Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками

– Иногда мне кажется, что нет! – огрызнулась я и попыталась вырваться, но он удержал меня и, смеясь, поцеловал.

Через мгновение я прекратила сопротивление и затихла в его объятиях, признавая поражение, пусть и временное. Я еще встречусь с Мэри Хоукинс, подумала я, тогда и узнаем, что она думает об этом своем браке. И если девушка не захочет видеть в брачном контракте свое имя рядом с именем виконта Мариньи, то… Внезапно я замерла, потом вдруг резко вырвалась из объятий Джейми.

– Что такое? – встревоженно спросил он. – Тебе плохо, девочка? Ты вся побелела.

И неудивительно. Ибо я вдруг вспомнила, где видела имя Мэри Хоукинс. Джейми ошибался. Это именно мое дело! А имя девушки, выведенное каллиграфическим почерком, я видела в самом верху генеалогической таблицы. Чернила со временем побледнели и приобрели коричневый оттенок. Мэри Хоукинс должна была стать женой вовсе не дряхлого виконта Мариньи. Нет, она должна была выйти замуж за Джонатана Рэндолла в 1745 году от Рождества Христова.

– Но как она могла? Это же невозможно! – воскликнул Джейми. – Ведь Джек Рэндолл мертв.

Он налил бренди и протянул мне. Рука твердо держала бокал за хрустальную ножку, но уголки рта были опущены, а в тоне, каким он произнес слово «мертв», не угадывалось сомнений насчет судьбы Джека.

– Приляг как следует, англичаночка, – сказал он, – ты все еще такая бледная.

Повинуясь его жесту, я послушно подобрала ноги и вытянулась на диване. Джейми сел в изголовье и положил мне руку на плечо, пальцы, такие сильные и теплые, осторожно массировали ямочку над ключицей.

– Маркус Макраннох говорил мне, что собственными глазами видел, как Рэндолла насмерть затоптал скот в подземной темнице Уэнтуорта, – повторил он, словно убеждая сам себя. – Он походил на тряпичную куклу, плавающую в луже крови. Именно так сказал Маркус. И был в этом вполне уверен.

– Да. – Я потягивала бренди, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу. – И мне он то же самое говорил. Нет, конечно, ты прав! Капитан Рэндолл мертв. И во всем виноваты мои воспоминания о Мэри Хоукинс. Это из-за Фрэнка…

Я взглянула на левую руку, прижатую к животу. В камине пылал огонь, отблески пламени плясали на золоте моего первого обручального кольца. Кольцо Джейми из шотландского серебра я носила на четвертом пальце левой руки.

– О… – Рука Джейми застыла.

Голова его была опущена, но он поднял глаза и встретился со мной взглядом.

С тех пор как я вытащила Джейми из Уэнтуортской тюрьмы, мы с ним ни разу не говорили о Фрэнке, не упоминали и о смерти Джонатана Рэндолла. В то время все это казалось неважным, самое главное, что от него опасность нам уже более не угрожала. И с тех пор мне не очень хотелось напоминать Джейми об Уэнтуорте.

– Ты ведь знаешь, что он мертв, разве нет, mo duinne? [16]

Джейми говорил еле слышно, пальцы крепко сжимали мое запястье, и я поняла, что он имеет в виду Фрэнка, а не Джонатана.

– Может, и нет, – ответила я, не сводя глаз с кольца. Потом подняла руку, чтобы увидеть, как сверкнет металл в угасающем свете дня. – Если он мертв, Джейми, если его не существует больше, да к тому же и Джонатан погиб, тогда к чему мне хранить его кольцо?

Он уставился на кольцо, я заметила, как нервно задергался у него уголок рта. И еще он страшно побледнел. Я не ожидала, что упоминание о Джонатане Рэндолле будет для него столь болезненным.

– Ты уверена, что Рэндолл не оставил детей? – спросил он. – Это бы объяснило все.

– Да, конечно, – согласилась я, – но нет, уверена, что нет. Фрэнк… – Голос у меня дрогнул. – Фрэнку достаточно хорошо известны трагические обстоятельства гибели Джонатана Рэндолла. Он уверял, что он, то есть Джек Рэндолл, погиб в Куллоденской битве, а его сын, прапрапрапрадедушка Фрэнка, родился через несколько месяцев после смерти отца. А через несколько лет вдова снова вышла замуж.

Джейми задумчиво наморщил лоб, между бровей залегла тонкая вертикальная морщинка.

– Тогда, может, это вовсе и не Рэндолла ребенок? А твой Фрэнк мог принадлежать к линии Мэри Хоукинс, она-то, как мы знаем, еще жива?

Я отрицательно покачала головой:

– Не вижу, каким образом. И если б ты знал Фрэнка… Нет, кажется, об этом я еще тебе не говорила. Когда я впервые увидела Джека Рэндолла, мне сперва на секунду показалось, что это Фрэнк. Не то чтобы одно лицо, но… поразительное сходство. Нет, конечно же, предком Фрэнка был именно Джек Рэндолл!

– Понятно. – Пальцы Джейми вспотели, и он убрал руку с моего запястья и вытер ладонь о килт. – Тогда… возможно, это кольцо действительно ничего для тебя не значит, mo duinne?

– Может, и нет. – Я коснулась теплого обруча на пальце и бессильно опустила руку. – О Джейми! Не знаю! Я уже ничего не понимаю!

Он протер глаза тыльной стороной ладони.

– Я тоже, англичаночка. – Он попытался улыбнуться мне. – Тут есть один интересный момент. Ты говорила, что именно Фрэнк рассказывал тебе о том, что Рэндолл погиб при Куллодене?

– Да. Честно признаться, я предупредила Джека Рэндолла об этом, чтобы припугнуть. В Уэнтуорте, когда он вытащил меня и бросил в снег. Перед тем… перед тем, как заняться тобой.

Веки и губы у него задергались, и я, встревоженная, спустила ноги с дивана.

– Джейми, ты в порядке?

Я хотела положить ему руку на голову, но он отстранился, встал и подошел к окну.

– Нет. Да… Все в порядке, англичаночка. Все утро писал эти письма, и голова просто раскалывается. Не волнуйся. – Он прижался лбом к прохладной оконной раме, глаза были плотно закрыты. – Тогда, если вы с Фрэнком знали, что Джек Рэндолл погиб при Куллодене, а мы знаем, что этого не случилось… тогда, выходит, это вполне возможно, Клэр.

– Что возможно? – с тревогой и недоумением спросила я, желая ему помочь, но не зная, как это сделать.

– Тогда можно предотвратить то, что, ты знаешь, должно случиться.

Он оторвал лицо от окна и устало улыбнулся мне. Лицо оставалось бледным, но гримаса, искажавшая его, исчезла.

– Джек Рэндолл умер раньше, чем было предназначено ему судьбой, и Мэри Хоукинс выйдет замуж за другого человека. И даже если это означает, что твой Фрэнк так никогда и не родится… или родится, но от кого-то другого, – добавил он в виде утешения, – это также означает, что у нас есть шанс осуществить то, что мы задумали. Возможно, Джек Рэндолл вовсе не погибнет в битве при Куллодене, потому что эта битва так никогда и не состоится.

Сделав над собой усилие, он поборол волнение, подошел ко мне, обнял и, склонив голову, уперся лбом мне в волосы.

– Знаю, это должно огорчить тебя, mo duinne. Но разве не утешает мысль, скольких бед можно при этом избежать?

– Да, – прошептала я после паузы в складки его рубашки.