Эдгар По - Английский с Эдгаром По. Падение дома Ашеров / Edgar Allan Poe. The Fall of the House of Usher

The impetuous fury of the entering gust nearly lifted us from our feet. It was, indeed, a tempestuous yet sternly beautiful night, and one wildly singular in its terror and its beauty. A whirlwind had apparently collected its force in our vicinity; for there were frequent and violent alterations in the direction of the wind; and the exceeding density of the clouds (which hung so low as to press upon the turrets of the house) did not prevent our perceiving the life-like velocity with which they flew careering from all points against each other, without passing away into the distance.

I say that even their exceeding density did not prevent our perceiving this(я говорю, что даже их невероятная плотность не мешала нашему восприятию этого) – yet we had no glimpse of the moon or stars(но нам не было видно ни луны, ни звезд: «мы не имели проблеска»; glimpse – быстрый взгляд; проблеск, мимолетное впечатление ) – nor was there any flashing forth of the lightning(и не было сверкания молнии; nor – и не; to flash – сверкать, вспыхивать; forth – вперед, наружу ) . But the under surfaces of the huge masses of agitated vapour(но нижние поверхности гигантских масс приведенного в движение пара) , as well as all terrestrial objects immediately around us(так же как и все земные объекты непосредственно вокруг нас) , were glowing in the unnatural light of a faintly luminous and distinctly visible gaseous exhalation(сияли в неестественном свете слегка светящихся и ясно различимых газовых испарений) which hung about and enshrouded the mansion(которые висели вокруг и обволакивали дом).

I say that even their exceeding density did not prevent our perceiving this – yet we had no glimpse of the moon or stars – nor was there any flashing forth of the lightning. But the under surfaces of the huge masses of agitated vapour, as well as all terrestrial objects immediately around us, were glowing in the unnatural light of a faintly luminous and distinctly visible gaseous exhalation which hung about and enshrouded the mansion.

“You must not – you shall not behold this!” said I, shudderingly, to Usher(вы не должны – вы не станете видеть это! – сказал я, дрожа, Ашеру; to shudder – вздрагивать ) , as I led him, with a gentle violence, from the window to a seat(пока я вел его, с нежным принуждением, от окна к стулу: «сиденью») . “These appearances, which bewilder you, are merely electrical phenomena not uncommon(эти явления, которые смущают вас, – просто электрические феномены, не необыкновенные) – or it may be that they have their ghastly origin in the rank miasma of the tarn(или может быть так, что они имеют свой ужасный источник в зловонных миазмах пруда) . Let us close this casement(давайте закроем эту створку) ; – the air is chilling and dangerous to your frame(воздух – ледянящий = ледяной и опасный для вашего организма; frame – рама; тело, организм ) . Here is one of your favourite romances(вот один из ваших любимых романов; romance – рыцарский роман, романтическая история ) . I will read, and you shall listen(я буду читать, а вы станете слушать) ; – and so we will pass away this terrible night together(и так мы проведем эту ужасную ночь вместе) .”

“You must not – you shall not behold this!” said I, shudderingly, to Usher, as I led him, with a gentle violence, from the window to a seat. “These appearances, which bewilder you, are merely electrical phenomena not uncommon – or it may be that they have their ghastly origin in the rank miasma of the tarn. Let us close this casement; – the air is chilling and dangerous to your frame. Here is one of your favourite romances. I will read, and you shall listen; – and so we will pass away this terrible night together.”

The antique volume which I had taken up was the “Mad Trist” of Sir Launcelot Canning(древний том, который я подобрал, был «Mad Trist» сэра Ланселота Кэннинга; mad – безумный, сумасшедший; trist – место встречи; свидание ) ; but I had called it a favourite of Usher’s more in sad jest than in earnest(но я назвал его любимой /книгой/ Ашера больше в /качестве/ грустной шутки, чем всерьез) ; for, in truth, there is little in its uncouth and unimaginative prolixity(ибо, по правде /говоря/, мало есть в его неуклюжем и незамысловатом многословии) which could have had interest for the lofty and spiritual ideality of my friend(того, что могло бы иметь = представлять интерес для возвышенной и духовной идеальности = идеалистической натуры моего друга).

The antique volume which I had taken up was the “Mad Trist” of Sir Launcelot Canning; but I had called it a favourite of Usher’s more in sad jest than in earnest; for, in truth, there is little in its uncouth and unimaginative prolixity which could have had interest for the lofty and spiritual ideality of my friend.

It was, however, the only book immediately at hand(он был, однако, единственной книгой непосредственно под рукой) ; and I indulged a vague hope that the excitement which now agitated the hypochondriac, might find relief(и я поддался туманной надежде, что возбуждение, которое теперь волновало ипохондрика, могло бы найти облегчение) (for the history of mental disorder is full of similar anomalies)(ибо история умственного нездоровья полна подобных аномалий) even in the extremeness of the folly which I should read(даже в крайности той ерунды, которую бы я читал) . Could I have judged, indeed, by the wild over-strained air of vivacity with which he hearkened, or apparently hearkened, to the words of the tale(если бы я мог судить, действительно, по буйному, перенапряженному виду оживленности, с которым он слушал, или по-видимому, слушал, слова истории) , I might well have congratulated myself upon the success of my design(я мог бы поздравить себя с успехом моего замысла).

It was, however, the only book immediately at hand; and I indulged a vague hope that the excitement which now agitated the hypochondriac, might find relief (for the history of mental disorder is full of similar anomalies) even in the extremeness of the folly which I should read. Could I have judged, indeed, by the wild over-strained air of vivacity with which he hearkened, or apparently hearkened, to the words of the tale, I might well have congratulated myself upon the success of my design.

I had arrived at that well-known portion of the story(я /как раз/ подобрался к той хорошо известной части истории; to arrive – прибывать ) where Ethelred, the hero of the Trist, having sought in vain for peaceable admission into the dwelling of the hermit(где Этельред, герой Trist, искав напрасно мирного допуска в жилище отшельника) , proceeds to make good an entrance by force(принимается обеспечивать /себе/ вход силой; to proceed – продолжать; проходить; действовать; to make good – сделать, заставить работать, устроить: «сделать хорошим» ) . Here, it will be remembered, the words of the narrative run thus(здесь, будет вспомнено = как вы помните , слова рассказа бегут = следуют так):

I had arrived at that well-known portion of the story where Ethelred, the hero of the Trist, having sought in vain for peaceable admission into the dwelling of the hermit, proceeds to make good an entrance by force. Here, it will be remembered, the words of the narrative run thus:

“And Ethelred, who was by nature of a doughty heart(и Этельред, который был по природе /человеком/ отважного сердца) , and who was now mighty withal, on account of the powerfulness of the wine which he had drunken(и который был теперь сильным вдобавок, по причине мощности того вина, которое он выпил) , waited no longer to hold parley with the hermit(более не ждал держать речь с отшельником) , who, in sooth, was of an obstinate and maliceful turn(который, по правде, был упрямого и злобного нрава: «поворота») , but, feeling the rain upon his shoulders, and fearing the rising of the tempest, uplifted his mace outright(но, чувствуя дождь на своих плечах и страшась разгара: «подъема» бури, поднял свою булаву тотчас) , and, with blows, made quickly room in the plankings of the door for his gauntleted hand(и ударами быстро сделал место = щель в обшивке двери для своей затянутой в перчатку руки) ; and now pulling there-with sturdily, he so cracked, and ripped, and tore all asunder(и вот, потянув посредством этого усердно, он так ломал, и вспарывал, и рвал все на части; to tear – рвать ) , that the noise of the dry and hollow-sounding wood alarumed and reverberated throughout the forest(что шум сухого и поло-звучащего дерева разносил тревогу и раздавался по всему лесу).