Тереза Ромейн - Сезон соблазна

Графиня произнесла все это спокойным тоном, но ее стальной взгляд буквально буравил бывшую подругу. У Джулии от волнения все сжалось внутри. Тетушка часто впадала в раздражение, была резка, но очень редко сердилась по-настоящему, а сейчас леди Ирвинг выглядела угрожающе: высокая и величественная, восседала в своем кресле с прямой спиной. Страусовые перья, украшавшие ее пышную прическу, чуть заметно подрагивали, карие глаза были устремлены на хозяйку дома в ожидании ответа.

Леди Мэтисон некоторое время молчала, не сводя с гостьи изумленных зеленых, как и у Джеймса, глаз и приоткрыв рот. С нее сразу же сошла вся спесь. Однако виконтесса недаром была истинной аристократкой: уже через минуту пришла в себя, выпрямилась в своем кресле и, сделав вид, что ничего не произошло, ровным голосом произнесла:

– Мне кажется, мы засиделись за столом. На ее каменном лице не дрогнул ни один мускул. – Если вам захочется отведать еще сладостей, я велю принести десерт в гостиную. Мисс Оливер, вы с тетей составите мне компанию за карточным столом. Глория будет четвертой.

Она не спрашивала их согласия, а давала распоряжения. Встав из-за стола, леди Мэтисон направилась в гостиную на втором этаже, и остальные послушно последовали за ней.

– То, что она пригласила тебя сыграть с ней в карты, хороший знак, ты согласна? – прошептала на ходу Джулия на ухо Луизе, но та бросила на сестру скептический взгляд и тихо сказала:

– Кто знает… Но теперь по крайней мере мы выяснили, что тетя Эстелла умеет усмирять эту даму, а вот Джеймсу это не под силу.

– Ни одна мать, даже самая добрая, не станет прислушиваться к словам сына! – с жаром заявила Джулия.

Ее громкий страстный шепот достиг ушей леди Ирвинг, и та обернулась, а Луиза, легонько толкнув, осадила сестру:

– Говори тише!

Карточный стол возле весело пылавшего камина был рассчитан на четырех игроков. Джеймс галантно помог усесться Луизе, а затем двум пожилым дамам, и леди Ирвинг тут же посетовала на слишком низкие ставки и заявила, что при таких условиях неинтересно играть. Джеймсу пришлось осторожно напомнить ее светлости, что они находятся в доме его матери, а не в притоне для азартных игр, и семейная карточная игра в канун Рождества не предполагает крупных ставок.

Сидя ближе к огню, в некотором отдалении от игроков, Джулия слышала, как леди Ирвинг после отповеди Джеймса со смехом сдалась, и подумала: «Луизе следует обратить на это внимание. Джеймс игнорирует грубость матери, но нашей тетушке спуску не дает».

Вскоре Джулии наскучило сидеть, и она решила обойти просторную гостиную, однако по углам так дуло, что, вернувшись к огню, уселась в кресло с ногами и обхватила их руками, как дома. Заняться было нечем, и Джулия рассеянно смотрела на двух пожилых дам, которые, задорно болтая, играли в вист и пили шерри. Время от времени то одна, то другая похлопывала Джеймса по руке, словно желали удостовериться, что он не отошел от карточного стола. Тетушка делала это из-за Луизы, а леди Мэтисон скорее просто искала поддержки сына. Луиза и Глория играли молча, без всякого воодушевления.

Джулии сначала даже нравилось, что ее оставили в покое, но потом стало скучно сидеть в одиночестве, и она вздохнула с облегчением, когда гувернантка с нерешительным видом ввела в комнату двух девочек лет шести-восьми.

Ее поразили изменения, мгновенно произошедшие с Глорией. У нее загорелись глаза, и, вскочив с места, она устремилась к детям. Лицо ее расплылось в улыбке, взгляд потеплел, и, когда дети приблизились к гостям, она с гордостью сказала:

– Это мои дорогие девочки, Анна и София.

Глория, эта ледяная красавица, оттаяла в обществе дочерей, таких милых и непосредственных, и преобразилась до неузнаваемости. По тому как дочери прижимались к ней, как смотрели на нее, было видно, как сильно они любят мать.

Когда Глория стала представлять Джулию, та вскочила со своего места и, опустившись на корточки, тепло поприветствовала девочек:

– Здравствуйте, дорогие мои. Очень рада с вами познакомиться. У меня дома остались младшие сестры, примерно вашего возраста, и мне в этот праздник очень их не хватает.

Девчушек сразу же очаровала молодая леди, так запросто, присев на корточки, заговорившая с ними, и они засыпали ее вопросами: как зовут ее сестер? Чем они занимаются?

Джулия догадалась по их поведению, что девочки очень одиноки и им не хватает друзей, поэтому предложила:

– Приезжайте к нам в гости в деревню!

Бросив взгляд на Глорию, она с удивлением обнаружила, что молодая вдова сдержанно улыбнулась, а потом услышала ее тихий голос:

– С вашей стороны было очень любезно пригласить нас в гости. Благодарю вас. А теперь, девочки, ступайте в детскую, не стоит мешать мисс Херрингтон.

– Ах нет, пожалуйста! – выпалила Джулия. – Не могли бы вы позволить им остаться? Я… я действительно скучаю по младшим сестрам и с радостью пообщаюсь с вашими девочками, пока вы будете играть в карты.

Глория удивленно посмотрела на нее, но все же кивнула, и Джулия спросила:

– Можно я дам им по монетке? Они положат их в свои коробки для рождественских подарков.

На этот раз улыбка Глории была искренней и теплой.

– Спасибо, мисс Херрингтон. Думаю, девочки будут в восторге.

Прикусив губу, Глория взглянула на мать, но леди Мэтисон целиком сосредоточилась на картах и, казалось, ничего не замечала, потом вернулась к карточному столу.

Джулию же приятно удивили слова молодой вдовы. Джеймс как-то обмолвился, что у них с сестрой мало общего, поскольку Глория всегда была слишком правильной, и Джулия решила, что она весь вечер будет держаться холодно и надменно, но оказалось, что тронуть ее сердце не так уж трудно. Возможно, причиной сдержанности Глории была недавняя потеря мужа, а также то обстоятельство, что ей приходится жить с матерью, обладавшей ужасным характером.

Порывшись в ридикюле, Джулия нашла две монетки и подарила девочкам, пожелав счастливого Рождества. Обе пришли в восторг от подарка и горячо поблагодарили гостью, а тут к ним подошел и Джеймс, которому наконец удалось отойти от карточного стола. По ее примеру присев и поприветствовав своих племянниц, он потрепал девушек по голове и рассмеялся:

– Итак, маленьким негодницам разрешили задержаться здесь?

Вцепившись в полы его сюртука, сестры потребовали, чтобы дядя подкинул их в воздух, и Джеймс подчинился.

– Так вот, значит, откуда твое умение ладить с детьми! – заметила Джулия, вспомнив, как быстро Джеймс нашел общий язык с ее младшими сестрами и братом.

Уворачиваясь от кулачков Софии, которая, сидя у дяди на руках, колотила его по плечу, требуя снова подкинуть ее в воздух, он рассмеялся: