Мелисса де ла Круз - Алекс & Элиза

– Может немного колоть, – предупредила она и, прежде чем он успел ответить, провела инструментом по запястью.

Ларпен застонал.

– Лейтенант, – проворчала Элиза, – это же просто царапина!

– Меня беспокоит не она, – ответил Ларпен. – Просто… Я слышал, некоторые люди заболевают от прививки.

– Будет и легкая сыпь, и небольшой жар…

– Я слышал, некоторые умирают, – перебил ее Ларпен.

– Лейтенант, может, вам станет спокойнее, если вы узнаете, что только на этой неделе я сделала прививку вашему полковнику Гамильтону? И он ни секунды не сомневался в ее нужности и не задал ни одного вопроса о ее последствиях. Он просто сказал, что, если прививка хороша для его командира и подчиненных, значит, она, определенно, хороша и для него. Генерал Вашингтон мог бы гордиться этим образчиком солдатской храбрости. Разве вы не согласны, сэр, что все мы сражаемся на одной стороне?

У Ларпена челюсть отвисла.

– Раз вы так считаете, мисс… Но полковник Гамильтон ужасно храбрый. Если и есть среди офицеров тот, кого я уважаю больше, чем полковника, то это только сам главнокомандующий.

– Храбрый, значит? – спросила Анжелика, обменявшись с Пегги взглядами. – Молю, расскажите нам побольше об этом юном храбреце!

– Я слышал все это от парней, мэм. Да, именно так. Это случилось под Монмутом – в тот день лошадь полковника Гамильтона подстрелили прямо под ним. Когда красноспинные поползли на холм, его атаковал кавалерист с ружьем. И что он сделал? Он остался на месте, зарубил кавалериста саблей, прыгнул на его лошадь и ускакал прочь. По крайней мере, так мне рассказывали.

Анжелика закатила глаза.

– Ах, вот так рождаются легенды!

Но Элиза слушала с волнением, заметив, что Пегги слегка позеленела лицом.

– Пожалуйста, сестра, присядь, пока не упала в обморок. Лейтенант Ларпен, боюсь, наша Пегги не привыкла к такого рода историям. Почему бы нам не вернуться к менее тревожащей теме – прививкам?

Элиза была в курсе статистики смертей среди привитых от оспы, а также знала, что отчасти то, о чем бормотал трусливый юнец, – правда. На каждую сотню привитых один или два всегда зарабатывали самую настоящую оспу, иногда с летальным исходом. Но с учетом того, что среди непривитых уровень смертности был раза в три выше, она понимала: этот риск более чем оправдан. И все же девушка была слишком честной, чтобы лгать обеспокоенному юноше.

– Не падайте духом, солдат. Вы скорее умрете от оспы без этой прививки, нежели с ней. А на самом деле, вы можете пасть на поле боя с намного большей вероятностью, чем от оспы и прививки вместе взятых. Ну, а теперь… – она положила примочку на расцарапанное запястье и туго его забинтовала, – …все в руках Господа.

Ларпен побледнел.

– Я шучу, лейтенант, – заявила она, начиная собирать принадлежности. – Все будет хорошо. Вы снова сможете бороться на руках через считаные дни.

Штаб-квартира Континентальной армии, Морристаун, Нью-Джерси

Февраль 1780 года

Едва Элиза закончила, капрал Вестон вернулся в комнату с восемью спутниками. В основном они были младше двадцати пяти, и лишь два офицера выглядели постарше. Элиза внимательно вглядывалась в лица пришедших, уверяя себя, что никого конкретного не ищет.

Удивительно, но офицеры нервничали намного больше, чем простые солдаты. Судя по тому, что Элиза с сестрами поняли из коротких бесед с ними, дело было в том, что им рассказали о процедуре достаточно, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы они поняли суть. Плохое образование, решила девушка, иногда бывает намного хуже его полного отсутствия.

Но у нее не было времени на праздные разговоры. Поскольку все офицеры оказались молодыми, каждый из них стремился проявить рыцарство на грани флирта. Их потрясла Пегги и смутила Анжелика. Было ясно, что им нечасто приходится находиться в женском обществе, не считая вдовушек и служанок, поэтому каждый старался развеселить их, заручиться обещанием новой встречи или даже танца.

Элиза старалась отвечать вежливо, но в ее словах не было интереса. Следовало признать, что отсутствие полковника Гамильтона разочаровало ее. Уверяла себя, что всего лишь хочет в очередной раз осудить его за странные инсинуации касательно ее предполагаемых поступков и призвать к ответу перед лицом общества. Но даже ей самой этот аргумент казался надуманным. Больше всего девушке хотелось узнать, что в ней заставило его предположить, будто она способна на такое недостойное поведение. А также были ли эти предположения вызваны его низменными инстинктами или тем, что Алекс питал к ней искренние чувства.

Краска прилила к ее щекам, когда в сотый раз за неделю перед глазами возникла картина, где молодой полковник ждет ее на сеновале отца.

А вчера Элиза согласилась отправиться с ним на санную прогулку, но, конечно же, лишь для того, чтобы снова повидать его коня, Гектора. Пусть ей и не хотелось это признавать, в последнее время девушка ощущала растущую привязанность к хозяину Гектора, сравнимую, а то и превосходящую ту, что она испытывала к нему самому.

Ее нынешний пациент, полковник Мартинс, сделал попытку сбежать.

– Вы так раскраснелись, мисс Скайлер. Пожалуйста, позвольте мне принести вам стакан холодной воды!

Элиза придержала его руку, заставив вновь опуститься в кресло.

– Я в полном порядке, полковник. Будьте добры, не вставайте, пока процедура не окончена.

Она как раз делала последнюю прививку подполковнику с превосходной фамилией Френдли [11] В переводе с английского «дружелюбный, радушный». , когда услышала, как открылась входная дверь за ее спиной, и мужской голос радостно воскликнул:

– Ну, и где он, этот негодяй Гамильтон?! Пусть немедленно спускается и прихватит саблю! Возмездие настигло его!

При звуках знакомого имени сердце Элизы радостно забилось в груди.

– Нет, его нет, сэр, – предупредил капрал Вестон, убираясь с пути громогласного гостя.

В это время Элиза изо всех сил пыталась скрыть разочарование. Она взглянула на троих мужчин, которым удалось увильнуть от работы (или чей ранг был достаточно высок для того, чтобы вместо работы продолжить флиртовать с прекрасными помощницами доктора). Но ни одного из них, похоже, не обеспокоило внезапное появление в дверях двух колоритных фигур.

Оба вошедших выглядели ровесниками Элизы, может, на год или два постарше, и оба были одеты в отлично сидящие мундиры, пошитые из лучшей шерсти. Нашивки на рукаве одного сообщали, что он подполковник, а второй оказался генерал-майором, и с первого взгляда было непросто определить, кто из них больший сорвиголова. У генерала были темные вьющиеся волосы, обрамляющие бледное лицо, чуть тронутое румянцем с мороза. Длинный тонкий нос выдавал в нем аристократа, но, тем не менее, он искренне улыбнулся, увидев Элизу, оставшуюся в одиночестве: Анжелика и Пегги отправились осмотреть дом с целью убедиться, что больше ни один офицер не прячется в шкафу или под кроватью.