Тереза Ромейн - Сезон соблазна

Открыв дверь в гардеробную, она увидела аккуратно развешенную одежду и крайне удивилась:

– Я знала, что Симона хорошая горничная, но не подозревала, что до такой степени. Да ей просто цены нет! Как ты могла не слышать ее шагов?

– Что? Ты думаешь, что там развешаны мои вещи? – Джулия подошла к сестре и заглянула в гардеробную. – Да, это действительно моя одежда. Ничего не понимаю…

Луиза покачала головой.

– Наверное, я очень крепко спала, – добавила Джулия и попросила сестру позвать Симону.

Она хотела, чтобы горничная помогла ей одеться и причесаться. Сегодня ей нужно было выглядеть презентабельно.

– Скажи Джеймсу, чтобы не уходил: я скоро буду готова, – предупредила она сестру.

– Какие глупости, – с улыбкой заявила Луиза. – Мы же будем вместе ужинать, а потом проведем весь вечер в его обществе.

– Но я не хочу ждать так долго! – воскликнула Джулия и тут же прикусила язык, отругав себя за несдержанность.

Когда Луиза ушла, Джулия призадумалась. Ей предстояло выбрать наряд, в котором было бы не зазорно появиться перед строгой виконтессой. Вскоре в ее комнату явилась Симона, быстро причесала, заколов непокорные волосы, выбрала для нее одно из бесчисленных белых платьев, висевших в гардеробе, и, помогая Джулии одеться, заметила:

– Это сойдет. По крайней мере, не слишком противоречит нынешней моде. Когда у нас будет время съездить к модистке, обновим ваш гардероб – закажем новые красивые наряды. – Заметив, что Джулия оживилась, горничная добавила: – Разумеется, это будут скромные наряды, которые пристало носить молодым незамужним леди. Ничего вычурного и вызывающего. Я вижу выражение радости на вашем лице и понимаю, что вы истинная племянница леди Ирвинг. Доверьтесь Симоне, она разбирается в моде.

Джулия посмотрела на себя в зеркало. Заурядная невыразительная внешность, скучная прическа, белое платье, круги под глазами, разрумянившиеся от волнения щеки. Джулию обескуражила представшая картина, однако следовало поторопиться.

– Может, украсить наряд парочкой страусовых перьев? – с надеждой спросила она. – Луиза говорила, что они ужасно дорогие, а значит, всегда в моде.

– Этот аксессуар сегодня излишен. Вы едете в гости к будущим родственникам на сочельник, и страусовые перья никак не подойдут к вашему наряду, – терпеливо объяснила Симона, поправляя аккуратный пучок на затылке Джулии, в который собрала непослушные локоны.

– Как вы это делаете? – изумилась девушка, касаясь прически. – Мне обычно требуется около сотни шпилек, чтобы волосы не выбивались.

– Именно поэтому я – это я, а вы – это вы, – сказала Симона со свойственным ей легким акцентом и немалой гордостью. – А теперь вы можете спуститься к своему мужчине.

– Это не мой мужчина, – поправила ее Джулия, чувствуя, что предательски краснеет.

– Простите, я плохо говорю по-английски, – с улыбкой промолвила француженка. – Я имела в виду мужчину, который приехал в дом вашей тетушки.

Джулия кивнула и спустилась в гостиную. Джеймс ждал ее там. Она так давно жаждала увидеть его, и вот теперь он предстал перед ней во всей красе и стати. Его каштановые волосы были коротко подстрижены, одежда соответствовала столичной моде. За это время Джеймс заметно похудел, стал еще стройнее, и Джулия впилась в него жадным взглядом, отмечая все изменения во внешности.

Она прекрасно понимала, что ее поведение недопустимо, но ничего не могла с собой поделать и, забыв обо всем на свете, устремилась к гостю. Еще немного, и она кинулась бы ему на шею, однако успела совладать через несколько шагов с эмоциями, остановилась в смущении, а затем неловко сделала реверанс. Джеймс в свою очередь протянул ей навстречу руки, а потом, когда она замерла на месте, неуклюже поклонился. Выпрямившись, они наконец заметили, что в комнате находятся леди Ирвинг и Луиза, причем обе смотрят на них в замешательстве, и переглянулись.

Они выглядели настолько нелепо, что, едва это осознав, расхохотались. Джеймс вдруг заключил Джулию в крепкие объятия, оторвал от земли и закружил, воскликнув:

– Как я рад тебя видеть! Счастливого Рождества!

«Дорогая, – мысленно подсказала ему Джулия, – назови меня «дорогая». Джеймс, конечно, не умел читать мысли, но, прижатая к его груди, Джулия слышала, как колотится его сердце и как прерывисто он дышит.

Их объятия длились несколько драгоценных секунд, и этого времени Джулии хватило, чтобы излечить свою душу от тоски. Наконец-то Джеймс здесь, рядом с ней! Вздохнув, она положила голову ему на плечо, ощущая тепло и силу, которые исходили от его тела.

Будто внезапно опомнившись, она уперлась ладонями ему в грудь, давая понять, чтобы он поставил ее на землю и разжал объятия, и он безропотно подчинился. Некоторое время Джулия стояла совсем близко, не в силах отойти от гостя, как того требовали правила приличия, все еще ощущала тепло сильных рук и чувствовала, как у нее горят щеки.

Ее буквально распирало от радости, она была так счастлива видеть его, что лишилась дара речи и не могла произнести ни слова. И это стало для нее настоящим шоком. Обычно слова лились из нее безудержным потоком, который трудно было остановить, но для Джеймса у нее почему-то не нашлось подходящих слов. Возможно, ей и не надо было ничего говорить…

Наконец Джулия вернулась с небес на землю, осознала, что ведет себя неприлично, и, отступив на шаг, сцепила за спиной руки, которые так и тянулись к Джеймсу. Взглянув на сестру, она увидела, что происходящее ее, похоже, забавляет, а леди Ирвинг, будто ничего не замечая вокруг, рассеянно копалась в ридикюле. Для Джулии появление Джеймса было солнечным лучом во мраке темной холодной зимы, а для графини – обычным визитом джентльмена, в дом которого они приглашены на ужин.

Заметив ее смятение, Джеймс решил отвлечь от нее внимание других дам и воскликнул:

– Итак, все в сборе, так что можем ехать! Матушка наверняка сгорает от нетерпения. Вы же знаете, мэм, каково это – ждать, тем более в вашем возрасте.

Последняя фраза, произнесенная с лукавой улыбкой, вызвала у леди Ирвинг смех.

– Ах ты, негодник! – пожурила она его и, взяв под руку, направилась к входной двери.

– Из этой затеи ничего хорошего не выйдет, – горестно вздохнув, прошептала Луиза, следуя рядом с Джулией за виконтом и графиней.

– Уверена, ты ошибаешься, – заявила та, пытаясь подбодрить сестру. – Нас ждет восхитительный ужин в кругу твоей будущей семьи, которая наверняка примет тебя с радостью.

О, если бы она чувствовала то же, что говорила!..

Дом Мэтисонов на Кавендиш-сквер был большим, выглядел весьма импозантно, хотя и строго, и в нем царил холод. Только исходил он не от стен (в гостиной горел камин), а от виконтессы Мэтисон, которая встретила гостей с надменной улыбкой.