Джуд Деверо - На все времена

Грейдон замолчал, поняв, что Тоби спит. Он хотел сказать что-то еще, но его тоже стал одолевать сон.

– Нет… нельзя.

Он очень боялся, что проснется – и все это исчезнет, но побороть сон не смог. И они уснули, крепко обнимая друг друга.

Тоби медленно открыла глаза и не сразу поняла, где находится. На улице было совсем светло, но шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак. На дверной петле висело прекрасное платье, которое она надевала вчера на званый обед. Тоби была рада, что не поленилась повесить его на мягкие плечики, и с удовольствием окинула взглядом, вспоминая вчерашний вечер. Прием определенно удался: Виктория согласилась с их предложениями по поводу свадьбы и…

Тоби села в кровати. Неужели они в самом деле пошли в Кингсли-Хаус и разобрали сиденье под окном? Она потерла глаза. Наверное, это был очередной сон. Еще Тоби смутно припоминала, что спорила с Грейдоном по поводу чего-то, касающегося Табби и Гаррета, но не могла сказать точно.

В некоторой растерянности – может, слишком много выпила? – Тоби встала, приняла душ и вымыла голову. Вчера вечером она уложила волосы с муссом и гелем и закрепила лаком, и теперь ей хотелось от всего этого избавиться. Потом она надела джинсы и розовую хлопковую рубашку и спустилась вниз. Придется потрудиться, чтобы все убрать после вчерашней вечеринки.

Но дом оказался в идеальном порядке, ничто не выдавало, что накануне вечером здесь был прием. Но главное – нигде не было ни души.

На веранде на столе стояла миска с фруктами и лежала записка от Грейдона: «Йогурт в холодильнике. Я во дворе. Выбирай».

«Какое странное послание», – подумала Тоби и принялась за фрукты с йогуртом. Любой, кто прочитал бы эту записку, мог подумать, что их связывают гораздо более близкие отношения, чем есть на самом деле. Хотя, возможно, необычно не то, что он написал, а сама по себе записка. Тоби казалось, что она помнит, как Грейдон писал что-то пером. Это происходило при свечах. Он подписывал какой-то старый документ… только он не был старым. Какой-то мужчина говорил, что на документе еще не просохли чернила. Этот образ возник и тут же исчез, и Тоби не могла вспомнить, откуда он взялся.

Услышав звон металла о металл, Тоби подошла к окну и посмотрела наружу. Дейр и Грейдон, обнаженные по пояс, как обычно, сражались, их кожа медового цвета поблескивала от пота. Лоркан стояла поблизости и внимательно наблюдала за ними. Тоби подняла руку, чтобы помахать, но в это время кто-то постучал в парадную дверь, и она пошла открывать. На пороге стояла Аликс. Целых три минуты они только и делали, что обнимались, смеялись и говорили обе одновременно. Со дня своей свадьбы Аликс не была на острове, и вот теперь вернулась.

– Хорошо провела время? – спросила Тоби.

– Великолепно! Тут без меня что-то произошло? Что я пропустила? От Лекси новости есть? – засыпала ее вопросами Аликс. – Папа сказал, что у тебя какие-то интересные гости.

– Заходи, сама увидишь.

Тоби взяла Аликс под руку и повела через кухню к окнам веранды. Двое красивых мужчин во дворе теперь боролись. На них были белые штаны свободного покроя, сидевшие так низко, что, казалось, могли свалиться.

– Так вот что ты видишь каждое утро, когда проснешься? – спросила Аликс. – Что там говорят про мед на тосте?

Тоби вздохнула:

– Да. Мед. Тонны меда.

– Так напомни мне, кто из них твой.

Тоби отвернулась.

– Никто. Дейр – тот, который повыше, – влюблен в Лоркан. – Она кивнула на женщину, стоявшую чуть поодаль.

– Я ее даже не заметила.

Тоби засмеялась:

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Видишь вон там слева, в дальней части сада, клумбу? Оттуда открывается самый лучший вид на мужчин. Я поливаю цветы на этой бедной клумбе так долго, что им грозит переувлажнение. Впрочем, когда мы с Лоркан чувствуем, что нас игнорируют, возвращаем себе их внимание при помощи йоги – выполняем асаны с поднятым задом.

Аликс наблюдала за Тоби с интересом.

– Такое впечатление, что у тебя тут образовалась семья, но мама говорила, что они все скоро уедут.

– Да. – Страх Тоби перед предстоящим отъездом прокрался в ее голос. – Примерно через две с половиной недели Грейдон вернется домой и объявит о своей помолвке с другой женщиной.

Аликс положила руку на плечо подруги.

– Мама сказала, что вы с Грейдоном становитесь…

Она не договорила, решив, что лучше не пересказывать сплетни, которые слышала от Виктории по поводу их с Грейдоном. «Он разобьет ей сердце! – с гневом восклицала мать. – Ускачет прочь на своем вороном, с мечом в руках, и оставит нашу дорогую Тоби в слезах. Ее жизнь будет разрушена».

Поскольку Виктория всегда отличалась склонностью драматизировать события, Аликс не придала ее словам большого значения, но сейчас, глядя на лицо Тоби, подумала, что, возможно, мать была права.

Аликс снова посмотрела в окно и увидела, что мужчины перестали пытаться убить друг друга и собирают снаряжение. Скоро войдут в дом.

– Может, пойдем в Кингсли-Хаус и поговорим там? – предложила Аликс. – Я хочу узнать абсолютно все о том, что происходило, пока меня не было. К тому же мне надо тебе кое-что рассказать.

– Твой отец сказал, что ты затерроризировала весь офис Джареда.

– Нет, что ты… Ну разве что самую малость, – хихикнула Аликс, и они с Тоби пошли к парадной двери.

Девушки смеялись всю дорогу до Кингсли-Хауса. Тоби лишь позже сообразила, что не оставила Грейдону записку, куда уходит. Но в конце концов между ними нет ничего серьезного: просто соседи, вот и все.

– Грейдон, я ничего не знаю из истории японских татуировок. – Тоби казалось, что она повторяет это уже в сотый раз. – Я очень рада, что моряки в своих поисках новых товаров для импорта в Соединенные Штаты иногда терпели боль, подвергая себя подобным экзекуциям. Все это очень интересно, но мне в последнее время было немножко некогда уделять внимание таким вещам.

Тоби смотрела на него сердито, давая понять, что ей надоело его весьма странное поведение всю неделю после званого обеда.

Когда она вернулась домой, после того как провела день с Аликс, Джаредом и их друзьями, Грейдон встретил ее так, словно ее не было целый год: подхватил на руки и поцеловал. И это при том, что семейство Кингсли целый день читало ей лекции, что она не должна слишком сближаться с Грейдоном, как будто она сама этого не знала. Они снова и снова твердили, что он уедет и она, вероятно, никогда его больше не увидит.

«Он уедет, а ты будешь убита горем», – попыталась вразумить ее Виктория. Тоби и сама все это прекрасно понимала, и к тому времени, когда пора было уходить, ее решимость окрепла. Тот обед сблизил их с Грейдоном, но она знала, что должна это прекратить. Однако он нарушил ее планы, не позволив своим поведением следовать принятому решению: привлек к себе и стал целовать, причем так, как ее никогда не целовали. Раньше его поцелуи были сдержанными, приятными, но не… да что там, не страстными. Но мужчина, встретивший ее у двери, казалось, был вовсе не чопорным принцем, а кем-то другим… любовником например. Это первое, что пришло Тоби на ум.