she returned, taking his hand in hers, “I know your motto better than you know it yourself. ‘And Clara before the family!’ Is not that the second part of it? Indeed, you are the best of brothers, and I love you dearly.”