Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками

– Ладьей на королевскую пешку! – пробормотал Джейми чуть позже тем же вечером, когда мы ложились спать.

Мы снова остались ночевать во дворце. Поскольку игра в шахматы затянулась до полуночи, а министр и слышать не захотел о том, чтобы мы возвращались домой в столь поздний час, нам предоставили маленький «апартамент» – насколько я поняла, он располагался этажом или двумя выше первого. Там была пуховая перина и окно, выходящее на южную сторону сада.

– Ладьей? – сонно переспросила я, забравшись в постель, и со сладостным стоном потянулась. – Тебе что, всю ночь теперь будут сниться шахматы?

Джейми кивнул и так смачно, с хрустом зевнул, что на глаза у него навернулись слезы.

– Да уж наверняка. Надеюсь, что не разбужу тебя криком «шах!» или «мат!»…

Ноги у меня ныли от усталости и тесной обуви, позвоночник тоже, пока я устраивалась в постели поудобнее.

– Можешь хоть всю ночь на голове стоять, – ответила я и тоже зевнула. – Сегодня меня никто и ничто не сможет разбудить.

Если б я знала в тот миг, как ошибалась!

Мне снился младенец. Он уже созрел и брыкался и кувыркался в моем раздутом животе. Я гладила живот, пытаясь унять его. Но бурление продолжалось, и внезапно я поняла, что это вовсе не младенец сидит у меня в животе, а змея. Я сложилась пополам, подогнула колени, стараясь утихомирить чудовище, стала нащупывать рукой голову гадины, что металась у меня под кожей. На ощупь кожа казалась страшно горячей, а все внутренности вдруг скрутились в клубок и сами превратились в змей, кусая и толкая меня изнутри.

– Клэр, девочка! Проснись! Что с тобой?

Тряска медленно вернула меня к реальности. Я была в постели, на плече лежала рука Джейми, а тело окутывали льняные простыни. Но змея продолжала крутиться в животе, и я застонала, да так громко, что испугала не только Джейми, но и саму себя.

Откинув простыни, он перевернул меня на спину, стараясь распрямить колени, прижатые к животу. Я упорно сопротивлялась, оставаясь скрученной в шарик, и пыталась унять чудовищной силы спазмы, сотрясавшие все мое тело.

Торопливо накинув на меня одеяло, он выбежал из комнаты, успев прихватить со стула лишь килт.

Тут боль обрушилась на меня со всей силой. В ушах звенело, лицо заливал холодный пот.

– Мадам? Мадам!

Приоткрыв глаза, я увидела приставленную к нам горничную; она склонилась над постелью, глаза испуганно расширены, волосы встрепаны. За ее спиной стоял полуголый и еще более взволнованный Джейми. Я со стоном закрыла глаза, успев, правда, заметить, как он схватил служанку за плечо и затряс с такой силой, что из-под ночного чепца вылетели все кудряшки.

– Она теряет ребенка?

Все признаки были налицо. Я корчилась на кровати, скрипела зубами и все плотнее сжималась в клубок, стараясь унять судороги.

В комнате зазвенели еще чьи-то голоса, в основном женские. Меня начали щупать чьи-то руки. Среди звона прорезался и мужской голос – не Джейми, какого-то француза. Он отдавал приказания, и, следуя им, руки схватили меня за щиколотки и плечи, распрямили и уложили лицом вверх.

Под рубашку пробрались пальцы и пощупали живот. Я открыла глаза и увидела месье Флеше, придворного терапевта. Он стоял у постели на коленях и глубокомысленно хмурился. Мне была оказана огромная честь – мною занимался личный врач самого короля, но в те минуты мне было совершенно все равно. Характер болей изменился – спазмы стали сильнее, но реже и повторялись через регулярные промежутки времени, и еще было такое ощущение, будто что-то сдвигается в животе и ползет к нижней его части.

– Нет, это не выкидыш, – утешил месье Флеше моего мужа, стоявшего у него за спиной. – И не кровотечение.

Тут я заметила, что одна из дам, помогавших врачу, с ужасом уставилась на шрамы Джейми. И дернула подругу за рукав, привлекая ее внимание.

– Возможно, воспаление желчного пузыря, – продолжал рассуждать месье Флеше. – Или же приступ печеночных колик…

– Идиот, – пробормотала я сквозь стиснутые зубы.

Скосив глаза вдоль длинного толстого носа, месье Флеше надменно уставился на меня и с запозданием нацепил пенсне, чтобы усилить эффект. А потом, опустив ладонь на мой влажный лоб, заставил закрыть глаза, чтобы больше не видеть моего укоризненного взгляда.

– Скорее всего, печень, – сказал он Джейми. – Сжатие желчного пузыря приводит к накоплению в крови желчного сока, а это, в свою очередь, вызывает боль и… временные неудобства… – деликатно, но властно добавил он и еще сильнее надавил на живот, отчего я так и заметалась по постели. – Ей следует пустить кровь, причем безотлагательно! Плато, таз!

Я вырвалась и изо всей силы хлопнула по руке, лежавшей у меня на лбу:

– Отойдите от меня, вы, шарлатан несчастный! Джейми, не позволяй им ко мне прикасаться!

К постели с тазом и ланцетом приближался помощник месье Флеше Плато. Дамы, находившиеся на заднем плане, хором ахнули и начали обмахивать друг друга веерами, не в силах равнодушно созерцать эту драму.

Джейми с побелевшим как мел лицом переводил исполненный отчаяния взгляд с меня на доктора. Наконец, набравшись решимости, схватил злополучного Плато, оттащил от постели и одним толчком послал его к двери. Ланцет так и закувыркался в воздухе. Служанки и дамы с визгом отпрянули.

– Но месье! Месье!.. – завопил врач.

Он успел натянуть на голову парик, однако остался полуодетым, и полы его халата смешно развевались и хлопали, когда он мчался вдогонку за Джейми по комнате, размахивая руками и страшно напоминая при этом обезумевшее пугало.

Боль снова усилилась, скрутила в клубок все внутренности, я застонала и скорчилась. Когда немного отпустило, я, приоткрыв глаза, заметила, что на меня внимательно смотрит одна из дам. Затем по выражению ее лица я поняла, что ее осенило. Не сводя с меня глаз, она наклонилась и что-то шепнула своей спутнице. В комнате было слишком шумно, чтобы расслышать слово, но я прочитала его по губам.

– Яд… – сказала она.

Внезапно боль резко сместилась ниже, и я поняла, в чем причина. Не выкидыш, не аппендицит и тем более не приступ печени. И не совсем яд. Во всем виноват горький жостер.

– Вы! – кричала я, грозно надвигаясь на мэтра Раймона, который весь так и съежился за своим столом, под защитой нависающего над ним крокодильего чучела. – Вы, ничтожный жалкий червяк с лицом жабы!

– Я, мадонна? Но боже мой, чем же я вас обидел?

– Мало того что меня прохватил чудовищный понос на глазах тридцати с лишним человек, мало того что я решила, будто у меня выкидыш, и чуть ли не до смерти перепугала бедного моего мужа…

– Ах, так ваш муж тоже был там?

Тут мэтр Раймон уже не на шутку разволновался.

– Да, был, – уверила я его.