Диана Гэблдон - Семь камней

– Я запомню.

Потом были деревья – фикусы, как сообщил ей мистер Блумер (пожалуй, он не случайно выбрал себе nom de guerre ), с кривыми стволами, толстыми листьями и сладковатым, затхлым запахом; некоторые были обвиты лианами, с конвульсивной силой карабкавшимися по их стволам, цепляясь за тонкую кору толстыми волосками, похожими на корни.

А потом, конечно, эта чертова эуфорбия собственной персоной.

Минни и не знала, что существуют такие чудеса. Многие из экспонатов даже не походили на нормальные растения, а некоторые, с толстыми, голыми стеблями, утыканными зловещими шипами, вообще были странными перверсиями из растительного царства. Другие напоминали салат-латук – но курчавый, белый латук с темно-красными краями, словно кто-то вытирал ими кровь.

– Они тоже довольно ядовитые, эти эуфорбии, но опаснее всего сок. Не убьет, но лучше, чтобы вам в глаза он не попадал.

– Я постараюсь. – Минни крепче сжала зонтик, готовясь раскрыть его, если какое-то из этих растений вздумает плюнуть в нее, некоторые из них выглядели так, словно только об этом и мечтали.

– Вот это зизифус колючий, или терновый венец, – сообщил мистер Блумер, кивнув на особенно ужасное дерево с длинными черными шипами, торчащими в разные стороны. – Выразительное название. – Тут он заметил выражение ее лица, улыбнулся и кивнул на следующую оранжерею: – Пойдемте, следующая коллекция вам больше понравится.

– О, – тихо отозвалась она. Потом «О!» гораздо громче. Эта оранжерея была намного больше других, с высокой выпуклой крышей, которая наполняла воздух солнцем и освещала тысячу орхидей – не меньше! Орхидеи свисали с подставок и деревьев каскадами белого, и золотого, и пурпурного, и красного, и…

– О боже! – Минни даже вздохнула от восторга, и мистер Блумер засмеялся.

Они не были одиноки. Все оранжереи были популярны – многие гости громко восхищались колючками, уродцами и ядовитыми экзотами, – но многолюднее всего было у орхидей, и гул восхищения наполнял воздух.

Минни вдыхала полной грудью благоухающий воздух с его разнообразными ароматами, и у нее даже слегка закружилась голова.

– А вот эту орхидею вам не захочется нюхать. – Мистер Блумер, водивший ее от одного чуда к другому, показал на большой горшок, где росла тускло-зеленая орхидея с толстыми лепестками. – Она пахнет гнилым мясом.

Минни осторожно понюхала и отпрянула.

– Удивительно, почему орхидее понадобился такой запах? – воскликнула она.

Он искоса взглянул на нее, но улыбнулся.

– Цвет и запах нужны растениям, чтобы привлекать насекомых, которые их опыляют. Вот эта орхидея Satyrium , – он кивнул на тусклые, мясистые лепестки, – зависит от услуг падальных мух. Пойдемте, вот эта орхидея пахнет кокосом – вы когда-нибудь нюхали кокосовый орех?

Они неторопливо гуляли между орхидей – у них просто не было выбора, учитывая медленно двигавшуюся толпу, – и, несмотря на свое сожаление, что покинула экзотическую роскошь, Минни перевела дух, когда вошла в последнюю оранжерею и обнаружила, что она почти пустая. Еще в ней было прохладно, по контрасту с прежней тропической жарой. Ароматы здесь были скромные и неуловимые, растения мелкие и обычные, и внезапно она поняла стратегию мистера Блумера.

Оранжерея с орхидеями служила ситом или барьером. Здесь они оказались почти совсем одни, хотя и стояли на открытом месте, откуда могли вовремя увидеть всех, кто приблизится к ним, и сменить тему беседы на безобидную болтовню.

– Что, перейдем к делу? – предложила она, и мистер Блумер опять улыбнулся.

– Давайте. Вы первая или я?

– Вы. – У них намечался скорее обмен, чем продажа, но ее половина сделки была конкретной, а его нет. – Расскажите мне о ваших условиях, – сказала она, сфокусировав взгляд на его лице – довольно узком, но не без приятности. Она увидела юмор в морщинках возле его рта.

– Вы уверены, что сможете все запомнить? – с сомнением спросил он.

– Конечно.

Он вздохнул, кивнул сам себе и начал говорить.

Она снова взяла его под руку, и они гуляли по дорожкам оранжереи, проходя сквозь пятна солнца и тени, а он рассказывал ей различную информацию. Она запоминала ее, повторяла вслух, временами просила что-то пояснить или повторить.

Бо́льшая часть информации касалась финансовых вопросов, банковского дела и обмена, движения денег – между отдельными людьми и между странами. Были и политические сплетни, но немного.

Это удивило ее: вся информация, которую он добывал, была политической по своей природе и довольно специфичной. Мистер Блумер охотился на якобитов. В частности, в Лондоне и Париже.

«Я не могу понять почему, – заметил отец на полях своего списка. – Верно, Чарльз Стюарт приехал в Париж, но ведь это всем известно, к тому же все знают, что он никогда ничего не добьется; этот человек идиот. Но все же ты не заработаешь денег, отказываясь продавать людям то, что они хотят…»

Она с облегчением перевела дух, когда мистер Блумер закончил говорить. Его сообщение не было ни длинным, ни сложным, и она была уверена, что надежно держала в голове все имена и необходимые цифры.

– Ладно, – сказала она и достала свой собственный список – запечатанный – из потайного кармана в подкладке жакета. Она передала его, постаравшись посмотреть ему в глаза. Ее сердце учащенно билось, а ладони слегка вспотели, но он, казалось, не проявлял подозрительности.

Нет, она не делала ничего недозволенного и не обманывала мистера Блумера. Правда, не совсем. Все в ее списке было именно таким, как указал ее отец… за исключением одного: когда она переписывала его набело, она выбросила имя Джеймса Фрэзера и фрагменты информации, касавшиеся его поступков и взаимодействия с Чарльзом Стюартом и его сторонниками. Она была неравнодушна к мистеру Фрэзеру и хотела его защитить.

Мистер Блумер не был дураком, он развернул листок и прочел его с начала до конца как минимум дважды. Потом сложил и улыбнулся Минни:

– Благодарю вас, моя дорогая. Какое удовольствие…

Внезапно он замолк и слегка отпрянул назад. Она оглянулась и посмотрела, что его так поразило, и увидела того военного, бентамского петуха. Он выходил из коридорчика, ведущего к орхидеям. Один. Когда он вышел на солнце, его красный с золотом мундир засверкал, словно оперение тропического попугая.

– Ваш знакомый? – вполголоса спросила она. И явно человек, с которым вы не хотите встречаться.

– Да, – ответил мистер Блумер и отошел в тень древовидного папоротника. – Вы можете оказать мне услугу, дорогая? Займите его светлость разговором на пару минут, чтобы я мог тихо уйти.

Он кивком показал на приближавшегося военного и, когда Минни нерешительно шагнула в его сторону, послал ей воздушный поцелуй и скрылся за папоротником.